Сергей Лукьяненко - Джамп (Сборник)
Человеку нельзя предоставлять такуюсвободу — как ее видят Врата. Нельзя оставлять решение за подсознанием, за горсткой мусора на дне черепа. Мы научились, давно научились поступать не так, как хочется, а так, как надо — и в этом нашли свою подлинную свободу. Даже в единодушном рабстве Геометров есть больше лазеек для настоящей свободы, чем в мире Тени, в мире абсолютной вседозволенности. Потому что поступать именно так, как хочется, и есть подлинное рабство.
Рабство в самом себе.
Какую бы неприязнь ни вызывала во мне Тень — сама ее основа, ее сложенные из ничего Врата, но сейчас я готов все отдать за огненное зерно. За обретаемую попутно защиту, за бессмертие, за шанс… и не для себя. Я-то уже получил все — просто шагнув во Врата.
Но вот одна беда — Тень нас не принимает. Не заслужили мы, не вымолили. Может быть… будь среди нас кто-то еще… ну, хотя бы с большей восторженностью по отношению к халяве, с большей верой в неземные благодеяния… ему бы досталось огненное зерно. А мы — не хотим. И не получим.
…В дом никто не пошел. Мы так и остались сидеть у костра. Только Данилов доковылял до коттеджа, вернулся вымывшийся и переодевшийся. Я не вмешивался, молча слушал весь ворох объяснений, что вывалили на него дед и Маша. Кэлос помалкивал. Побродил вокруг, потом присел рядом со мной. Сказал негромко:
— Ты все-таки молодец. Пройти Врата, вернуться обратно… молодец.
Зависти в его голосе не было. Наверное, он разучился завидовать еще сотни лет назад.
— Все равно — бесполезно, — ответил я.
— Да. Этого я и ожидал.
— Ты можешь возвращаться, Кэлос. Спасибо. Ты сделал все, что от тебя зависело.
Он неопределенно пожал плечами:
— Прогоняете?
— Зачем тебе рисковать? Сейчас ты жив. И не попадал во Врата. Пока есть шанс — возвращайся домой.
— А есть ли шанс у вас?
— Нет.
Кэлос кивнул. Поднял ладонь — в ней затеплился свет. Крошечное окошко, раскрывшееся в воздухе.
— Твое боевое железо? — вполголоса спросил я.
— Нет. Системы информации Лиги. Ими несложно пользоваться… в их основе системы Хрустального Альянса. Гляди…
В крошечном зыбком экранчике шли высокие, угловатые, чернокожие тени. Огненная точка рдела в ладонях идущего впереди, и огромные фасеточные глаза отражали этот свет.
— Возвращаются к своему кораблю, — предположил Кэлос. — Через сутки-другие… не знаю, какова у него скорость… их планета станет Тенью.
Мы переглянулись.
— Зерно Врат не привязано к конкретной планете, — тихо добавил Кэлос. — Это просто Зерно. Оно может упасть в любую Землю.
Я замотал головой.
Кэлос сжал ладонь — воздушное зеркальце смялось, превратилось в пылающий комок. Почти Зерно.
— Сам решай, — устало сказал он.
— За ними наблюдают.
— Сомневаюсь. Так далеко в помощи Тени Лига не зайдет.
— Где… где они?
— Я могу узнать.
— Кэлос… зачем тебе это?
— Я человек.
— Ты не должен мне это доказывать. Поверь, не должен!
— Самому себе это нужно доказывать всю жизнь, мальчик.
Он разжал руку — что-то, похожее на пылающий сухой лист, скользнуло и растворилось во тьме.
— Вам нужнее. Когда-то Хрустальный Альянс обещал не отказывать в помощи. Никому. Пусть наша помощь бывала жестока и кровава… пусть Альянса больше нет. Но я еще жив.
— Данилов не в форме, — тихо сказал я. — Ему нельзя… никак нельзя идти в бой. Деда я сам не пущу. Остаемся мы и Маша.
— Очень серьезная девушка, — Кэлос кивнул. — Нас троих вполне хватит.
— Оружие?
— Мое — всегда со мной. Ты — метаморф.
«Куалькуа, ты исполнишь обещание?»
«Да».
— Транспорт?
— Я могу вызвать машину. Транспортная сеть Лиги…
— Понятно. Скопирована с сети Альянса. Валяй.
Поднявшись, я подошел к Маше. Взглядом поманил ее в сторону. Дед покосился на нас, но промолчал. Наверное, испугался, что любой вопрос станет поводом для насмешливых обвинений в ревности.
— Что, Петр? — когда мы отошли на десяток метров, спросила Маша.
— Есть один план… — я замялся.
— Те пятеро придурков с Зерном?
Умница. Дед кого попало в подопечные не берет.
— Да. Ты согласна?
— Андрей Валентинович останется здесь.
— Конечно.
— Данилов?
— Не стоит.
Мы понимали друг друга с полуслова. Время ускоряло бег, сердце заранее начинало частить.
— Вдвоем?
— Еще Кэлос.
— Ему можно доверять?
— Да. Больше некому. Он обеспечит машину и маршрут.
Маша неохотно кивнула:
— Я тоже могла бы это сделать… Нам придется уходить, Петр. Сразу. Подхватить Андрея Валентиновича и Сашку, рвануть… нет, во Врата нельзя. Через туннель на какую-нибудь станцию Лиги. Там отбить корабль, на бродячую планету… и домой.
— Кэлоса по пути придется закинуть в его мир.
— Хорошо. Уйдем через этот же туннель, — Маша кивнула. — Я сейчас.
Она шагнула в темноту.
— Куда ты?
— За автоматом, болван. Ты не разглядел у той пятерки оружия?
— Нет.
— А я — разглядела.
Я остался один, и меня сразу продрало холодным ознобом. Господи, да что мы творим? Сумасшедший Кэлос, привыкший за столетия решать все проблемы силовым путем… Маша, с ее патологической воинственностью… и я. Вот уж не знал за собой такой беды.
Вокруг — мир Тени. Самый первый ее мир. Да еще в двух ипостасях — перешедшие на иную, непредставимую ступень развития создатели Врат и более близкая, но чудовищно могущественная Торговая Лига. Нас уничтожат еще по пути. Или при попытке отбить чужое Зерно. Может, и в возрождении откажут… или забросят в такой гадюшник… Законы Кармы — в жизнь.
— Петр… — Кэлос беззвучно подошел ко мне. — Где Маша?
— Здесь, — она возникла почти так же бесшумно. В ее руке был сжат автомат.
— Понятно, — Кэлос взглянул на нее с одобрением. — За мной.
«Это глупость!» — взвыло что-то внутри меня. Я двинулся следом. Кэлос и Маша о чем-то быстро совещались.
— Петр! Маша!
Дед. Почувствовал неладное.
— Быстрее, — бросил Кэлос. Из темноты выступил силуэт флаера — такого же, как доставивший нас на станцию Лиги. — Забирайтесь.
Я нырнул в сгущенную тьму, повис в упругой среде. Мелькнула Маша, неуклюже задергалась, пытаясь устроиться поудобнее. В таких машинах ей не доводилось путешествовать.
— Лететь недалеко, — опускаясь между нами, сказал Кэлос. — Думаю, ваши друзья не успеют серьезно испугаться.
Ночь за прозрачными стенками флаера стремительно светлела. Какая-то искусственная обработка изображения. В голубых тенях я увидел ослепительный цветок костра и замершие рядом тени — Данилов и дед беспомощно вглядывались в ночь.
