Василий Головачёв - Предсказанное. Том 2
Джума повернул голову к Ромашину:
— Где мы?
— Двести сорок километров от поверхности звезды, — отозвался инк-пилот.
«Я понял, — прошелестел в головах беглецов мыслеголос Дара Железвича. — В вашем распоряжении около семи минут. Вам надо успеть пересечь границу Шварцшильда. Для Шив Кумара радиус Шварцшильда равен двум тысячам шестистам шестидесяти километров. Успеете?
— Пилот! — рявкнул Джума. — Мы успеем за семь минут преодолеть две с половиной тысячи километров?
— Только при ускорении в три «g».
— А шпугом ты ходить не умеешь?
— Другие режимы программой не предусмотрены.
— Тогда врубай свои три «g»!
— Слушаюсь!
«Садко» начал двигаться резвее, хотя на самочувствии пассажиров это не сказалось никак. Защитный экран кабины нейтрализовал и гравитацию Шив Кумара, и собственное ускорение модуля.
Поднялись над остывающей звездой на высоту в тысячу километров. Шив Кумар перестал загораживать половину сферы обзора, превратился в круглую красно-коричневую гору, потом в массивный гладкий шар, испещренный сеточкой чуть более ярких прожилок.
Полторы тысячи километров…
По шару поползли огненные зигзаги — начала трескаться кора коричневого карлика, открывая более разогретые слои.
Тысяча восемьсот километров…
На пятнистой глыбе Шив Кумара вспыхнули яркие точки — словно веснушки на лице мальчишки, испустили лучики желтого и оранжевого света.
— Красиво! — пробормотал Джума.
Точки-«веснушки» погасли. Шар остывающей звезды стал покрываться черными оспинами провалов и ям. Чудовищная сила корчила его, давила, сжимала, изменяя форму: шар превратился в дыню, в грушу, в диск, в связку опят всех оттенков красного цвета, с яркими золотыми корешками и прожилками.
«Садко» уперся в пространство, как в стену! Щупальце силы, сжимающей Шив Кумар, догнало модуль, вцепилось в него мертвой хваткой, затормозило, дернуло к умирающему в судорогах коллапса коричневому карлику.
— Форсаж! — сквозь зубы выговорил Джума. — Полная отдача!
Инк до предела увеличил мощность защитного поля и тягу двигателя.
Модуль, вздрагивая и шатаясь, как человек в состоянии алкогольного опьянения, снова начал удаляться от коллапсирующей звезды, буквально продираясь сквозь пространство, словно сквозь толщу горных пород.
Ромашин оглянулся на притихших мальчишек и девчонок, ободряюще улыбнулся.
— Держитесь, путешественники, все будет хорошо.
Все яркие точки и жилы на «связке грибов» Шив Кумара внезапно погасли. Несколько мгновений вспыхивали и гасли извилистые багровые и фиолетовые искры, а затем звезды не стало! В один миг! Сжалась в точку, в элементарную частицу, в невидимую дыру, обладающую огромным полем тяготения.
— Фу! — выдохнул Джума, с облегчением откидываясь на спинку кресла. — Я уж, грешным делом, начал молиться.
— Поздравляю с рождением еще одного форпоста Блэкхоул, — раздался в кабине басовитый голос, и в проходе между рядами кресел появился человек в унике. Дар Железвич, праправнук Аристарха Железовского.
Ромашин пристально посмотрел на гостя: показалось, что в голосе княжича проскользнули некие знакомые интонации.
— Как ты нас нашел? — удивился Джума. — Неужели трансфер способен переносить пассажира в любую точку пространства? И каким образом ты вообще здесь оказался?
— Хорошо, что успел, — улыбнулся Дар; и снова Ромашину показалось, что ему знакома эта улыбка. — Приготовьтесь, я переброшу модуль на Землю.
— Ты и это умеешь?!
— Все вопросы позже.
Звезды, окружающие модуль со всех сторон, погасли.
Спустя неуловимо короткий отрезок времени он вошел в атмосферу Земли, чудесным образом преодолев сто с лишним световых лет за одно мгновение.
ГЛАВА 19
ЭТО ЕСТЬ НАШ ПОСЛЕДНИЙ…
К великому удивлению Хана и Ромашина, их компанию встретил в лагере князя… сам Аристарх Железовский! Он облапил обоих, чуть не поломав им ребра, прогудел укоризненно:
— Сидели бы на станции вместе со всеми, любители острых ощущений, не пришлось бы за вас переживать.
— Кто же знал, что Шив Кумар по сути является огромной миной? — смущенно почесал затылок Джума. — Мы считали, Майкл все предусмотрел.
— К сожалению, не все. С маатанином, как Клим, он не встречался и не знал о критическом состоянии последнего. Хорошо, что вас вовремя вытащили оттуда.
Ромашин внимательно посмотрел на математика.
— Твой праправнук, безусловно, интрасенс, но… это не его уровень! Он перенес модуль на Землю как пушинку. Что вы скрываете от нас? Откуда у него сила?
Аристарх оглянулся на Дара, беседующего с отцом и матерью. Молодой человек в свою очередь тоже оглянулся, оттянул уголки губ, намечая улыбку, как это обычно делал его прапрадед, и Ромашин неожиданно услышал тихий смешок. Хотя никто вокруг не смеялся.
— Всему свое время, — пробурчал человек-гора. — Пойдемте, я представляю вас князю.
Все трое оставили позади модуль «Садко» и шумную компанию подростков и их родителей — родители радовались и переживали больше, чем их пятнадцати-восемнадцатилетние чада, — и направились к главе общины, стоящему в центре толпы прибывших переселенцев и хуторян. Ромашин увидел жену, сдержанно кивнул, делая знак, что у него все в порядке. Джума Хан не удержался, подошел к жене и дочке, прижал их к себе на мгновение.
— Страшно рад вас видеть! Надеюсь, наши беды скоро кончатся.
Он догнал Ромашина, увидел князя и невольно замедлил шаг.
Перед ним стояли трое людей, похожих друг на друга как две капли воды! Князь, его сын и Аристарх Железовский. Лишь возраст Дара выделял его из этой троицы, да и то это отличие не сразу бросалось в глаза.
— Что остановился? — не понял Ромашин.
Джума хмыкнул.
— Никогда прежде не встречал одновременно отца, сына и святаго духа.
Ромашин засмеялся.
Улыбнулся и князь, протянул руку.
— Вы Джума Хан? Я Бояр Железвич, князь общины Светорусь. Рад приветствовать вас на нашей земле. К сожалению, мы вынуждены пока ютиться в палатках, жить в походных лагерях, но в скором времени начнем восстанавливать хутора и села, будет где принимать дорогих гостей. Предлагаю сесть за стол и…
Дар прервал отца, положив ему руку на плечо, запрокинул голову к небу, прищурился.
Встрепенулся и Железовский, шевельнул бровями в некотором сомнении, посмотрел на княжича.
— Или это он… или одно из трех.
Князь тоже глянул на небосвод, по которому тянулись струи перистых облаков.
— Я чувствую намерение…
