Александр Щёголев - Львиная охота
А потом Инна увидел меня.
И ничего не произошло. Он направлялся в ресторан, поэтому наши пути никак не могли пересечься. Мы не подошли друг к другу, не пожали друг другу руки, не пожелали здоровья. Обменялись короткими взглядами — и все. Он был из тех, кто пытался оставить меня в Службе, вернее сказать, он был единственным, рискнувшим вступиться за предателя. Не знаю, чего это ему стоило. Да вот хотя бы того, что начальником над ним сделался мистер Шугарбуш, а не кто-то другой. Инна, как передали мне позже, считал меня лучшим своим сотрудником, хотя, никогда не говорил мне этого в глаза. И вот теперь мы даже кивка друг друга не удостоили. Очевидно, старик так и не смог мне простить, что я оказался не таким, каким он меня придумал. А я? Чего я не мог им всем простить?
— Посидим в рекреации? — спросила Кони, тревожно заглянув мне в глаза.
— Где-где? — испугался я.
Она показала на ближайшую зону отдыха, которая была свободна.
— Так в Академии говорят, — пояснила она. — Много словечек оттуда гуляет.
— Гуляет — это прекрасно, — сказал я и взял женщину под локоток. — Но мы пойдем своим путем…
Я повел спутницу в направлении видеотумбы, двигаясь так медленно, как это возможно, и ловко превратил беседу в скрытый опрос. Впрочем, я давно это сделал — незаметно для самого себя. Кого обманываю? Давно уже разговаривал не я, а мой изголодавшийся напарник, прогрызший лабиринты у меня в голове. Голова была подземельем, из которого тянуло сыростью и смрадом, там жил уродливый карлик, имя которому — навыки оперативно-розыскной деятельности. Это маленькое коварное существо функционировало по своим правилам, независимо от воли и желаний большого Жилова, поэтому еще вопрос, кто из нас был большим, а кто маленьким. Пока он работал за меня языком, сам я осматривался, придирчиво изучая обстановку. Других моих знакомых, к счастью, поблизости не наблюдалось, никто и ничто не мешало опросу в форме беседы…
— Они что-то против вас замышляют, — совсем неслышно сказала Кони, чуть не подпрыгивая от важности момента. — Что-то очень плохое.
— Почему вы так решили? — спросил я.
Цветочница на секунду потерялась.
— А зачем было прятаться? — прошептала она с возмущением. — Сначала всю оранжерею осмотрели, даже в подсобку заглянули! Что им в подсобке было нужно? Ящики, горшки, садовый инвентарь?
— Может, это любители особых запахов? — предположил я. — Бывают и такие.
Она тихонько хмыкнула.
— Это точно, там еще коробки с удобрением хранятся… В кондиционерную, кстати, тоже подергались. Я, когда курю, всегда запираюсь, а они подумали — никого нет. Ругались шепотом, торговались о чем-то. Очень плохо было слышно… — Женщина вдруг зажмурилась от ужаса. — По-моему, они хотят вас похитить.
— Кто — они? — спокойно сказал я.
— Сеньор Ангуло.
— А второй?
— Не знаю, — огорчилась она.
— Сеньор Ангуло — это кто?
— Какой-то военный.
— Если можно, — попросил я, — расскажите подробнее о том, что вас так встревожило…
Видеотумба переключилась на первый европейский канал с их нескончаемыми новостями, в которых, разумеется, речь по-прежнему шла о Десятой планете. Объемная фигура некоего умника в свитере и джинсах парила (с указкой в руке) на фоне звездного неба. Очевидно, это был один из героев-астрономов. Он изъяснялся по-английски с ужасным ленинградским акцентом. Оказывается, новое небесное тело было открыто совершенно случайно. Знаменитый новопулковский мульти-рефлектор (многозеркальный телескоп последнего поколения) нацелился было понаблюдать за квазаром PKS 2000-330… и не нашел его. Один объект был закрыт другим. Маленькое галактическое затмение. Этот второй объект почти не отражал видимое излучение, поэтому первые его изображения были получены только в инфракрасном свете. По той же самой причине провалились и все предыдущие попытки поиска небесных тел за пределами орбиты Плутона, начиная от масштабной программы американца Томбо в 60-х годах прошлого века, и кончая последними, предпринятыми из внеземных обсерваторий. Впрочем, эта сказочная история уже устарела, дорогие земляне! Теперь можно громко, на всю Солнечную систему объявить: русским парням удалось снять полный спектр Планеты Номер Десять! Отдельное спасибо цейсовским умножителям, позволившим поднять чувствительность оптики на запредельную высоту! И пусть видимая часть спектра ничтожна — все равно ценность этой информации фундаментальна!..
Мы неумолимо приближались к бару с отдыхающим там господином Паниагуа. Не знаю, нервировало ли гватемальца наше перемещение по холлу, но затылок его ничего не выражал. «Итак?» — крепче прижал я свою спутницу к себе. Что ее встревожило? Например, такое редкое слово, как «Жилов»! Как ни переводи, на любом языке все равно получишь «Жилов», не правда ли? Сеньоры вставляли эту русскую фамилию едва ли не в каждую фразу. А как расценить яростный стон «¡Solo de vivo!», который господин Ангуло вколотил в своего приятеля? Это по-испански, означает — «только живым». Поймав кусочек испанской речи, Кони чуть сигаретный дым не проглотила, настолько странным ей показалось услышанное. Или еще: «Cambiamo el carro», то есть «автомобиль мы заменим»… Разве могла она, ответственная во всех отношениях женщина, не подойти и не поделиться с Жиловым своими сомнениями? Особенно после репортажей о происшествии на вокзальной площади, которые произвели на нее сильное впечатление…
— Мой отец увлекается вашими книгами, — добавила Кони так, будто это оправдывало ее поступок. — Сама-то я, к сожалению, не люблю читать.
— Сколько лет вашему отцу? — поинтересовался я.
— Семьдесят три.
Ничего себе, подумал я. А тебе тогда сколько, пышечка? Я посмотрел на собеседницу гораздо более внимательно, чем того требовали приличия. Выглядела она на двадцать пять, никак не старше. Очередная ведьма без возраста? Я бросил наугад:
– ¿Comprende Usted el español?[3]
— Olvidar la lengua materna es un pecado,[4] — несколько обиженно ответила она. — Мои родители из Картахены, а фамилия наша Вардас.
Паниагуа на пару со своим соседом по стойке, между тем, одновременно снялись с насиженного места и пошли к выходу из отеля. Траектория их пути на мгновение пересеклась с нашим. Моя спутница примолкла, умница, зато дон Феликс, наоборот, и не подумал уменьшить мощь своего баритона. Он вещал хорошо поставленным учительским голосом:
— …Из испанцев только Кристобаль де Олид серьезно воспринял россказни насчет чудодейственной реликвии, потому и сбежал от Кортеса. А вовсе не потому, что он был свидетелем резни в Темпло-Майор. Реликвию Кристобаль не нашел, был пойман и казнен Кортесом за измену, а свиток его отправился кочевать по рукам…
