Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)
Если впавший в детство пациент, проснувшись утром, зовет свою мать, напомните ему, что она давно скончалась, что ему самому уже за восемьдесят и он живет в доме для престарелых, что год сейчас не 1913-й, а 1992-й и что следует смотреть фактам в глаза и не…
Кто-то из постояльцев оторвал остаток статьи, напечатанной на глянцевой бумаге, – очевидно, из какого-то специального журнала для медсестер.
– Самое главное в твоей работе, – сказал Джордж, служащий «Нового пути», – это туалеты. Полы, раковины и особенно унитазы. В здании три туалета, по одному на каждом этаже.
– Да, – отозвался он.
– Вот швабра. А вот ведро. Ну как, справишься? Сумеешь вымыть туалет? Начинай, я погляжу.
Он отнес ведро к раковине, влил мыло и пустил горячую воду. Он видел перед собой только пену. Видел пену и слышал звон струи.
И еще едва доносящийся голос Джорджа:
– Не до краев, прольешь.
– Да.
– По-моему, ты не очень-то понимаешь, где находишься, – помолчав, сказал Джордж.
– Я в «Новом пути».
Он опустил ведро на пол; вода выплеснулась. Он застыл, глядя на лужицу.
– Где в «Новом пути»?
– В Санта-Ане.
Джордж поднял ведро и показал, как ухватиться за ручку и нести, чтобы не разлить.
– Думаю, позже мы переведем тебя на ферму. Хотя перво-наперво займешься мытьем посуды.
– Я это могу. Посуду.
– Ты животных любишь?
– Да, конечно.
– А растения?
– Животных.
– Посмотрим. Сначала познакомимся с тобой поближе. Так или иначе, каждый должен месяц мыть посуду. Все новенькие без исключения.
– Я бы хотел жить в деревне.
– У нас много всякой работы, посмотрим, что тебе подойдет… Здесь можно курить, хотя это и не приветствуется. Не то что в «Синаноне» – там вообще не разрешают.
– У меня больше нет сигарет.
– Мы выдаем пациентам по пачке в день.
– А деньги? – У него не было ни гроша.
– Бесплатно. У нас все бесплатно. Ты свое уже заплатил.
Джордж взял швабру, макнул ее в ведро, показал, как мыть.
– Почему у меня нет денег?
– И нет бумажника, и нет фамилии. Потом вернут, все вернут.
Это мы и хотим сделать – вернуть тебе то, что было отнято.
– Ботинки жмут.
– Мы живем на пожертвования. Потом подберем. А ты в ящике с обувью хорошо смотрел?
– Да.
– Ну ладно, вот туалет первого этажа, начинай с него. Когда закончишь – по-настоящему закончишь и блеск наведешь, – бери ведро и швабру и поднимайся. Я покажу тебе туалет на втором этаже, а потом и на третьем. Но чтобы подняться на третий этаж, надо получить разрешение – там живут девушки, так что сперва спроси кого-нибудь из персонала. – Джордж хлопнул его по спине. – Ну как, Брюс, понял?
– Да, – ответил Брюс, надраивая пол.
– Молодец. Будешь мыть туалеты, пока не выучишься. Главное, не какая у тебя работа, а то, как ты ее выполняешь. Своей работой надо гордиться.
– Я когда-нибудь стану таким, каким был прежде? – спросил Брюс.
– То, каким ты был, привело тебя сюда. Если снова станешь таким же, рано или поздно опять очутишься здесь. А может, в следующий раз и не дотянешь. Тебе и так повезло, еле-еле добрался.
– Меня кто-то привез.
– Тебе повезло. В следующий раз могут не привезти – бросят где-нибудь на обочине и пошлют к чертовой матери…
Брюс слушал и продолжал мыть пол.
– Лучше начинай с раковины, потом ванну и унитаз. Пол в последнюю очередь.
– Хорошо, – сказал он и отставил швабру в сторону.
– Тут нужна сноровка. Ничего, освоишься.
Брюс сосредоточил внимание на трещинах в эмали раковины: втирал туда порошок и пускал горячую воду. Над раковиной поднимался пар, и он застыл в белесом облаке, глубоко втягивая теплый воздух. Ему нравился аромат.
* * *После завтрака он сидел в гостиной и пил кофе, прислушиваясь к разговорам вокруг. Здесь все друг друга знали.
– Если бы ты оказался внутри мертвого тела, то видеть бы мог, а вот сфокусировать взгляд не мог бы, потому что тут нужны глазные мышцы. Ни голову повернуть, ни глазные яблоки; пришлось бы ждать, пока кто-нибудь пройдет мимо. Просто жуть – лежать неподвижно и ждать.
Брюс смотрел не отрываясь на пар, поднимавшийся из кружки. Какой приятный аромат…
– Эй! – Чья-то рука дотронулась до его плеча. Женская рука. – Эй!
Он на мгновение поднял глаза.
– Как дела? – спросила женщина.
– Нормально.
– Как ты себя чувствуешь, получше?
– Нормально.
Он смотрел в кружку с кофе и вдыхал пар, не обращая внимания ни на женщину, ни на остальных. Смотрел только вниз, на кофе. Ароматное тепло. Как хорошо…
– Ты увидишь кого-нибудь, только если он пройдет прямо перед тобой. А если что-то, например лист, упадет тебе на глаза, то ты будешь видеть его вечно. Только лист, и ничего больше.
– Нормально, – повторил Брюс, поднимая кружку обеими руками.
– Представь, что ты в состоянии лишь ощущать. Просто смотришь, но не живешь. Человек может умереть – и при этом продолжать существовать. Иногда из глаз человека выглядывает то, что умерло еще в детстве; умерло, но по-прежнему смотрит оттуда. И это смотрит не пустое тело, а то, что внутри него, – оно умерло, но продолжает смотреть, смотреть, смотреть и не может остановиться.
– Это и есть смерть, – сказал еще кто-то, – когда смотришь на то, что перед глазами, и не можешь отвести взгляд. Какая бы чертовщина там ни была, ты не в силах ничего изменить, посмотреть в сторону. Остается только смириться и принять то, что есть.
– А если вечно пялиться на банку пива? Не так уж плохо, а?
* * *Перед обедом был дискуссионный час. Ведущие из числа персонала писали на доске тезисы, а затем начиналось общее обсуждение.
Брюс сидел, сложив руки на коленях, смотрел в пол и слушал, как закипает большой электрический кофейник. «Фу-фууу!» – завывал кофейник, и от этого звука делалось страшно.
«Живое и неживое обмениваются свойствами».
Рассевшись на складных стульях, аудитория принялась обмениваться мнениями. Эта тема, похоже, обсуждалась далеко не в первый раз; видимо, в «Новом пути» так было принято: думать снова и снова об одном и том же.
«Внутренняя энергия неживого больше, чем внутренняя энергия живого».
Страшное «фу-фууу» звучало все громче, но Брюс не двигался и не поднимал глаз, просто сидел и слушал. Из-за кофейника было трудно понять, о чем говорят вокруг.
– Мы накапливаем внутри себя слишком много энергии неживого и обмениваемся… Черт побери, кто-нибудь разберется с этим кофейником?!
Наступила пауза. Брюс сидел, глядя в пол, и ждал.
– Я напишу еще раз: «Мы отдаем слишком много жизненной силы в обмен на окружающую реальность».
Обсуждение продолжилось. Кофейник умолк, и все заторопились к нему с кружками наготове.
