Елизавета Манова - Побег
И они работали, работали, пока Рас не взмолился о пощаде. Выключили приборы, прибрали бумаги, и вдруг почувствовали, как не хочется расходиться. Там, за дверью, караулила тишина улицы, тишина города, тишина мира, жаждущего их убить.
- Слушайте, Рас, - спросил Хэлан, - а зачем вы в это влезли? Зачем вам рисковать?
Рас удивленно поднял на него свои кроткие глаза, слабо улыбнулся.
- Ей-богу, не знаю, Ктар! Мне просто интересно. А что?
- Да вот, никак концы не сведу. Не ложится в голову - и точка. Из-за чего, собственно, весь шум?
- Вы о корабле?
- Ага. Ну вот: узнал бы я про корабль. Ну и что? Оно мне надо? В Столице одиннадцать миллионов человек, сколько народу такое сообщение заметит? Ну, десять, ну, двадцать, ну, сто. А тут вдруг весь аппарат на ушах. Значит, все-таки важно? Почему?
- Интересный вопрос. Как-то даже неожиданно... Почему это важно для меня? Ну, сам факт существования Разума не только на Сатлире - это считалось более, чем спорным. Более совершенная техника, иной круг идей... Может быть, более совершенные способы познания мира. Мой интерес профессионален, я не стыжусь этого. Но вот почему это важно для... аппарата? Не знаю.
- У вас профессиональный интерес, у меня, - сказал Майх. - Что-то тут не так, Ринел. Не стоило бы нас убивать, будь это так.
- Профессионалы! А вот Нэфл другое кричит: "Событие, единственное, невероятное, из тех, что меняют судьбы Мира". Что вы на это скажете?
- Унол - романтик, как все математики, - с неудовольствием сказал Рас. - Они все пытаются формализовать жизнь, а жизнь не формализуется, Ктар. Я не верю, что какое-то событие может изменить судьбу Мира... разве что глобальная катастрофа.
- Это смотря что считать катастрофой. Вы же поймите, Рас: я сейчас прямо носом в стенку. Весь мой опыт на дыбы: зачем так прятать то, что никого не касается? Третий индекс секретности - это же с ума сойти! Я в полиции 25 лет, знаю даже то, что мне и знать не положено, а такого еще не встречал. Ну?
- Может быть, они боятся нападения?
- Глупо, - сказал Майх. - У корабля есть связь с их планетой. Только при нас два раза передавал. Не могли не засечь - мощность громадная. Так еще неизвестно, нападут или нет, а вот если разведчика уничтожим...
- Другие корабли могут появиться и через сто лет.
- А нам что, лучше? Давно обо всем позабудем - а тут враги. Техника ведь у них хуже не станет, все равно будут лет на сто впереди.
- А на двести не хотите? - спросил Рас. - Учтите, Майх, скорость технического прогресса - величина переменная. У нас она очень незначительная и имеет тенденцию к дальнейшему снижению.
- А кому это интересно? - сказал Хэлан. - Им что сто лет, что никогда. Лишь бы сегодня урвать. Нет, ребята, чепуха. Нападение! Да они б от радости завизжали. Нам ведь чего не хватает? Врага. Сразу все оправдано, что ни натвори, и вякнуть никто не посмеет. Да вы сами первые поскачете Мир защищать. А, Майх?
- Поскакал бы, - сказал Майх задумчиво. - Жаль все-таки, что так и не потолковал с Николом.
- Что, засомневался?
- Нет. Вот ты, Хэл... ты пустил бы нас на корабль?
- Я? Ни за что. Близко бы и то не подпустил.
- Я тоже. Вот поэтому я ему и верю.
- Извините, Майх, - кисло сказал Рас, - это ничего не доказывает. Эмоции - и только.
Хэлан усмехнулся.
- Не скажите, Рас! Я его эмоциям больше верю, чем всяким вашим доказательствам. Знаете, почему? Его вся - вся, понимаете! - полиция Мира 35 дней найти не могла. Если б он хоть в одном человеке ошибся... А доказать все можно. Вот хотите: возьму сейчас и докажу, что вы - это не вы, а убийца Сэлен. Давайте, а? Я вам доказательства, а вы мне только: "Боже мой! Но ведь это неправда! Это какая-то ужасная ошибка!"
Хэлан изобразил это так похоже, что Майх захохотал. Рас поморгал, махнул рукой - и тоже засмеялся.
- Почему вы не пошли в актеры, Ктар? Ну, а, собственно, что вы хотите сказать?
- Собственно, ничего. Просто вижу, что тут вы мне не поможете. Ладно, все равно докопаюсь.
Майх очень внимательно поглядел на него, чему-то улыбнулся и отвел глаза.
Они нагрянули на следующую ночь, когда Хэлан с Майхом спали в своем убежище. Это так называется: спали. Майх-то спал, а Хэлан мучился: то погружался в сонную муть, то выныривал из нее, как пробка.
Он бежал, бежал, бежал, впереди была лестница, она все отодвигалась, и надо было добежать, надо было, надо... Хрипло вскрикнул звонок, Хэлан вскочил, еще там, во сне, схватился за лингер.
- Это в дверь, - спокойно сказал Майх, он всегда просыпался мгновенно. - Провел на всякий случай.
- Дельно, - хрипло сказал Хэлан. Сел, помял ладонями лицо. - Вот черт, спать хочется.
Не хотелось ему спать, просто надо было заполнить словами эту пронзительную, ледяную пустоту внутри.
- Который час?
- Скоро два.
- Ублюдки! Профилактический обыск ночью!
- А что, нельзя?
- По закону, нет.
Майх засмеялся. Сел и принялся не спеша одеваться. Не боится?
- Рас не подведет, - ответил Майх прямо на мысль. - Железный мужик.
Хэлан промолчал. Ничего не понимает - потому и железный. Умом знает, а не верит. Это у них у всех... у благополучных. До самого конца не верят, что и их... Поглядел на Майха и тоже оделся. Все занятие.
- Надолго? - спросил Майх.
- Часа на три, если чисто.
- А если нет?
- Засаду оставят.
Тишина, будто оглох, только сердце в горле мотается. И не выстрелишь, если что...
- Хэл, ты говорил: они по твоему следу шли. А Норин? Что с ней?
- Ничего. Теперь я ее не найду, не то, что секретка.
- Вот такие они дураки?
- Это вы дураки, а не они. Валите всех в одну кучу... полиция! Надоело, понимаешь? Есть мы, а есть они. Мы - уголовка, плебеи, расходный материал. Всю жизнь в дерьме, только б вам получше жить. Да думай ты, что хочешь, только не убивай, сволочь такая! А они - чистюли, они в дерьмо не лезут. Они с безоружными: следи, слушай, а мало - берут человека и ломают... вот просто так: берут и ломают. Что, смешно, да?
- Нет, - ответил Майх, - страшно.
- В столице сорок тысяч полицейских против трех миллионов преступников. Хороши цифры? В политической никак не меньше, сколько в секретках, никто не знает... что они делают? Здоровенные такие лбы, тренированные, любой меня по стенке размажет... они-то чем заняты? А я один - один, понимаешь? - против банды иду, на брюхе вокруг них ползаю, они же меня в минуту придавят, я же один!
- Понимаю. Паршиво, когда один.
- Сколько они за тобой бегали? А я бы тебя в пять дней нашел... если б хотел.
- Жаль, что нашел.
- Меня, что ли, жаль? Зря. Может, так оно и лучше.
И опять Майх как-то слишком внимательно поглядел на него. Замолчали и опять навалилась тишина. Окружила, сдавила, зазвенела в ушах. Это мы их и не услышим. Стенка сдвигается - и конец.
