Андрей Щупов - Косяк
- Кто был вторым, мистер Больсен? Барнер или кто-то из команды?
- Осмелюсь заметить, - вмешался старшина. - Барнера видели на "Веге". Это кто-то другой.
- Я ценю вашу осведомленность, и все-таки старайтесь ее проявлять, когда вас об этом попросят, - офицер метнул в сторону старшины сердитый взгляд. Чуть помешкав, снова обратился к пленнику:
- Так кто же был тот второй? А, мистер Больсен?
Чтобы не встречаться с его глазами, Генри опустил голову. Из всего, что он услышал по дороге сюда, можно было понять следующее: военные до сих пор не нашли его приятеля. Таким образом, Кид либо погиб, либо успел благополучно вернуться на судно. О первой возможности Генри даже не хотелось думать. Он не знал, что случилось с подводником, но, как бы то ни было, откровенничать с Торесом и его людьми не собирался. Мертвому Киду они бы не помогли, живой Кид меньше всего нуждался в подобном откровении. Будь на его месте Барнер, уж тот нашелся бы, что сказать. Генри же не был уверен в собственном красноречии, а потому предпочитал молчание. Кроме того, мысли его занимал Стоксон. Он не мог поверить, что спокойный и улыбчивый швед решился на предательство. Что-то здесь было не так, и прежде всего сомнение вызывал тот факт, что военные не знали ничего о Киде. Возможно, их заметили случайно? Есть же, в конце концов, ночная оптика, подводные радары...
- Может быть, вы объясните, зачем вам понадобилось спускаться под воду? - стрелочки усов на лице офицера нервно подрагивали. - Вы избрали нелепую тактику. Рано или поздно все прояснится, но выводы, к которым мы придем, будут для вас не самыми благоприятными.
Генри опустил голову.
- Я жду объяснений! Что вы вынюхивали здесь?
- Не стоит, Ребель!
Генри впервые услышал голос адмирала. Низкий, умело приглушающий властные раскаты. Почему-то ему подумалось, что командующий эскадрой неплохо поет. Если он, конечно, вообще имеет обыкновение петь.
- Оставьте его, Ребель. Он ничего нам не скажет, - Торес лениво поднялся. - Разве вы не видите по его физиономии, что он о нас думает.
- Вы полагаете, он заслан от "зеленых"?
- Зеленых или красных - какая разница? Так или иначе, мы знаем о них достаточно много. По крайней мере достаточно для того, чтобы не бояться их.
Мягким шагом Торес прошелся по ковру. Он оказался меньше ростом, чем предполагал Генри. Казалось странным, что такой невысокий человек владеет столь мощными голосовыми связками. Дойдя до края ковра, Торес остановился. Словно желая подтвердить мысли Генри, рокочуще произнес:
- Капитан Дэмпси, войдите! Покажитесь покорителю глубин!
Дверь в конце салона открылась, и грузной походкой в помещение вошел человек, который совсем недавно представлялся Генри сотрудником института океанологии. На этот раз Дэмпси был облачен в мундир и держался более прямо и строго. Но как и прежде, улыбка совершенно не шла его лицу.
- Здравствуйте, мистер Больсен. Вы меня узнаете?
Торес изучающе поглядел на пленника.
- Приятная неожиданность, не правда ли? Отчего же вы не ответите на приветствие?
Генри продолжал свою игру в молчанку.
- Впрочем, это несущественно, - Торес усмехнулся. - Я только хотел показать, что мы знаем несколько больше, чем вам представляется. Я не собираюсь затевать расследование. Скажу откровенно, вы меня совершенно не волнуете. Подобное противодействие со стороны кого бы то ни было мы даже предусматривали. Поэтому и старались вести себя со всей возможной осторожностью. Вас волнует ваша судьба? Что ж... Могу успокоить. Вы вернетесь к семье целым и невредимым. Более того вас будут охранять мои люди. Вас и ваших друзей. Самого главного вы не увидите, а значит, не сумеете и пересказать. Да, да, Дэмпси! Я прощаю их. И почему, собственно, я не могу этого сделать? В конце концов, ими двигало элементарное любопытство. Ведь так, мистер Больсен?
Генри машинально кивнул.
- Вот видите, с какой готовностью он соглашается! Он совершенно безобиден, - на губах Тореса заиграла непонятная улыбка. - А если найдутся еще какие-нибудь не в меру ретивые активисты, то наших сил хватит и на них. Мы живем в свободной стране, и каждый из нас имеет право возмущаться. В этом и заключается определение свободы. - Вернувшись к креслу, Торес присел на массивный подлокотник. - Не мы виноваты, мистер Больсен, что закон и прочие преимущества на нашей стороне. Что поделаешь, государство всегда было и будет орудием подавления. Весь наш прогресс - всего-навсего путь к более гуманным и цивилизованным формам подавления. Так что смиритесь с этим, мистер Больсен, и не обижайтесь.
- Вы, я вижу, философ, - процедил Генри.
- Ого! Вот вы и заговорили!.. Нет, я не философ, - Торес развел руками. - Я практик и, надо вам сказать, неплохой практик. Неплохой, потому что всегда добиваюсь того, чего хочу. Ребель! - Торес обернулся к офицеру. - Я поручаю этого человека вам. А мы с Дэмпси вернемся к нашим делам.
С аудиенцией было покончено. Генри услышал, как позади отворилась дверь. В сопровождении рослых морских пехотинцев он покинул салон.
Только оказавшись на палубе, он заметил, что ночь пошла на убыль, уступая натиску зарождающегося утра. Багровое солнце, холодное и неяркое, только-только оторвалось от горизонта. Кинув взгляд на расцветающий красками океан, Генри представил себе тело Кида, медленно и безжизненно погружающееся на далекое дно. Его передернуло. Нет, этого не может быть! Это было бы слишком чудовищно...
Тяжелая рука охранника опустилась на плечо. Сутулясь, Генри проследовал в указанную ему каюту.
Единственный плюс усталого человека - способность стремительно засыпать. Он не страдает бессонницей и не прибегает к снотворному. Даже возбужденное состояние ему не помеха. То же самое произошло и с Генри. Ночные события доконали его. Оставшихся сил хватило только на то, чтобы стянуть с себя гидрокостюм. Стоило ему вытянуться на кушетке, как сон смежил веки, заставив отключиться от всего окружающего.
Проснулся он от близкого скрипа и, подняв голову, тут же сел. На соседней койке, зевая, ворочался Барнер - Джек Барнер собственной персоной!
- Ты?! Здесь? - Генри протирал глаза. Он ничего не понимал.
- А ты не рад? - журналист приветственно помахал ладонью. - Лучше бы, конечно, мы встретились в другом месте, но в конце концов и здесь не столь уж плохо.
Вид у журналиста был незавидный: полуоторванный ворот рубахи, недостающие пуговицы и густая синева под левым глазом. Однако вопреки всему Барнер жизнерадостно улыбался.
- Здоров же ты спать! Я думал, хоть бомбы тебя разбудят... Между прочим, только что заглядывал стюард, спрашивал, будем ли мы ужинать. Так будем или нет?
- Ужинать?.. - Генри ладонями протер лицо. - Подожди! Ты сказал о каких-то бомбах! Или я ослышался?
