Николай Новиков - Карьерский оборотень
Почему?
На этот вопрос Катя не могла сама себе ответить. Она любила Ивана, да-да, любила и собиралась стать его женой. И не сомневалась, что так и будет.
Они познакомились полтора года назад, когда Иван стал участковым в Карьере. И они как бы заново узнали друг друга. Катя была на пять лет младше Ивана и еще в школе поглядывала на рослого, мускулистого парня, он же просто не замечал ее. А потом служил в армии, учился на курсах, работал милиционером в райцентре, жил там же, в общежитии. Лишь полтора года назад, вернувшись домой участковым, Иван заметил Катю и посмотрел на нее так, что у девушки сердце затрепетало. Именно этого взгляда ждала она много лет. И дождалась.
Они встречались почти каждый день, а если не удавалось увидеться, Катя весь вечер думала об Иване. Он был настоящим мужчиной - сильным, смелым, не раз Катя видела, как он бросался в самую гущу пьяной драки, где уже посверкивали ножи, взлетали над головами палки и штакетины. Разбрасывал в стороны мужиков с такой силой, что те поневоле утихомиривались. А на следующий день, протрезвев, благодарили участкового, что уберег их от тюрьмы. Частенько Иван действовал жестко, жестоко, но здесь по-другому и нельзя было.
Рядом же с Катей превращался в добродушного парня, готового исполнить любое пожелание своей любимой. Иногда Катя, смеясь, говорила:
- Знаешь, за что я люблю тебя, Ваня?
- За то, что у меня милицейская фуражка, - в шутку предполагал он.
- А вот и нет! Я люблю тебя потому, что ты похож на мой подъемный кран - такой же сильный и послушный. Когда я управляю им, чувствую себя сильной и доброй. И когда рядом с тобой - то же самое чувствую! Ты ведь у меня послушный, правда?
- Я подъемный кран! - говорил в ответ Иван и подхватывал Катю на руки, поднимая ее высоко-высоко.
А она смеялась, визжала, дрыгала ногами, а потом прижималась к нему... Ей было так хорошо!
Почему же сейчас она ждет не Ивана, а Егорова?
Опасались Ивана, никто из парней не приглашал ее гулять. Какую-то пустоту чувствовала Катя вокруг себя, и временами это тревожило ее. Что же, всю жизнь ей предстоит встречаться и разговаривать лишь с теми, с кем позволит Иван? Честно говоря, ей и не хотелось ни с кем, кроме Ивана, встречаться, гулять и разговаривать, но ощущение собственной несвободы не радовало. И вот появился Егоров, мужчина интересный, вежливый, умный, и главное, совсем не боится Ивана. Почему бы не прогуляться с ним, только так можно доказать Потапову, что ревность его - зряшная и следить за ней так пристально вовсе не обязательно.
Но было и что-то еще...
Егоров не смотрел на нее, как многие, жадными, похотливыми глазами, не пытался хотя бы мысленно раздеть. Он говорил с нею, как с Женщиной, развлекал ее, увлекал неожиданными суждениями, оставаясь при этом самим собой - спокойным, элегантным, уверенным.
И еще что-то...
В его глубоких черных глазах таилась какая-то первородная страсть, дикая ярость и могущество. Казалось, он знал нечто такое, что позволяло ему презрительно усмехаться при виде стремления людей к деньгам, власти, наслаждениям... А может, это просто казалось.
В конце концов, в чем здесь проблема? Она ведь не собирается бросать Ивана и уходить к Егорову, нет, этого и в мыслях у Кати не было! Просто-напросто у них завязался интересный разговор, который хотелось бы продолжить. Почему бы нет?
Она ведь любит Ивана, любит, любит! Но сегодня хотела бы побродить по вечерним, чистым после грозы улицам вместе с Егоровым.
Только и всего.
А если он не придет, то и не надо. Уже совсем стемнело. Если он боится промочить в темноте ноги - может не приходить, подумаешь!
Роман приоткрыл дверь, просунул голову и сказал:
- Там этот... начальник электроцеха приперся. Пойди скажи ему, что тебя нет дома.
- Володя Егоров? - спросила Катя. - Что же ты сразу мне не сказал? Она торопливо набросила кофточку, повязала платок.
- Я тебе сразу сказал, просто я не могу выйти и сказать ему, что ты не желаешь видеть всяких там...
- Никто тебя не просит думать за меня! И вообще не твое дело, что я желаю, что не желаю.
- Ты что, серьезно собралась гулять с ним? Катька, не дури! - Голос у Романа был серьезный, испуганный. - Не вздумай, Катька, слышишь?
- А что здесь такого? - улыбнулась Катя.
- Он... он страшный человек, может, и не человек даже, - прошептал Роман. - Точно тебе говорю, я боюсь его. Он...
- Оставь при себе свои глупые выдумки!
- Точно, Катя! Я тебе знаешь что скажу?
- Не знаю и знать не желаю. Ты нагрубил ему ни с того ни с сего, а теперь и боишься, вот в чем дело, Роман. Скажешь папе, я вернусь через полчаса. А лучше ничего не говори.
В свежем ночном воздухе чувствовался привкус зрелого винограда "Изабелла", персиков и дынь. Катя и Егоров медленно шагали вдоль обрыва старого карьера. Катя задумчиво смотрела на звезды, мерцающие в провалах черных, низко летящих туч.
- Это похоже на дикую, первозданную природу, - сказал Егоров, глядя вниз.
- Она и есть дикая, - сказала Катя. - Потому что денег не хватает на рекультивацию. Там, дальше, есть еще един старый карьер, папа говорил, его закончили разрабатывать лет двадцать назад. Потом рекультивировали: сгладили обрывы, на склонах посадили сосны, они хорошо растут на песчаном грунте, а внизу, у озера, построили детский летний лагерь. Очень даже хорошо получилось. А этот карьер лет десять назад бросили и ничего делать не стали. Здесь четыре котлована и одно большое дальнее озеро.
- В таком виде он мне больше нравится, - сказал Егоров. - Здесь все устроено так, как захотела сама природа. Это и прекрасно, потому что человек непременно нарушил бы эту дикую гармонию.
- Что же здесь хорошего? - удивилась Катя. - Берега котлованов заболотились, к ним пройти только заядлые рыбаки могут, да и то если в резиновых сапогах. А если бы здесь росли сосны, между ними шли песчаные дорожки? Представляете, Володя, как хорошо было бы? Фонари красивые можно было бы повесить... И все гуляли бы, свежим воздухом дышали. Теперь уж об этом и мечтать не приходится. Денег ни на что не хватает.
- Для кого-то - это предел мечтаний, - согласился Егоров. - Сосны, дорожки, фонари. А для кого-то ближе, интереснее - дикая растительность. Представляете, как здорово мчаться без дороги среди кустов, среди высокого бурьяна, осоки, камыша?! Мощными прыжками преодолевать все преграды, мгновенно уворачиваться от гибких ветвей - простор, стихия!
- А зачем здесь бегать ночью? - не поняла Катя.
- Я бы не стал это называть бегом, - мягко поправил ее Егоров. - Это жизнь, вернее, образ жизни. Видите ли, Катюша, есть люди, которые обожают сидеть в своей городской квартире. А есть те, кто стремится к дикой природе. Только там они чувствуют настоящую жизнь: в горах, в пещерах, в джунглях. Они романтики, и я, похоже, отношусь к их числу.
