Джек Вэнс - Джек Вэнс. Повести и рассказы. - Джеффри Лорд. Бронзовый топор. (Сборник)
На предводителе морских разбойников были просторная алая мантия и безыскусная корона из золота, с изображением змей и топора. Борода его, как и при штурме замка, была заплетена в две косы и украшена разноцветными ленточками. Задумчиво глядя в зал и прислушиваясь к болтовне своих людей, он поигрывал косицами, теребил ленты.
Блэйд перевел взгляд на Ярла. Тот быстро осушил большой кувшин вина и взялся за другой. У этого человека, манерами и речью столь разительно отличавшегося от других пиратов, была по меньшей мере одна слабость.
Преодолевая симпатию к нему, Блэйд сказал:
— Я не ожидал, что меня посадят в стороне. А ты? Мы что, парии, недостойные сидеть рядом с великим мужем, который ходит с лентами в косах, будто девица на выданье? — Он надеялся, что Ярл сразу уловит презрение в его голосе.
Возможно, Ярл в самом деле был пьяницей, но от одного кувшина вина он не утратил способности соображать. Он поставил кубок на стол, едва не расплескав вино, и ошалело уставился на «принца Лондонского».
— Блэйд, какая муха тебя укусила? Заклинаю Тюнором: прикуси язык! Иначе и себя погубишь, и своих спутников. Успокойся, приятель. Ты еще многого не понимаешь.
— Это уж точно, — повысил голос Блэйд. — Я думал, что завоевал права воина. Почему меня унижают?
Ярл отхлебнул из кубка и устремил на Блэйда тяжелый взгляд. Остальные капитаны и Рыжебородый не услышали дерзких слов англичанина.
— Успокойся, Блэйд, — повторил Ярл. — Ты не знаешь наших обычаев. Ты завоевал только одну привилегию — я буду твоим спутником, товарищем по оружию и наставником, пока не закончится испытательный срок. Ради Тюнора, прекрати трепать языком, не то мы снова станем врагами. Мне бы этого не хотелось, потому что ты мне нравишься.
Блэйду тоже нравился собеседник, но он заставил себя пойти дальше. Под тем предлогом, что его обделили вниманием, он хотел втянуть в ссору Рыжебородого.
Он сделал гримасу.
— Не уверен, что следует дорожить расположением мужчины, который носит юбку, — он посмотрел на свой кильт, — и дарит юбки своим товарищам.
Рука Ярла, потянувшаяся за кубком, задрожала.
— Да ты, оказывается, невежда! Там, откуда я родом, право носить кильт дается не всякому воину.
— Возможно, — произнес Блэйд недобрым тоном, — хотя почем я знаю, что ты не врешь?
Побагровев, Ярл перегнулся через стол.
— Тюнор тебя дери! Не заходи так далеко! Я хотел подружиться с тобой, но...
Блэйд покосился на Геторикса. Великан уже смотрел в его сторону. Люди подле трона перешептывались, но, почувствовав на себе взгляд вожака, умолкли.
— И вот еще что, — с презрением сказал Блэйд во весь голос. — Я никак не возьму в толк, почему вы, пираты, так часто поминаете Тюнора. Или у вас своих богов нет, что вы крадете их у альбиан?
Ярл улыбнулся, и на миг напряжение спало.
— Когда мы кого-то побеждаем, то забираем у них богов. — Он наклонился к Блэйду. — Что до меня, то я богов не чту. Они нужны простым людям, а мне ни к чему. — Он коснулся руки Блэйда. — Давай лучше выпьем и забудем все, что было сказано. Позже ты поймешь.
Англичанин ощутил укол совести, ведь Ярл так упорно избегал ссоры. И все же он решил довести дело до конца. Надо было вызвать Рыжебородого на поединок сейчас же, у всех на виду, чтобы Геторикс не приказал кому-нибудь всадить Блэйду нож под ребро, и чтобы никто из головорезов не бросился защищать своего господина. Для этого необходимо было задеть Геторикса за живое.
Поэтому он ответил Ярлу с ухмылкой:
— Удивляешь ты меня. Почему мы с тобой должны стать друзьями? Какой тебе от этого прок? Я вижу, ты не такой, как весь этот сброд. — Он обвел рукой зал. — По-моему, ты даже немного философ. Готов поклясться, что ты, в отличие от всех остальных, умеешь читать и писать. Наверное, ты казначеем у этого рыжебородого олуха, к тому же ты его зять. Вот, стало быть, Почему он к тебе благоволит?
Последние слова, сказанные во весь голос, были услышаны на троне и за столами. Рыжебородый встал. Высокий как колосс, он поглядел на Блэйда и Ярла и сказал, сопроводив свои слова царственным жестом:
— Приведите ко мне человека по имени Блэйд.
Ярл залпом допил вино, пряча от Блэйда глаза. Он слегка захмелел, поэтому запинался.
— Х-хватит с меня. Я сразу понял, что ты не со мной з-затеваешь драку. Вот тебе Рыжебородый, и задирай его, с-сколько хочешь. Да защитит тебя Тюнор. Да, он тебе теперь п-понадобится, как и все прочие боги.
Один из капитанов, облаченный в роскошную пурпурную мантию и шлем с серебряным шпилем, похлопал Блэйда по руке.
— Наш вождь зовет тебя. Повинуйся.
Блэйд лениво побрел к трону, стараясь не выдать страха. «Все в порядке, — успокаивал он себя. — Геториксу уже не пойти на попятную. Надо закрепить успех».
Рыжебородый высился над ним как гора. У Блэйда дрожали колени. Не слишком ли далеко он зашел? Сможет ли он выполнить задуманное?
Морские разбойники оторвались от еды и питья и умолкли. Тишину нарушил только возглас одной из «боевых подруг», которую кто-то ущипнул. Все взгляды были обращены на Блэйда. Он подошел к трону и остановился напротив Геторикса.
Маленькие холодные глаза вожака пиратов походили на голубые агаты. Геторикс не садился. Несколько секунд разбойник и чужестранец смотрели друг на друга, не говоря ни слова — оба знали причину назревшей ссоры. Каменный Череп был слишком тесен для двоих.
Теребя ленточку в бороде, Геторикс ощупал Блэйда взглядом и наконец заговорил низким, хриплым голосом:
— Ты недоволен Ярлом, принц Лондонский?
Уперев ладони в бедра и прищурив глаза, Блэйд ответил:
— Нет, Рыжебородый. Я недоволен тобой.
Кругом все затаили дыхание.
— Отчего же, чужестранец? Мне кажется, мы хорошо тебя приняли.
Блэйд встревожился: а вдруг пират разгадал его замысел и решил уклониться от поединка, чтобы после, когда не будет свидетелей, умертвить Блэйда чужими руками?
Но отступать было поздно. Блэйд перешел свой Рубикон.
Без малейшей иронии в голосе, с одной Лишь надменностью, доступной пониманию грубых, невежественных пиратов, он произнес:
— Приняли меня хорошо. Спасибо. Но этого мало! Я не какой-нибудь бродяга! Я принц! И требую подобающего отношения к себе!
Блэйд указал на трон, ранее принадлежавший Беате.
— Ты сидишь на этом троне, Рыжебородый. Я тоже хочу на нем сидеть. Сомневаюсь, что тут уместятся двое.
Голубые глазки замигали. Великан молчал, поигрывая косицами. Затем он недобро улыбнулся, демонстрируя гнилые зубы.
— Ты воин, чужестранец. Я видел это собственными глазами. И отныне — до самой твоей смерти — я буду чествовать тебя как принца Лондонского, раз уж ты представился этим титулом. Кто знает, может, ты и вправду принц. Говоришь ты нагло, клянусь Тюнором, и сразу перешел к делу, а это мне по душе. Я человек простой, даже писать не умею. За меня это делает Ярл, он за меня и дерется иногда, такая у него обязанность. Он тоже хороший воин, хотя повадки у него, как у писца.
