Валерия Аальская - Головастик
"Поставщик: юр. лицо Нью-Сикрет Чип Корпорейшн (представленное в лице гражданина ЗЛОК Шиллера Т., уполномоченного представителя интересов Старшего Дома Фииншир). Юр. адрес: Луна-сити, третья гроздь, Вознесенский проход, офис 219. Контактный комм-номер: 12-144…" Дальше было не прочесть.
"Нью-Сикрет Чип Корпорейшн" — сравнительно небольшое предприятие с огромным научным отделом, основанное во времена правления Марка. Сейчас его представляет Билл. Шиллер Таэго, насколько мне известно, — его прямой заместитель, занимается в основном сложными корпоративными заказами и занимает самое мягкое и дорогое кресло в том самом офисе 219. Номер офиса Билла, кстати, — 219А. Вознесенский проход практически весь занят офисами этой маленькой, но очень гордой корпорации. А 144, между прочим, код Дома Фииншир. Легко запоминается — квадрат двенадцати, кода Луны.
Такое дело с такими объемами (я прикинул на глаз — около тридцати ящиков, в каждом по двадцать пять упаковок) никак не могло пройти без ведома Билла и, соответственно, Главы Дома. Итак, дело пахло жареным; я поделился этими соображениями с Алом, и он со мной согласился — но отступать было уже поздно.
Потом мы внимательно рассмотрели план пожарной эвакуации; вверху, в самом углу, стоял герб рода Фииншир — навряд ли это связано исключительно с принадлежностью территорий.
До основного корпуса было минут пять ходу по узенькой тропинке, петляющей между голубыми елями; мы прошли за три, срезав путь через газоны.
Девятнадцатиэтажное здание, упрятанное между елками и соснами, больше всего напоминало общежитие в университетском кампусе двадцать второго века: тогда еще не было гроздей, а были такие вот полимерные конструкции, затянутые сверху разноцветным стеклом. Двери разъехались перед нами, открыв большой и довольно приличный на вид холл с пятью лифтами в ряд. Улыбчивая девушка-кибер охотно согласилась показать нам комнаты; мы поднялись на четвертый этаж.
Жизнь в пансионате в общем-то была организована неплохо — аккуратнее и чистые комнатки, небольшие, но личные, со свежим ремонтом (из обстановки — кровать, шкаф-купе для вещей, этажерка для книг, тумбочка, письменный стол и два стула; вирт-розетки и Интернет-разъемы прилагаются) и даже с примыкающим туалетом (стоячий душ, унитаз, раковина, стиральная машина) — словом, обыкновенный номер в не слишком дорогой гостинице. Столовая на втором этаже — судя по меню, кормят не очень плохо, а попробовать не удалось: не время. Как нам объяснили, рабочие места желающим предоставляются; уровень зарплат заметно ниже, чем в городе, ну да это и понятно.
Я не мог сказать, что мне безумно понравилось и захотелось тут жить; но, в целом, все было довольно неплохо, а в нашей ситуации привередничать было не слишком разумно.
Обратно мы шли уже по дорожке, тихо обсуждая минусы, плюсы и финансовые трудности, как вдруг Ал резко замолчал и остановился.
Нам навстречу, насвистывая незатейливый и довольно популярный мотивчик, шел высокий парень со странно светлыми волосами и почти белой кожей; я пригляделся и тоже побледнел: радужка у него была красноватого цвета. Итак, предприятие, которое намеревался создать Ал, уже давно существовало — хоть и нелегально.
Еще один примечательный факт, тогда меня не заинтересовавший: пансионат был заложен больше пяти с половиной лет назад и собирался в октябре отметить свой шестой день рождения.
***
— Я никуда не поеду, — дрожащим шепотом заявила Винкл, нервно обдирая лепестки с французской розы.
Аластор замолк посреди предложения; он как раз живописал нашу поездку и наши планы, и подобный поворот событий изрядно сбил его с толку.
— Но… Винкл…
— Я никуда не поеду, — с еще большим убеждением повторила Винкл, бросая истерзанную розу на землю. — Никуда.
— Но ведь…
— Что-то не понятно?.. Я никуда не поеду.
— Но ведь тогда ты…
— Что я?.. Ну что я?! Меня все устраивает. Я никуда не поеду.
— Тебя — может быть, — не утерпел я, — а вот нас…
— А вам-то какая разница?.. Моя жизнь, что хочу, то и делаю!..
Я понял, что спорить бесполезно; но это был не тот случай, чтобы я легко сдавался.
— Винкл, нам…
— "Нам будет тебя не хватать"?.. Ха!.. Вы и без меня прекрасно обходитесь.
Мы с Алом виновато переглянулись.
— Ну мы же извинились…
— Извинились?.. ИЗВИНИЛИСЬ?!!! Действительно, какие мелочи! Ой, ну мы тут с тобой дней десять не разговаривали, ну, мой отец тут обозвал меня нехорошим словом, ну, я наговорил ему про тебя всякие гадости, но ты нас извини, мы же не хотели тебя обидеть! — с сарказмом произнесла Винкл, резким движением обрывая вторую розу. — Ха!.. Да я с вами теперь тоже разговаривать не буду!!
— Ну и не разговаривай, — взвился Ал, — как хочешь! Твои проблемы!..
Он развернулся на каблуках и резким шагом двинулся вон из беседки.
— Не больно-то и хотелось!.. — прокричала Винкл ему следом, а потом напустилась на меня: — А ты что тут сидишь?! Ты тоже со мной не разговариваешь?.. Вот и иди отсюда!..
— Винкл, я…
Но она так похоже изобразила оскорбленного василиска, что я смирился и поскорее покинул беседку.
Аластора я нашел на крыльце виллы; он сидел на ступенях и с умным видом гонял по экрану вирта какого-то несчастного эльфа по какому-то несчастному лесу.
— Ну и зачем ты с ней ругаешься?.. — со вздохом спросил я, опускаясь на ступеньку и любуясь группой разбойников-орков, по необычайно глупости напавших на главного героя.
— Ничего, заскучает и придет мириться, — буркнул Ал сквозь зубы, расправляясь с одним орком и нападая на другого.
— Винкл?.. Ты просто плохо ее знаешь. Она никогда ни с кем не мирится — во-первых, считает, что права, во-вторых, не может наступить на горло собственной гордости.
— Да?.. И что, ты каждый раз перед ней извиняешься?..
— Нет, я просто не довожу дело до скандалов.
Это была чистая правда; с Винкл мы ругались всего один раз, да и то по сущему пустяку — мы с Кароллом решили напугать ее привидениями и спустились на альпстраховке с крыши к ее окнам, издавая при этом "потусторонние", как нам тогда казалось, звуки. Конечно, можно было просто спроецировать изображение на клуб дыма, но нам так показалось интереснее… А зря: мой крюк соскользнул с черепицы, и я красиво рухнул в росшую тогда под башней яблоньку. Как она тогда на меня ругалась, вспомнить страшно; впрочем, от отца мне досталось гораздо больше. Но больше всех меня наказала яблоня, и сама пострадавшая из-за столкновения; после этого случая мы больше никогда не играли в "привидений" (по крайней мере, на высоте), а садовник повелел пересадить все деревья, росшие тогда у подножия башни, в более спокойное и беспризрачное место.
