Филип Дик - Снятся ли андроидам электроовцы?
Но кое-что в Бастере раздражало Исидора: очень тонко, почти незаметно Бастер высмеивал всех, кто пользуется генераторами эмпатии. И делал это постоянно. Собственно, даже сейчас.
— …камешки в меня не швыряют. — сообщал он Аманде Вернер. — И если я отправлюсь вверх по горке, то обязательно прихвачу пару бутылочек пива, лучше всего — «Будвайзер». — Зрители засмеялись. Исидор услышал шлепки аплодисментов. — А потом сообщу вам свою грандиозную сенсационную новость … что произойдет ровно через десять часов, считая с этого момента!
— И я то-оже, дорогой, — выдохнула Аманда. — И когда в тебя швырну-ут камнем, я тебя заслоню-ю!
Аудитория восторженно взвыла. Джон Исидор почувствовал, как затылок и шея деревенеют от беспомощного гнева. Зачем Бастер постоянно смеется над Сострадальным? Больше, кажется, никто не проявляет недовольства, даже ООН относится к Сострадализму положительно. Органы правосудия в Америке и в восточном полушарии публично заявили, что Сострадализм способствует снижению уровня преступности, делая человека более озабоченным судьбой ближнего. «Человечеству требуется как можно больше сострадания и сочувствия», — сказал Титус Крорнинг, генеральный секретарь ООН. Заявление это многократно повторялось.
Наверное, Бастер завидует популярности Вилбура Сострадального. Этим все объясняется — конкуренцией. Но зачем они конкурируют?
Наверное, затем, чтобы воздействовать на наше сознание, контролировать наши психические сущности. С одной стороны — генераторы эмпатии, с другой — Бастер Дружби с его довольным ржанием и импровизированными остротами. «Нужно будет сказать об этом Ганнибалу Слоуту, — решил Исидор. — Спросить, правильно ли это. Слоут наверняка должен знать…»
Припарковав фургон на крыше лечебницы Ван Несса, он быстро спустился в кабинет Ганнибала Слоута, захватив пластиковый футляр с неподвижным котом. Мистер Слоут оторвал взгляд от страницы, которую читал. Серое, изрезанное морщинами лицо, дрогнуло, как зря потревоженная вода в пруду. Ганнибал Слоут, слишком старый, чтобы эмигрировать был обречен провести остаток дней на Земле, хотя и не был специалом. Пыль сильно подействовала на него за прошедшие годы, словно едкая ржавчина — его мысли и кожа приобрели стойкий серый оттенок. Он сильно осунулся, ноги его превратились в спицы, походка стала неуверенной. Он в буквальном смысле смотрел на мир сквозь запорошенное пылью стекло. По какой-то причине он никогда не протирал очков. Словно бы сдался, принял радиоактивную пыль, как неизбежное зло и теперь пыль постепенно делала свое дело, тихо погребая его. Еще несколько лет — и она лишит мистера Слоута остальных связей с внешним миром, пока не останется только птичий, высокий голос. Потом замолчит и он.
— Что у тебя там? — спросил мистер Слоут.
— Кот. Замыкание в системе питания.
Исидор поставил футляр с котом на стол шефа, заваленный листками бумаги, документами, бланками и брошюрами.
— Зачем ты его сюда притащил? — недовольно пробурчал мистер Слоут. — Неси вниз, в мастерскую Милта.
Говоря, он, тем не менее, открыл футляр и извлек из него сломанное животное. Когда-то шеф сам был очень хорошим мастером по ремонту.
— Мне кажется, — сказал Исидор, — что Бастер и Сострадальный сражаются за власть над нашей психикой.
— Если это и так, — сказал Слоут, осматривая кота, — то побеждает Бастер.
— Может быть, в данный момент, — возразил Исидор. — Но в конце он проиграет.
Слоут поднял голову и пристально посмотрел на него.
— Почему?
— Потому что Вилбур Сострадальный всегда возрождается. Он вечен. Его низвергают с вершины холма, он погружается в могильный мир, но неизбежно опять поднимается наверх. А вместе с ним — мы. Поэтому мы тоже вечные.
Исидору было очень приятно, что он так легко рассуждает. Обычно в присутствии мистера Слоута он заикался от смущения.
— Бастер бессмертен, как и Сострадальный. — Тут никакой разницы нет.
— Как же это возможно? Ведь Бастер — просто человек!
— Не знаю, как. Но это факт. Об этом, конечно, никогда не говорят.
— И поэтому Бастеру Дружби удается записывать сорок шесть часов передач каждый день.
— Да, — ответил Слоут.
— И Аманда Вернер, и все его другие женщины?
— И они бессмертны.
— Кто же они — высшая форма жизни из другой системы?
— Мне пока не удалось выяснить определенно, — сказал мистер Слоут, сняв очки с пыльными линзами и вглядевшись в полураскрытую пасть электрического животного. — Так же, как и насчет Вилбура Сострадального, — договорил он еле слышно. И вдруг выругался, разразившись цепочкой сквернословии длиной в целую минуту. — Да это настоящий кот! — заявил Слоут, выкричавшись. — Я знал, что когда-нибудь так случится. Мертв.
И снова выругался.
В дверях появился Милт Борогов. Это был дородный человек, тоже как бы отмеченный печатью серости. На нем привычно голубел полотняный фартук.
— Что случилось? — спросил он, поднимая животное.
— Этот дебил привез настоящего кота, — объяснил Слоут, впервые употребив такое слово по отношению к Исидору.
— Если бы он был еще жив, — сказал Милт, — мы успели бы отправить его к настоящему ветеринару. Интересно, сколько он стоил? У кого-нибудь есть каталог Сидни?
— В-ведь в-ваша Ст-траховка покрывает такие с-случаи? — спросил Исидор.
Ноги его вдруг ослабели, и он почувствовал, что все предметы в комнате начинают приобретать зловещий темновишневый оттенок, с зелеными искрами.
— Покрывает, — сказал после паузы Слоут, фыркнув. — Просто кота жалко. Еще одно живое существо. Ты что, не смог отличить живого кота от подделки? Ты не заметил разницы?
— Я просто думал, что это очень хорошая модель, — выдавил Исидор. — Такая хорошая, что, кажется… то есть, кот был, как живой, и я подумал…
— Он и не заметил бы разницы, — мягко сказал Милт. — Для него они все живые, в том числе и электрические. Ты, наверное, пытался спасти его? Перезарядить батарею? Или найти замыкание?
— Д-да, — признался Исидор.
— А кота все равно было уже не спасти. Недоумок не виноват. Хэн. Напротив, он прав по-своему. Новые модели становятся чертовски похожими на настоящих животных, со всеми этими встроенными имитаторами болезней. А настоящие животные все равно рано или поздно умирают, это риск, на который владельцы идут сознательно. Мы просто не привыкли к такому, потому что видим одни подделки.
— Умерло еще одно настоящее живое существо, — повторил Слоут.
— Как говорит Сострадальный, — не удержался Исидор, — все живое возвращается к жизни. Это замкнутый цикл. Вместе с животными мы поднимаемся, восходим, потом умираем и…
