Владимир Колотенко - Дети света
- Из света, - не задумываясь, уверяю я, - из волшебного света!..
И киваю в подтверждение своей уверенности. Удивляясь самому себе: откуда такая безапелляционность?
- Надо же! - восторгается Лена.
- Без всяких сомнений! - говорю я.
И вытираю ладошкой со лба несуществующий пот.
Тинико ты моя, Тинико!..
- Затем, - говорю я, - ее сыновья. За что Каин убил Авеля? Чтобы мир потом каялся? Братоубийственная вражда до сих пор еще жива среди нас. Мы ведь все, все-все на земле - братья, братья... По крови. Мы ягоды одного поля, яблоки одной яблони. Гем он и в Африке гем. Не говоря уж о генах. Не родился еще на земле человек с генотипом крота или гада, хотя многие из людей этим гадам и кротам и в подметки не годятся. Жаба, она и в человеческом облике жаба. Возьми хоть своего Переметчика... Человек-крот, человек-гад, гаденыш, человек-жаба... Я знал одну такую жабу...
- Назови ее!
- Да мало ли их рябых, надутых, ползающих, блеющих и шипящих.
- Фамилия, - настаивает Лена, - назови фамилию! Мир должен знать своих жаб!
- Я же говорил - Переметчик! У меня просто...
Перехватило дыхание...
- На, выпей, - предлагает Лена. - Вода... Просто вода.
Я бы хлебнул даже коньячку!
Глава 5.
Нельзя не упомянуть и о Сарре, жене Авраама, жизнь которой была переполнена верой в обещание Бога сделать ее Матерью всех народов земли. Вообще история восхождения человеческого духа помнит многих удивительных и прекрасных женщин, но все они оказались, не то что не по зубам нашим технологиям, нет. Для наших технологий возрождения прошлого нет невозможного. Они ведь даны нам Самим Богом, поэтому всемогущи. Но нельзя требовать от них воссоздания условий земного рая, как невозможно пытаться заменить свет солнца множеством электрических лампочек Ильича. Итак, мы не стали клонировать ни Ави - мать Езекии, царя Иудеи, ни Авигею - единоутробную сестру Давида, ни Агарь - служанку Сарры, которая в свои семьдесят шесть лет не смогла зачать Аврааму наследника и дала ему в наложницы эту самую Агарь, чтобы та родила от него Измаила (таков был обычай времени), ставшего прародителем Мухаммеда, ни Аду - олицетворение довольства и красоты, первую после Евы женщину, названную по имени, ни даже Анну - первой прославившую Христа. Мы едва сдерживали себя от соблазна клонировать и Вирсавию - жену Давида и мать Соломона, и дочь Соломона Васемафу. На всех жен Соломона и 600 его наложниц у нас просто бы не хватило искусственных маток. Елисавету же - мать Иоанна Крестителя и двоюродную сестру Марии, матери Иисуса - мы запланировали клонировать в третьем эшелоне вместе с Иохаведой - матерью Моисея, Мариам и Аарона. Что же касается Есфири, Ефрафы, Зебудды, Иаили, Иегоддани, Иегудифы, Иезавели, Иехолии, Иоанны, Кандакии, Керенгаппухи, Клавдии, Лидии, Лоиды, Лорухамы, шести Маах, двух Мариам и трех Марий, а также Марфы, которой Иисус сказал: «Аз есмь воскресение и жизнь», то они были первыми претендентками для клонирования в третьем эшелоне. А Мария Магдалина, объявившая миру первой о Воскрешении Христа, уже ждала своей очереди в соседнем боксе. По нашей задумке она должна была объявить и о втором Его пришествии. Ведь никто из нас ни на йоту не сомневался в том, что Иисус и Мария были супругами и на момент Его распятия, она носила под сердцем плод этой любви, который, сбежав со своим дядей, Иосифом Аримафейским, в Египет, назвала Сарой, значит, Принцессой. Это и был тот Священный Грааль - Кровь Иисуса, но не в какой-то там чаше, а Кровь во Плоти, Грааль, который до сих пор сводит с ума всех настоятелей церкви. Имени Иродиады, потребовавшей от Ирода обезглавить Иоанна Крестителя, мы просто не произносили вслух. Никто о ней даже не заикнулся. Были и другие женщины мира, всей своей жизнью требовавшие и заслужившие воскрешения. Мешуллемеф и Милка, и Наама, и Наара, и Нехушта, ставшая свидетельницей покорения Иерусалима в 598 году до рождения Христа вавилонским царем Навуходоносором, генофонд которого тоже ждал своего часа. Нельзя не упомянуть о Ноеме, брат которой Тувалкаин подарил человечеству кузнечное ремесло. Без кузницы мы бы все еще ходили по земле с дубинкой и камнем в руках. Жены Иакова и Исаака Рахиль и Ревекка, и Рицпа, наложница Саула, и Руфь - моавитянка, родившая от землевладельца Вооза Овида, одного из предков Христа, и Саломия, жена Заведея и мать апостолов Иакова и Иоанна, и, конечно же, Сарра, жена Авраама и мать Исаака, которую Бог благословил, сказав ей, что «произойдут от нее народы», все они разве не достойны воскрешения? Хотя Саломею, дочь той же Иродиады, мы и не думали клонировать. В Пирамиде ей не нашлось бы места. А вот Фуа и Шивра, повивальные бабки, под началом которых находилось множество повитух, споспешествовавших ураганному росту численности еврейского населения, что обеспокоило даже египетского фараона, мы предоставили зеленую улицу. Ну и другим женщинам тех времен: Хлое, Хогле, Хушиме, Церуа, Цивье и Цилле, Шеере, Шеломиф, Шуе, Эгле, одной из восьми жен Давида и Юлии, одной их первых христианок в Риме. Воссоздать стремящуюся вперед с оглядкой назад жену Лота, так и не сумевшую набраться смелости оставить земные радости Содома и Гоморры ради жертвы, труда и одиночества, мы тоже не могли. Она без всяких колебаний отдала свою жизнь за единственный последний завистливый взгляд на тех, кто остался там в городе уюта и утех, на людей, которые по словам Иисуса «ели, пили, покупали, продавали, садили, строили». А ведь мы от тех ничем не отличаемся. Так разве нам недостаточно этих слов, чтобы не превратиться в такие же соляные столпы и горы, как до сих пор высятся на южном побережье Мертвого моря на месте этих нечестивых городов? Неподалеку от Вифлеема есть старейший отдельный памятник женщине, упомянутый в Библии. Это памятник Рахили - матери двенадцати колен Израилевых. Как же нам обойти и ее своим вниманием? А Мариам, сестра Моисея, чьи личные интересы были полностью подчинены национальным и чья миссия, надо сказать, абсолютно патриотична: «Пойте Господу!». Это был первый национальный гимн, который пели женщины Израиля, сплотивши весь его народ на борьбу против четырехвекового египетского рабства. Мы не забыли и Иохаведу, наверное, одну из самых великих матерей Израиля, подарившей народу Моисея, величайшего законодателя и вождя евреев, и Сепфору, его жену, и Девору, пробудившую свой народ от летаргического сна и взявшую на себя смелость поднять его на борьбу с армией Иавина. Вполне вероятно, что она, перевоплотившись через 27 столетий в Жанну д'Арк, помогла и французам одержать победу над врагом. Но вот что делать с Далилой, переполненной злой мужской силой, мы так и не решили, хотя мужественные женщины, как считал Юра, обязательно должны быть в нашей пирамиде. И, конечно же, Руфь! О, Руфь!.. Это одна из самых нежных и трогательных женщин! Скромная, учтивая, верная, ответственная, добросердечная и при всем этом несказанно красивая и бесконечно решительная - это самый короткий перечень добродетелей, которые возникают в памяти, когда произносится ее имя. Как же, как же?! Как же нам не включить ее в число небожителей? Теперь Анна - идеал материнства, мать Самуила, величайшего пророка, отдавшая, как Мария Иисуса, своего ребенка исполнять простые обязанности в храме и тем самым приблизиться к Богу. Так и случилось. Теперь - Вирсавия, жена Давида и мать Соломона, женщина мудрая, ловкая, учтивая и дальновидная, приложившая немало усилий, чтобы Соломон стал царем. Давид увидел ее случайно, купающейся. Он узнает, что Вирсавия - жена Урии, который служит в его войске. Тем не менее, «И она пришла к нему, и он спал с нею». Давид отправляет Урию на войну, где тот погибает. Вирсавия, конечно же, по погибшему плачет, затем становится женой Давида, но ребенок умирает. Давид же, в попытке отвести беду, постится, спит на земле, но узнав о том, что ребенок умер, встает, омывается, натирается маслами, надевает новые одежды и идет в дом Господень. «И молился». А затем идет к Вирсавии. «И утешил ее, и зачала она». Так явился на свет Соломон... Изобилие жен и наложниц Соломона (говорят, что всего их было больше тысячи вместе взятых), не позволило нам роскошествовать их генотипами. Ну и, конечно же, царица Савская, пришедшая к Соломону, чтобы испытать его славу. Женщина, противопоставившая собственную мудрость и богатство самому Соломону. Она не посылала к нему никаких послов, а приехала сама. «...я не верила словам, доколе не пришла, и не увидели глаза мои; и вот, мне и вполовину не сказано». На все ее вопросы Соломон ответ дал, но даже для него эти вопросы оказались трудными. Известно, что «полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин кроме дочери фараоновой, моавитянок, аммонитянок, сидонянок, хеттеянок», но царицы Савской среди них нет. Может быть, наш Соломон добьется-таки ее в нашей Пирамиде? Ведь говорят, что ее пытливый ум и находчивость, храбрость и любознательность даже тридцать веков спустя не были превзойдены ни одной царицей.
