Олег Азарьев - Спящая красавица
Сломанный нос забирает девушку из моих рук и несет к вождю.
Я делаю шаг в сторону, сажусь у входа, откидываюсь спиной к скале. Как хорошо!
Ко мне подходит Сломанный нос и говорит, что меня хочет видеть вождь.
Я вздохнул и встал.
– Пусть посмотрит издалека, – сказал я недружелюбно. – Несите веревку!
Охотники поколебались.
– Вождь… – начал Сломанный нос.
– Я не лаенец, а вольный рассказчик. Это ваш вождь, а не мой. Чего стоите! – гаркнул я. – Веревку! Живо!
Сломанный нос остался, а Уродливый шрам потрусил к дереву, где лежал моток. Затем потрусил обратно, перебирая на ходу кольца ее. Я взял у него моток.
– Крепкая?
– Беросмедя выдержит.
– Где тут петля?
Уродливый шрам сунул руку в моток и вытащил конец веревки с петлей.
– Хорошо, – сказал я. – Теперь слушайте. Я беру петлю и вхожу в пещеру. А вы держите веревку и ждете команды. Я надеваю петлю на Гатара, а вы тащите его наружу. Один я такую тушу и с места не сдвину. Все ясно?
Охотники понимающе закивали.
Я растолкал тех, кто загораживал мне дорогу, не слушая удивленные возгласы любопытных, раздраженно приказал им всем убираться прочь и снова вошел в пещеру.
Пока меня не было, Гатар переменил позу. Теперь он лежал не на боку, а на спине и по-прежнему зычно храпел. Даже громче прежнего. Я сел у его головы на корточки, набросил петлю на верхнюю часть тела, затем с усилием приподнял голову и плечи Гатара, чтобы часть петли оказалась у него за спиной, опустил его на место, и вытащил его безвольные руки из петли. Потом потянул за веревку. Петля поползла с живота на грудь и застряла подмышками. То, что надо!
Я повернулся к светлому пятну выхода, махнул рукой и гаркнул:
– Тяните!
Снаружи замелькали тени, веревка дернулась, натянулась, Гатар тронулся с места и медленно, рывками пополз по неровному каменному полу. Я подумал, что следовало бы расчистить пол, чтобы Гатар не ободрал спину, но было уже поздно менять что-то. Пусть вытащат. А спину ему колдун залечит, если что…
Я вышел из пещеры, выдохнул затхлый, вонючий воздух ее и вдохнул свежий лесной, пахнущий сырой землей, зеленью и прелью. Поискал глазами вождя. Римади обнимал проснувшуюся дочь и что-то говорил ей, поглядывая на пещеру, а она, закутанная в шкуры, ошалело крутила головой, озираясь. И в самом деле, – красивая девочка.
Ко мне полной достоинства походкой приблизился колдун.
– Иди к вождю, рассказчик. Римади требует тебя. – И столь же достойно направился обратно к циновке.
Я оглянулся. Спящий Гатар уже показался из пещеры. Его появление встретили громкими возгласами. Сломанный нос и Уродливый шрам подхватили его за плечи и поволокли сквозь толпу в сторону, к деревьям, где лежали его вещи.
Я двумя шагами догнал колдуна.
– У тебя есть какое-нибудь действенное зелье от воспаления и лихорадки?
– Разумеется!
– Надо дать его Тиаме. Лучше всего – горячим.
– Зря беспокоишься, рассказчик, – сказал колдун. – Я очень хороший знахарь.
Мы остановились перед вождем. Римади оторвался от Тиамы. Девушка тотчас прижалась торчащей из шкур головой к его плечу, с удивлением разглядывая меня.
– А ты, оказывается, не только рассказчик, – проговорил вождь с некоторым недоверием – то ли к увиденному, то ли ко мне, то ли к своим словам, то ли ко всему вместе. – Ты еще и колдун…
Я коротко взглянул на лаенского колдуна, – он стоял по левую руку от меня. Тот нахмурил брови, досадливо сжал губы под жидкими усами, потупился. Ему было отчего разволноваться. Зачем одному поселку, даже большому, два колдуна? Ясное дело, предпочтут молодого и героического – то есть меня. А ему куда на старости лет?
– Ну, какой же я колдун! – возразил я спокойно. – Я только рассказчик. Я все слышу, все вижу, все запоминаю. Когда есть возможность, расспрашиваю, уточняю, пытаюсь понять. Есть такие собеседники, которым нравится моя пытливость, и они охотно или не очень знакомят меня с некоторыми своими секретами. А смогу я ими пользоваться или нет – это уже только моя проблема. Что-то получается, что-то не получается. А своими знаниями и умениями со мной делились о-очень знающие люди. Вот одно из них и пригодилось.
Римади снова обнял дочь, долго смотрел на нее, будто прощался и не мог наглядеться на прощание, потом медленно поднял глаза на меня.
– Ты – спаситель, и я сдержу обещание, рассказчик, – печально сказал он. – Только немного позже. Пусть девочка придет в себя.
– Согласен, – сказал я. – Не думаю, что эта новость вызовет у нее радость. Да и я смогу познакомиться с нею поближе.
– Значит, мы договорились.
– Но у меня есть еще одна просьба.
– Да? И какая?
– Я прошу завалить вход в пещеру камнями, чтобы никто больше не попал под ее зловредные чары.
– Можешь не беспокоиться. Так и будет сделано.
В это время позади меня раздались неразборчивые восклицания толпы, и тяжелые шаги притопали и замерли прямо за моей спиной. Наверняка позади меня стоял очухавшийся Гатар. Краем глаза я увидел, как испуганно отпрянул от меня колдун, а Римади выпрямился в ожидании. Небось решил, что Гатар сейчас ухлопает меня, и ему не придется делать меня советником и отдавать мне Тиаму.
Но сзади на меня Гатар не нападет, да еще при людях, – это запрещает честь охотника и бойца. За такие проделки позорят и выгоняют из поселка, а затем эту новость рассказчики разносят по другим поселкам, и тогда изгнаннику остается одна дорога – в разбойники, потому что его перестают принимать и в других поселках. А оказаться изгоем – далеко не самое лучшее в жизни.
Однако спина спиной, а вот что будет лицом к лицу?.. Я не знал, чего ждать от опозоренного силача, а потому напружинился и, готовый к неожиданностям, неторопливо повернулся. Гатар стоял почти вплотную ко мне. Он был выше ростом, и мне, как и прежде, пришлось немного приподнять голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
Гатар выглядел изумленным. Лицо его покраснело, глаза налились кровью.
– Это правда? – недоверчивым тоном задал он совершенно дурацкий вопрос.
– Что именно? – осведомился я любезно.
– Это ты меня вытащил? – спросил он хриповато.
– Разве здесь, кроме тебя и меня, еще кто-то собирался входить в пещеру?
– Нет.
– Значит, сначала вошел ты, а потом я.
– И ты меня вытащил оттуда?
– Не совсем так. Вряд ли я смог бы вытащить такого крупного парня в одиночку. Я обвязал тебя веревкой, а тянули веревку охотники. Так ты и оказался снаружи. Общими усилиями.
– Ага… Понятно.
– Я рад. Вопросов больше нет?
– Есть.
– Слушаю.
