Василий Головачёв - Предсказанное. Том 2
— Или это он… или одно из трех.
Князь тоже глянул на небосвод, по которому тянулись струи перистых облаков.
— Я чувствую намерение…
В лесу запела труба.
Дружинники князя схватились за оружие, подтянулись к князю, реагируя на сигнал тревоги.
— Неужели снова «драконы»? — помрачнел Бояр, поднимая вверх кулак и растопыривая пальцы: это был сигнал дружине занять места в боевых летаках. — Ваш друг Мальгин обещал, что они к нам больше не сунутся.
В небе появилась черная точка, начала увеличиваться в размерах, пронзила слой облаков, приобрела очертания огромного паука.
— Все в укрытие! Боригор, поднимай в воздух дружину, отвлеки его…
— Подожди, отец, — сказал Дар. — Люди пусть спрячутся, это правильно, но атаковать Мантоптера не надо.
— Почему?
— Он принял мой вызов.
— Кто?!
— Даниил Шаламов.
Мужчины переглянулись, недоумевая. Только Железовский сохранил свою привычную невозмутимость.
— Откуда ты…
— Уходи, отец, поверь мне. Возможно, сегодня решится наша главная проблема.
Князь несколько мгновений не спускал глаз с лица сына, резко повернулся, махнул рукой:
— Все в лес! Быстрее! Скиба, отвечаешь за детей, Парамон — уводи женщин и стариков. Боригор, жди сигнала!
— Сынок! — прошептала Веселина, прижав к груди ладонь.
Дар шагнул к ней, поцеловал в щеку, подтолкнул к лесу, чего не делал никогда прежде.
— Помоги отцу, мама. Не волнуйся, мы победим.
Лагерь опустел.
На поляне остались стоять только гости из далекого двадцать четвертого века и Дар Железвич.
«Паук» хищно метнулся к лесу, завис над поляной грозной зловещей тенью, налитый угрюмой черной мощью.
Джума покосился на спутников, но не увидел на их лицах ни тени страха или колебаний. Кто бы ни управлял боевой машиной, заставить людей бояться он не смог.
«Паук» резко спикировал на невысокий травянистый холмик, становясь полупрозрачным, выпустил из себя черного человека трехметрового роста.
— Отеллоид?! — вздрогнул Джума.
Лицо гиганта посветлело, претерпело множество трансформаций, пока не стало лицом человека. Лицом Даниила Шаламова с черными, налитыми шалой мутью безумия глазами. Он оглядел группу молча стоящих мужчин, скривил губы.
— Комитет по торжественной встрече, надо полагать? Ну-ну. Только зря этот щенок рассчитывает, что вы поможете ему. Я уничтожу вас всех! Но сначала я преподам ему урок! Он посмел трижды ударить меня! Он посмел бросить мне вызов! Мне — другу Вершителя! Мне — прошедшему огни и воды сотен вселенных! — Шаламов посмотрел на Дара сверху вниз. — На что ты надеешься? Что можешь предложить? Твоя жена у меня. Артефакты у меня. Хроники тоже у меня. Служитель Блэкхоул — со мной! — Шаламов небрежно махнул рукой в сторону «паука», который на краткий миг превратился в прозрачный мантоптерский крейсер. — Что ты вообще можешь противопоставить нам?!
Последние слова Шаламов произнес гулким скрежещущим басом, породившим в лесу звонкое щелкающее эхо.
Дар шагнул вперед, гордо поднимая голову.
— Ты прав, черный. На твоей стороне сила. Чужая сила! На моей стороне только моя воля и уверенность в победе. Я — прав! Ты — нет! Если ты еще способен чувствовать как человек — отпусти своих слуг и пленников, сразись со мной один на один! Победишь — значит, такова воля Вышнего. Нет — у тебя останется шанс обрести друзей.
— К черту друзей! Кругом одни враги! Но ты меня достал! Я буду убивать тебя медленно, чтобы ты узнал, что такое настоящая боль!
— Я знаю, что такое боль, — глухо проговорил Дар, вдруг покрываясь сеточкой молний. — Жаль, что ты это забыл!
На несколько мгновений наступила тишина.
Из глубины леса прилетали тихие голоса, легкий треск, птичьи трели.
— Он переоценивает свои силы! — быстро сказал Джума Хан. — Шаламов сотрет его в порошок! Это безумие — вызывать его на поединок!
Ромашин нерешительно глянул на Железовского.
— Не вмешивайтесь, — односложно бросил тот, стряхивая на траву струйки розоватого сияния.
Дар сделал несколько шагов, выходя к центру поляны. Глянул вверх, на мрачную многоногую фигуру «паука», усмехнулся:
— Слабо отказаться от телохранителя? Или ты боишься меня?
Ромашину в очередной раз показалось, что в облике княжича проступают некие знакомые черты, но додумать мысль он не успел. Шаламов с гулким рыком метнулся к противнику, превращаясь в цепочку тающих дымно-прозрачных призраков.
Боем эту продолжавшуюся три с половиной минуты схватку назвать было нельзя.
Противники в совершенстве владели магическими приемами (что для зрителей оказалось сюрпризом, потому что ни Ромашин, ни Джума Хан не предполагали наличие у княжеского сына таких способностей), свободно меняли форму тел, двигались на скоростях, близких к наносекундному интервалу, оперировали силовыми полями, пространством и временем и практически выпали из поля зрения свидетелей схватки (кроме Железовского), лишь изредка проявляясь как некие текучие тени и сущности.
Сначала Шаламов попытался осилить соперника в физическом плане.
В бытность свою спасателем он был неплохим рукопашником, вместе с Мальгиным учился у одного и того же великолепного мастера русбоя и считал себя едва ли не единственным хранителем этой школы боевого мастерства. Нанесенные молодым княжичем удары, о которых он упоминал, уязвили Даниила, заставили вспомнить все приемы и схемы русбоя, если так можно было называть «паутину» силовых линий, диктующих сопернику волю бойца. Однако Дара Железвича не зря называли мастером жизни. Он жил в пространстве боя так же свободно и раскованно, как и в любой другой обстановке. Любое движение противника не становилось для него неожиданностью, он видел развитие событий и предвидел намерения противника, да и силой Господь его не обидел. Поэтому ни один прием Шаламова не прошел. Мало того, Даниил дважды получил чувствительные затрещины, ослепившие его, и начал злиться, понимая, что уступает противнику по всем параметрам. Пропустив еще один удар, отбросивший его к берегу недалекой речки, Шаламов перешел на «черное сознание» (когда человеческое «я» в нем теряло контроль над телом, из глубин психики всплывало сознание маатанина, логика которого была далека от человеческой) и включил другие уровни владения реальностью.
Из черного гиганта-отеллоида он вдруг превратился в странное существо — полузверя-получеловека, способного одним ударом когтистой лапы раздробить камень. Лишь лицо его сохранило человеческие черты, да и то частично. Тело же выросло вдвое и теперь сочетало в себе признаки тигра, рептилии и хищной птицы.
