П Капица - Остров Панданго
- На это они и рассчитывают, Паоло, - ввязался в разговор Реаль. - Им надо на нелепой работе духовно измотать человека. Стоит сделать труд осмысленным - и все станет на место в твоем мозгу. Ты даже ощутишь некоторое удовлетворение.
Жан с явным сомнением откашлялся.
- Представь, - продолжал Хосе. - Товарищи по побегу предложат кому-нибудь взобраться на высокую, почти неприступную гору...
- Полезу первым! - перебил его Паоло.
- Рад слышать! - улыбнулся Реаль. - Но одних слов недостаточно, хотя и сказанных от души. Вообрази, что от этого зависит судьба товарищей. Ты должен будешь и бежать, и карабкаться, и подтягиваться на руках. Никто не поддержит, если ослабеешь в пути, уставшие мышцы изменят, ты подведешь друзей, потому что не укрепил мускулов, не подготовил себя.
Жан смущенно почесал взлохмаченную голову, а Мануэль подхватил мысль:
- Не бесполезный труд, а тренировка - подготовка к побегу. Вот в чем сила!
Теперь и остальные уловили идею Реаля. Жан вдруг схватил крупный каменный обломок и, приседая, начал выжимать его над головой.
- Да я через месяц тяжелоатлетом сделаюсь, - пообещал он под общий смех.
- Ну, теперь-то и на меня не нарадуются! Становлюсь самым старательным пересыпателем песка! - воскликнул Паоло. - Отныне самая идиотская работа сплошное удовольствие для меня!
- Значит, у нас теперь не каторжная работа, а сознательная физическая подготовка? - обрадованно спросил Мануэль. - Это надо будет еще кой-кому сообщить.
Довольная улыбка расплылась и на лице механика Паблито.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ВСТРЕЧИ СО СТАРЫМИ ЗНАКОМЫМИ
В деревне рослый Кончеро слыл за смирного и добродушного юношу. Вместе с дедом они обрабатывали мотыгами клочок потрескавшейся каменистой земли, засевали его и на своих спинах в бочонках таскали воду для поливки. Выращенных овощей, клубней маниоки, маиса и фасоли им хватало на год. Лишь месяц или два они батрачили у эстансьера дона Хименеса.
Богатому эстансьеро вздумалось согнать нищего деда с насиженного места. Весной он приехал с судейским чиновником и, хлестнув плетью по земле, сказал:
- По старому плану этот участок входит в мои владения. Что же ты молчал, старый каналья? Думал, я не замечу пропажи?
- Нет, не думал, - ответил дед. - И чужого никогда не брал. Вы же знаете, сеньор, что ваш достопочтенный отец - старый дон Хименес - перед святой мадонной обещал... Я до сих пор помню его слова: "Если сделаешь каменную осыпь пригодной для посевов, пятая часть - весь этот клин на террасе - будет твой".
- Я такого разговора не слышал. И к тому же, какое значение имеют пустые слова, если сделка не оформлена на бумаге?
- Они для меня не пустые! - вскипел дед. - Я сорок лет себя и родных не жалел. Мы каменную стену выложили, чтобы гора не осыпалась, землю в корзинах таскали. Жена от воловьей работы кровью изошла, сын и невестка надорвались. Еще не известно, кто из нас каналья и кто кого обокрасть хочет!
- Будь поосторожней в выражениях, старая падаль! - наливаясь темной кровью, повысил голос дон Хименес. - Иначе я взыщу с тебя за сорок лет аренды и прогоню, как бродячую собаку.
Но разве остановишь жителя гор, когда дело идет о земле, добытой потом и кровью?
- Сам ты бешеная собака! - вспылил дед. - Убирайся с моей земли, пока я не взял самопал!
И он приказал внуку принести ружье.
Юноша не мешкая бросился в дом, схватил старинный самопал, с которым охотился на кроликов, бесчинствовавших в огороде, зарядил его свинцовой пулей и выбежал прогонять пришельцев.
Пока он возился с ружьем, Эстансьеро успел ударом кулака сбить деда на землю. Увидев, как взбешенный дон Хименес избивает плетью лежащего старика, Кончеро в отчаянии прицелился в него и выстрелил.
Свинцовая пуля снесла череп дону Хименесу. За это Кончеро схватили, несколько месяцев держали в тюрьме и сослали на каторгу. А здесь, на Панданго, никто из политических не заинтересовался юношей, попавшим в барак к уголовникам. "Раз убийца, - значит, бандит", - решили многие.
В бараке Кончеро стал обрабатывать однорукий гангстер, подбиравший себе крепких телохранителей. Верховодя в шайке головорезов, инвалид властвовал среди уголовников и запугивал политических.
Неприязнь к однорукому гангстеру переносилась и на Кончеро, его всюду чурались и презирали.
Однажды вечером, когда Реаль и его товарищи отдыхали после тяжелой работы на куче хвороста за кухней, неожиданно появился Кончеро. Силач осунулся за последнее время, ходил каким-то вялым, с опущенными плечами.
- Идет требовать реванша, - определил Жан.
- Не завидую ему, - добавил Мануэль и на всякий случай взял увесистый обрубок корневища.
Остальные тоже были настороже. Общее дело сплотило их в решительную группу.
Реаль выжидающе смотрел на противника. Судя по измученному лицу с запавшими глазами, тому было не до реванша. Потоптавшись на месте, Кончеро потупился и спросил:
- Когда же вы душить придете?
Вопрос был задан совершенно серьезно; поэтому все невольно засмеялись, а Реаль ответил:
- Все никак собраться не можем. Подожди немного.
- Сколько же ждать можно! - рассердился Кончеро. - Больше месяца не сплю... Устал я. Однорукий все дразнит: "Раз грозились, - обязательно явятся. Спи одним глазом". А я не умею одним... Каждую ночь жду.
Простодушный силач, измученный бессонницей, вызвал у Реаля жалость.
- Ладно, спи спокойно, - сказал он. - Мы раздумали тебя душить.
- Одни говорят - задушат, а другие - вроде раздумали! - Не мог остановиться Кончеро. - Что же получается? Сплошной обман! Есть ли тут честные люди?
И он, требуя справедливости, уставился воспаленными глазами на Реаля. Тот, указав на пустующее место рядом, пригласил:
- Садись, потолкуем.
Дружелюбный тон удивил Кончеро. Несколько смущенный, он уселся рядом. Реаль предложил:
- Рассказывай: кто ты и откуда?
Кончеро не очень последовательно, но честно и без утайки поведал несложную историю своей двадцатилетней жизни.
- Значит, кроме Однорукого, никто здесь с тобой по душам не говорил?
- Никто! - вздохнул силач. - Все зовут меня "бандидос".
- Это действительно несправедливо, - согласился Реаль и с укоризной посмотрел на Мануэля. - Не сумели тут наши компанейрос приглядеться к тебе. Но ничего, попробуем исправить оплошность. Давай руку на дружбу!
Кончеро показалось, что он ослышался. Но рука дружески была протянута к нему. Силач обрадованно схватил ее и горячо стиснул.
- Так вы вправду душить раздумали?
- Ну, конечно. Ты же славный парень! Такой же трудовой человек, как и мы. Из-за чего нам ссориться? Если будет время, заходи, ты нам по душе пришелся.
- Обязательно зайду. И гостинцев притащу. Спасибо, компанейрос! Век не забуду... Спасибо!
