Венедикт Ли - Гроза над Миром
— Э-э-г-м-м…. в общем, дело было так…
— …Маккиш, Элиза. Шестьдесят девять лет. Положение весьма серьезно, сказал врач приемного покоя, с профессиональным безразличием разглядывая Элизу.
— Мне остался год, — торопливо сказала Элиза.
— Меньше. Судя по анализам в вашей карте… Удивительно, как вы еще держитесь на ногах.
— Сколько? — Элиза внезапно охрипла. Она привыкла к мысли, что через год ее не станет, но смерть, оказывается, уже рядом?
— Два месяца, от силы — три. И, как вам уже сказали, мы — не лечебное учреждение, а исследовательский институт.
Элиза уронила голову на руки.
— Я… очень богата. Очень. Так вот… Все, что у меня есть, вы слышите? Все.
— Возможно, ваш случай окажется интересным.
— …Можно мне увидеть вашего директора?
— Доктор Гаяр не вполне здоров. Все финансовые вопросы вы обсудите с его заместителем.
— Скажите… — с надрывом спросила Элиза, — Хоть один шанс у меня есть?
— Пока не знаю. Сейчас вы пройдете новое обследование. Будем с вами работать.
Ее обследовали намного тщательней, чем в клинике Ганы, города, где жила Элиза, уйдя в отставку, когда почувствовала, что силы ей окончательно изменяют. Отдельная палата, вежливые врачи, ласковые сиделки. Два дня держали под капельницей, после этого у Элизы наступило ухудшение, сильно поднялась температура.
— Так и должно быть, — сказал лечащий врач, один из двоих учеников Гаяра.
В течение месяца процедуру повторяли несколько раз, и Элиза окончательно ослабела. Она уже не вставала, дни проходили за днями в странном полусне. Обезболивающее? Однажды она проснулась, чувствуя, как жар охватывает тело такое повторялось неоднократно. Все чувства обострились: сумеречный вечерний свет в окне слева от кровати представлялся невыносимо ярким, жужжанье кружившей под потолком одинокой мухи казалось визгом циркульной пилы. Она, наконец, смолкла — мучительница вылетела в раскрытую дверь. Вошла медсестра, сделала Элизе укол. После него она должна заснуть.
На грани яви и сна ей послышались голоса. Начинались галлюцинации.
— … Показательная динамика.
— На этом можно закончить. Значимый результат… Необходимая дополнительная проверка метода.
— Шеф узнает — взволнуется…
— Никаких проблем. Смерть — не от передозировки. Не выдержал организм.
— Пожалуй. Вы займетесь?
— Тогда делиться будем не поровну, а по честному…
— …Полагаюсь на вас… коллега…
Элиза широко открыла глаза. Она спит? В темную палату проникал луч света от неплотно прикрытой двери. Ее обманули. Одурачили. Выманили все сбережения и хладнокровно умертвят. Опыт закончен, получен ценный научный материал.
Вставать было немыслимо трудно, тело просило покоя. А разум требовал: бежать. Немедленно, пока не пришли делать новый укол. Или — ее уже отравили?! Она стояла, балансируя, готовая снова упасть на кровать, пока не прошло головокружение. Делая осторожные шаги, (двигаться было трудно, как по пояс в воде), подошла к двери и плотно притворила, почувствовав себя в безопасности.
Она вылезла из окна, держась за штору, и стала спускаться, цепляясь за вьющиеся по стене виноградные лозы. Невысоко. Второй этаж, она справиться. В затуманенном сознании она сама себе представлялась молодой, сильной женщиной. Темнота, шершавый, перекрученный стебель в ладонях… Она вспомнила, кто она и где и поняла, что теряет сознание и сейчас сорвется. Мрак из абсолютно черного стал ночным, лунным. Она стояла на земле, крепко держась за толстое корневище. Сердце быстро стучало, ночная прохлада не ощущалась, хотя на Элизе не было ничего, кроме нижней сорочки.
Огляделась. Элиза находилась в обширном и захламленном дворе института, обнесенным высоким бетонным забором. Выход находился по ту сторону здания и охранялся привратником. Тогда Элиза побрела к забору и медленно двинулась вдоль него, ни на что не надеясь и была вознаграждена. В одном месте бетонные блоки разошлись, и образовавшаяся щель была закрыта дополнительной плитой, без лишних сложностей просто прислоненной рядом. Она, в свою очередь, со временем также просела и отъехала немного в сторону.
Элиза на четвереньках протиснулась под каменный шатер, извернулась и до половины высунулась наружу, ощутив ладонями асфальт тротуара. Еще немного и она окажется на свободе! Она дергалась, пытаясь оттолкнуться ногами, перевалилась на бок… Ее вдруг начало знобить, а от тротуара, нагретого за день солнцем, исходило приятное тепло. Оно придало сил и Элиза, наконец, выкарабкалась. В голове мягко шумело, руки и ноги стали необычайно легкими. Опираясь о стену, Элиза поднялась. Прохожих в этот час не видать, Элиза была одна. Свет недавно взошедшей Обо оказался необычайно ярок и Элиза увидела, что это результат ее сближения с Минной. Обе луны стояли в небе рядом, слившись в фигуру, напоминающую матрешку. Ночь соединения — явления нечастого. «Мне повезло увидеть», — сказала себе Элиза и пошла навстречу лунам, зная, что не доживет до утра.
— …Точно отвечающий описанию внешности, труп неопознанной женщины был кремирован за день до того, как я докопался до правды. Чуть-чуть не успел, закончил свое повествование секретарь Хозяйки.
— Рон знает об этой грязной истории? — спросила Хозяйка.
— Я решил его не тревожить.
— Хорошо. Последнее. Как ты выбил признание из обоих ученых мужей?
Секретарь широко ухмыльнулся, глаза его лукаво блестели за стеклами очков.
— Э-э-м-м… Я решил обойтись без поджаривания на медленном огне, или наматывания кишок на барабан, а просто предупредил, что вы требуете обоих к себе на ковер и спрашивать будете о госпоже Маккиш.
— Только давай их мне по одному. В случайном порядке. Молодец, хвалю. Извини, что тебя побила.
Каждому из ученейших докторов Хозяйка сказала одно и тоже:
— Если опыт Гаяра удастся, то один из вас станет директором ГИН, второй — его заместителем. Кто будет кто — я еще не решила. Если кто-то из вас умрет, до назначения или после, то второй никогда не будет или не останется директором. Поэтому не трудитесь убивать друг друга. Если же доктор Гаяр не выживет — вы оба станете мне не нужны.
Спасибо также за то, что вернули мне деньги, незаконно присвоенные Элизой Маккиш — рука у нее была загребущая. Перечислите их со своего счета на вот этот. Проценты за хранение можете оставить себе.
— Мы с Андреем ждали вас через день. Думали, похвалимся результатами, скоординируемся на будущее… и ты отвезешь меня… — чуть слышно сказала Нина седовласому.
Она лежала в постели, правая рука забинтована, порезы на ногах заклеены заживляющим пластырем.
