Мария Романовская - Обузданные тучи
— Не пущу, дед, пока не расскажешь, не пущу. Расскажи мне о чем-нибудь страшном — знаешь, о чем?..
— Я знаю, — шутливо сказала Галинка, — пожалуй, о молнии.
Все засмеялись, а маленький Иванько закричал:
— Она врет. Она паука уже совсем не боится. Вот и молнии не испугается!
— Конечно! — задорно сказала Галинка. — Теперь мне молния очень нравится.
— Нет, не о молнии, — вмешалась Майя. — Я знаю, молния — это разряд электричества в облаке. Расскажи лучше о засухе. Что такое засуха?
— Ну и ну! — удивился Илья. — Засуха? Это когда жара и все засыхает. Что тут рассказывать?
— Нет, я понимаю, — сказал дед Омелько. — Майя хочет знать, отчего бывают у нас засухи. Правда?..
— Правда!.. — закричала Майя.
— Вот я и расскажу об этом, — сказал дед Омелько. — Засухи бывают тогда, когда в атмосфере непрерывно нагреваются воздушные массы, и поэтому они становятся слишком сухими. Бывает, холодный воздух из полярных стран движется на юг и во время этого путешествия нагревается. Иногда у нас случаются крупные, как говорится, рекордные засухи, и это очень страшная вещь, как правильно отмечает Майя. Так происходит в определенные годы, в определенные периоды. Это бывает тогда, когда большие арктические массы воздуха движутся с севера на юг, нагреваются и высушиваются. Одни спускаются с севера Скандинавского полуострова, другие — с его южной части. Либо же одни идут через Скандинавию, а другие через Карское море. Густые воздушные массы образуют участки высокого давления воздуха или антициклоны. Скрещивание путей густых воздушных масс приводит к устойчивым засухам. В гребнях и седловинах между двумя антициклонами рождается суховей. Этот сухой жгучий ветер особенно страшен тем, что дует не только днем, но и ночью. Когда засуха не сопровождается сухим ветром, уставшие, обессиленные растеньица отдыхают хотя бы ночью; когда же дует суховей, он и по ночам выпивает из них последние капельки влаги…
Бывает и такое, что именно на Украину время от времени приходят не только арктические воздушные массы, но и сухой тропический воздух из далеких жарких краев…
Здесь дед остановился… В этот момент раздались радостные возгласы:
— Облака!.. Облака!.. Целое нашествие облаков!.. — радостно закричали дети.
С запада в самом деле начали надвигаться белые громады — величественные корабли облаков… Они подплывали все ближе, затягивая небо. И тогда качнулся «Победитель» и плавно пошел им навстречу.
— Ой, — вдруг сказала Галинка, — а может, сейчас будут молнии?..
Развеянные мечты
С возвращением разведки вся станция словно замерла в великом напряжении.
Это напряжение, как бурный ветер, растеклось по всем каютам «Победителя», дохнуло в глаза его обитателям, насытило их еще большей энергией.
Оно захватило и Мака: «Таинственный остров», попорченный Мухой, до сих пор одиноко лежал под диваном. Мак с утра не заходил к себе в комнату.
Он неслышно бродил по каютам, прислушиваясь сердцем и присматриваясь глазами к этому великому напряжению. Мак привык везде сопровождать отца, присутствовать при всех его научных экспериментах, благодаря чему у него выработалось особое поведение. Он умел нигде и никогда не мешать. Когда шла важная работа, Мак становился «невидимкой», как шутя говорил Горный. Мальчик ступал совсем неслышно, но нередко маленькая рука неожиданно напоминала о его присутствии, вовремя помогая с какой-нибудь мелочью… Только соберется Горный взять какой-то инструмент, чтобы выверить тот или иной прибор, или Рае понадобится зачем-то включить ток, или Григорий забеспокоится о пыли, покрывшей изоляционные частицы крошечных электрометров — маленькая смуглая рука всегда придет на помощь. Мак научил и маленькую Муху замолкать и становиться «невидимой», переступив порог лаборатории. Но сейчас он не мог на нее положиться и заранее запер собачку у себя в комнате. С тех пор, как на станции поселился Ролинский со своей Марго, собачка решительно потеряла всякую выдержку и повсюду громко выражала свою антипатию к ним.
В комнате наблюдений Борис Александрович принимал сводки заведующего разведки. Ролинский волновался: глаза его, освобожденные от очков, глядели озабоченно и немного растерянно, а искалеченная рука нервно дрожала.
Мак замер между шкафами с приборами-наблюдателями, прислушиваясь к разговору профессора и отца. Специальные слова, метеорологические термины были ему в значительной степени понятны, и он пытался уловить общий смысл данных.
Он знал, что через несколько минут наступит самое интересное: «Победитель» перейдет к действию — к бою с войском облаков.
Рай ходила по «электричке» в приподнятом настроении, ожидая сигнала Горного. Ее круглые щеки горели румянцем, а черные удлиненные глаза блестели, как угольки. В эту минуту вдохновения она казалась еще моложе, словно ей было не двадцать три, а восемнадцать лет.
Облака бегут над морем,
Крепнет ветер, зыбь черней.
Будет буря — мы поспорим,
И поборемся мы с ней!
Рая напевала куплет из «Моряков» Вильбоа[5]. Она нажала какую-то кнопку, и вверху открылся люк. Одновременно к ее ногам упала длинная лестница, автоматически расправила упругое тело и крепко стала в дверях, открывая ход наверх.
Совсем легко и быстро, чего никак нельзя было ожидать от ее дородной фигуры, Рая поднялась по блестящим маленьким ступеням лестницы на «чердак». Он представлял собой огромную изолирующую часть генератора. Блестели сорок бесконечно длинных шелковых лент шириной более метра, служившие транспортерами (передатчиками) электричества от аппаратов «электрички» к поверхности огромного тела дирижабля. Они стояли наготове, как стройные ряды гигантов-бойцов, готовых броситься в бой по первому слову командира. Рая еще раз тщательно осмотрела оборудование — все было в порядке. Тогда она спустилась и закрыла люк.
Сигнала еще не было, ожидание становилось невыносимым. Рая еще раз прошлась между горбатыми чудовищами-трансформаторами, осмотрела мотор. Все ждало ее приказа, движения ее маленькой нежной руки. Великан — электростатический генератор — казалось, напряженно готовился присоединить свой голос к шуму машин электростанции, которая освещала «Победителя» и приводила в движение его моторы.
Сейчас, перед настоящей атакой на небо, Рая чувствовала нежность к гигантской дождеустановке. Да, ей дорог был каждый винтик этого великана, порожденного ее мозгом. И почему-то, как на экране, поплыли в раиной голове воспоминания о рождении этой слишком простой и в то же время мощной машины и заботах о ней…
