Александр Романовский - Ярость рвет цепи
Курт целеустремленно шел по тротуару, спрятав голову в капюшон, а лапы в карманы. Всякий раз, когда впереди показывалась группа безволосых, включавшая более трех хохочущих глоток, он переходил на другую сторону. Порой его окликали, но безуспешно. Не хватало только, думал он, сцепиться сейчас с пьяными обормотами.
Впрочем, опасался он напрасно. Чем ближе к дому № 43, тем пустыннее становилась улица, пока не опустела совсем, точно по волшебству. Оружейная брала начало от следующего перекрестка. Насколько Курту помнилось, Тисовая улица была довольно широкой, с двусторонним, хотя и жидковатым, движением. Ее застраивали будто впопыхах, но результат оказался довольно неплох.
Судя по всему, дома были построены вскоре после возведения купола. Они неплохо сохранились, хотя кое-где сквозь впечатляющий грим и выпирали голые кости. В большинстве своем здания были четырех-пятиэтажными, только в отдалении маячили пара высотных колонн. “Угрюмые старички”, как называл их Курт.
Он вышел на перекресток и замер в тени. Проезжая часть пустовала, по тротуару на другой стороне брели, пошатываясь, двое пешеходов. Волк провожал их взглядом. Вот они подошли к раскрытым воротам и стали переходить бетонированную полосу, ведшую во двор. Проход был перекрыт полосатым шлагбаумом. Один из выпивох остановился, однако из тени тут же вышли двое широкоплечих парней. “Идите-ка отсюда”, – донеслось до Курта через улицу. Парочка, поддерживая друг дружку, послушно двинулась дальше и вскоре исчезла в ночи.
Курту не было нужды смотреть на номерной знак того дома. Он и так знал, что попал по адресу.
Было бы наивно ожидать, что подпольный бордель имеет отдельный вход с фасада или же что в “нумера” можно проходить через парадный подъезд. Нет, все было вполне в традициях жанра.
Можно было с полной уверенностью предположить, что большая часть заведения расположена за тем самым шлагбаумом, который охраняли как минимум двое молодчиков. Судя по бетонированному въезду, внутри была какая-то стоянка или что-то в этом роде. Вполне вероятно, что автомобиль Майклсона (не пришел же он пешком!) стоит именно там. А в машине, вполне возможно, дожидается шофер и кто-то из охраны.
Итак, лобовой удар отпадает сразу.
Курт должен упасть с неба, выполнить работу и вновь скрыться во тьме. На все про все должно уйти всего несколько секунд. Если же разбираться с охраной постепенно, по мере появления, то, чего доброго, придется отправляться за Родом в “нумера”. Курт на мгновение представил себе бешеную гонку по роскошным комнатам, устланным кружевами и женскими телами, за трясущейся от страха грудой жира…
В общем, остается “упасть с неба”. Курт взглянул на фасад здания более предметно. Балкончики были небольшие и располагались на редкость компактно. Друг от друга их отделяли два метра с малым. Окна и стеклянные двери были черны; жильцы, должно быть, давным-давно отошли ко сну.
Приняв решение, волк не стал медлить. Пройдя по Тисовой к дому № 45, он перешел дорогу и двинулся в противоположном направлении. По мере приближения к цели походка его замедлялась, а глаза все внимательнее смотрели по сторонам. Вот мимо промчался автомобиль, и Курту пришлось остановиться в тени, пока свет фар не потух вдали. Но, поравнявшись с парадным входом, он медлить не стал.
Он оттолкнулся от асфальта и взмыл в воздух. Сильные пальцы ухватились за край портика, нависавшего над подъездом. Мгновение спустя он уже стоял в оконном проеме, готовясь к новому прыжку. Ухватившись за чугунные перила, Курт одним броском втащил себя на балкон. Но и тут не следовало задерживаться. Он пригнулся, прошел мимо стеклянной двери, а затем прыгнул вновь – на этот раз на третий этаж. Стена дома просвистела мимо, под ногами мелькнул темный асфальт.
Ему пришлось совершить еще шесть подобных прыжков. Стена дома была темно-серой, и все же черный силуэт отлично выделялся на общем фоне. Но, хвала богам, на Тисовой не оказалось прохожих. В противном случае, заинтересовавшись таинственным прыгуном, они могли поднять шум, дабы и все остальные также успели полюбоваться легендарным Спайдерменом.
Особенно трудно пришлось на самом углу. Охранники курили и о чем-то болтали внизу, у шлагбаума, тогда как Курт изо всех сил старался не шуметь и даже почти не дышал. Ему пришлось взобраться на четвертый этаж и уже оттуда совершить рискованный прыжок – на балкон третьего, что был еле-еле виден из-за угла.
Пальцы правой лапы, соскользнув с перил, каким-то чудом сомкнулись на одном из прутьев. Волк вцепился в него мертвой хваткой и повис, судорожно стиснув челюсти, чтобы не закричать – он ударился ребрами о бетонный бортик, да так, что из глаз искры посыпались, а какое-то мгновение спустя локоть и плечо пронзила острейшая боль.
Но кричать и стонать было нельзя – внизу топтались охранники. Поэтому, преодолевая боль, Курт ухватился за перила другой лапой, подтянулся и забросил тело на балкон. Лишь там, распластавшись на керамической плитке, он позволил себе перевести дух.
Около минуты он любовался влажными облачками, вылетавшими из пасти, и прислушивался к тому, что происходило внизу. Охранники, похоже, ничего не слышали, потому что как ни в чем не бывало продолжали болтать о том о сем. Голоса было два, но делать выводы было рановато.
Лапы волка тем временем ощупывали тело и конечности. Ребра болели, но были целы. Суставы также постепенно отходили. Главное, что сухожилия и мышцы также не подвели – без правой руки пришлось бы несладко.
Приподняв голову, Курт заглянул в стеклянную дверь. Та была занавешена изнутри плотной тканью, через которую, вероятно, не пробивался даже солнечный свет, не говоря об автомобильных фарах. Во всяком случае, рассмотреть сквозь нее силуэт вряд ли было возможно. Приподнявшись, Курт уперся руками в керамический пол и выглянул наружу.
Дом по Тисовой № 43 извивался буквой S. Дворик, отгороженный шлагбаумом, был образован сомкнутыми кирпичными стенами. Другого выхода, если не считать единственный подъезд, отсюда не было. С позиции Курта была превосходно видна бронированная дверь с зарешеченным оконцем. Над козырьком крепились две видеокамеры, а у косяка болтался на цепи красный фонарь (вероятно, имевший какое-то символическое значение).
Кроме четвертого этажа, почти все окна в этой части дома окна были освещены. Некоторые выделялись обыкновенными белыми прямоугольниками, но большинство уютно светилось розовым, голубым, бежевым, зеленым цветом. Портьеры пропускали свет наружу, но разглядеть, что делается внутри, Курт так и не смог. Собственно, удивляться было нечему. Тут все было предусмотрено. Курт не сомневался, что стекла во всех этих окнах пуленепробиваемые. Судя по тому, что здесь любит поразвлечься Род Майклсон, какая-то влиятельная шишка из Улья (если уж такой стиляга, как Ковбой, желал его смерти), бордель не из дешевых. В таких местах клиентов обычно ценят, из кожи вон лезут, чтобы угодить любой их прихоти. Разумеется, конфиденциальность и безопасность – непременные условия.
