Джеймс Кейбелл - Domnei (Сказания о Мануэле - 4)
Деметрий вошел в темницу и распилил оковы на Перионе де ла Форэ. Затем он уложил труп тюремщика на койку, смыл все пятна перед дверью, так что не осталось никаких следов. Уходя, он запер освободившееся помещение и ухмыльнулся, наверно, так же, как Сатана, когда пал Иуда.
Благодаря предосторожностям, предпринятым Браччиолини, Деметрий и Перион спокойно выбрались из Сан-Алессандро, а затем и из Мегариды. И вновь они зашагали по знакомой дороге. Перион хотел было что-то сказать, но Деметрий проворчал: "Не сейчас, мессир". К вечеру они подошли к тому проходу в горах, ведущему к Сан-Назаро, где Перион сражался с дюжиной воинов.
Деметрий обернулся. Луна осветила лица воинов, и на лице Деметрия .появилась хитрая усмешка. Оно походило скорее не на лицо гордого правителя, а на вырезанную из дерева образину какого-нибудь старого водяного.
- Мессир де ла Форэ, - сказал Деметрий, - мы квиты. Сейчас наши пути разойдутся до тех пор, пока один из нас не встретит и не убьет другого. Что наверняка произойдет.
Было видно, что Перион глубоко разочарован.
- Ты - мошенник и плут, - сказал Перион, - потому что из-за своей гордыни подверг опасности свою проклятую жизнь - жизнь, от которой зависит жизнь Мелиценты! Тебе нужно было освобождать меня, в то время как твой отпрыск совершал гнусные подлости по отношению к Мелиценте! Я никогда не ненавидел тебя так, как сейчас!
Деметрий был весьма польщен.
- Вот что значит, - сказал он, - подставлять щеку и делать добро тому, кто тебя безжалостно использует в своих целях! Радуйся, рьяный слуга Любви и Христа. Я, без оружия и без гроша в кармане, нахожусь среди людей, которых я при всем желании не могу даже презирать. Вскоре этот сброд может схватить меня и сжечь заживо. Теодорет вполне настроен сделать из меня свечу, которая осветит его путь во владения вашего благородного Спасителя.
- Это правда, - ответил Перион. - Я не могу позволить, чтобы тебя убил кто-то другой, до тех пор пока не найду нужным сделать это сам.
Так беседовали эти двое, волей судьбы ставшие союзниками в борьбе против всего христианского мира. У Деметрия оставалось тридцать цехинов, а у Периона денег вообще не было. И тут Перион показал то кольцо, которое в знак любви дала ему много лет назад Мелицента, когда она была еще юной и не познала горя. Перион дорожил им как ничем другим.
- Как дорого мне это кольцо, когда-то касавшееся пальца моей дорогой Мелиценты, о которой по-настоящему ты ничего не знаешь! Это золото - моя потерянная юность, самоцветы на нем - слезы Мелиценты, которые она пролила из-за меня. Поцелуй это кольцо, Деметрий. Эту милость ты заслужил.
После чего они отправились, неотличимые от других попрошаек, поскольку никто не обратит внимание на нищих - в Наренту, где продали кольцо, чтобы Деметрий смог пересечь море и сохранить жизнь Мелиценты. Они нашли судно, готовое отплыть в страну язычников. Золото было отдано капитану, а тот в обмен согласился подойти сразу же после рассвета к Ансиньяно и взять на борт Деметрия.
Вот такие планы на будущее составили двое влюбленных в Мелиценту, но не приняли в расчет коварную госпожу Удачу.
ГЛАВА XIX
Как был утерян Фламберж
Двое гонимых и преследуемых провели следующую ночь на Ансиньянской Игле, поскольку там противник не мог захватить их врасплох. Перион стоял на страже до полуночи, пока спал Деметрий. Затем наступил черед Деметрия. Когда Перион проснулся, уже рассвело.
Перион сразу же заметил большую галеру с голубыми и желтыми парусами. По мысу сновали моряки-язычники, сгружавшие с судна всевозможные тюки и ящики. Деметрий, теперь одетый так, как одевались у него на родине, стоял среди матросов, отдавая приказания. В миг пробуждения Периону показалось, что среди них была и госпожа Мелюзина, в которую много лет тому назад он был влюблен. Но когда Перион поднялся и подошел к Деметрию, то нигде ее не увидел и подивился этой странной грезе. Но, как знал Перион, надо было решать более неотложные дела.
Наместник злорадно улыбался. - Это судно когда-то принадлежало мне, сказал он. - Не находишь ли ты забавным, что Евтикл настолько любит меня, что, рискуя своей жизнью, искал меня? Лично я считаю это нелепым. Что касается остального, то ты спал так крепко, мессир де ла Форэ, что не хотелось тебя будить. К тому же это не велела делать одна особа, которая, как говорят, имеет влияние на морской народ и, вероятно, благодаря которой так удачно подошел этот корабль. Не знаю. Она ушла, как всегда, занятая собственными делами. Мы идем другой дорогой, и думаю, будет умнее не вмешиваться в чужие дела.
- Но Перион, безоружный и окруженный врагами, мало что понял из этих речей. Он понял только, что пропал.
- Я никогда ни о чем не просил тебя, - сказал Перион, - а сейчас прошу. Ради кольца, дай мне, на худой конец, хотя бы нож, мессир Деметрий. Позволь мне умереть в бою!
- Но кто сказал хоть слово о каких-то боях? Именно ради кольца я приказал, чтобы с судна сгрузили все, что представляет хоть какую-то ценность. Это не много, но это всё; что есть у меня сейчас. И прими мои извинения за некоторую разнородность товаров, мессир де ла Форэ. Здесь оружие и самоцветы, камфара и амбра, шелковые ткани, тиковое дерево и драгоценные металлы, йеменская кожа, эмали, и я сам не представляю, что еще. Евтикл, как ты понимаешь, вынужден был прикинуться обыкновенным купцом.
Перион покачал головой и заявил:
- Ты предлагаешь мне достаточно, чтобы стать богатым человеком. Но я бы предпочел меч.
На что Деметрий с гримасой на лице сказал:
- Я надеялся отделаться дешевле. - Он отстегнул меч с крестообразной рукоятью, который теперь висел у него на поясе, и вручил его Периону. - Это Фламберж, - продолжал Деметрий, - волшебный клинок, который в старые добрые времена выковал для Шарлеманя Галас. Именно этим мечом я убил своего отца, и он мне так же дорог, как дорого было для тебя кольцо. Владеющий им непобедим. Не знаю, так ли это, но, в любом случае, я вручаю тебе Фламберж в качестве подарка. Я мог бы догадаться, что это единственный дар, который ты примешь. - Его смуглое лицо просветлело. - А сейчас без промедления выходи и сражайся со мной за Мелиценту! Возможно, меня позабавит начать битву на рассвете, зная, что я не доживу до заката. И уже смешно, что ты, без сомнения, убьешь меня этим самым мечом, который я сейчас держу в руках.
Герои взглянули друг на друга. Деметрий с полной тоски радостью, а Перион с недоброй жалостью. Долго-предолго смотрели они друг на друга.
Деметрий пожал плечами и сказал:
- Для таких, как я, любовь опасна. Для таких, как я, огонь и молния не так страшны, как стрела Афродиты, которая наносит гораздо больший урон. Ведь ты знаешь Еврипида, этого неугомонного лжеца, который порой, хотя и случайно, доходил до самой грубой правды. Так вот, он совершенно прав: эта богиня во время своих полетов над миром со смехом уничтожает все живущее, а ее перемещения так же непрестанны и непредсказуемы, как полеты пчел. И, подобно пчеле, она порою оделяет медом, а порою - раной.
