Елена Федина - Завещание Малого Льва
— Да ты сама дохлая, Рыжая!
— Это сейчас.
— Она не дохлая, — сказал Чума, — пожрал ее кто-то, а так она деваха крепкая. Да, Цыпленок?
Ассоль даже не хотела их пугать, насколько она «крепкая». Про Прыгунов они слышали какие-то легенды еще от своих бабушек и дедушек, но считали, что это сказки. А вот в Пастухов типа Синора Тостры верили безусловно.
— Пойдем, — Чума встал с подстилки, — я тебе покажу, где это. А то не найдешь в другой раз. Кто нам тогда про планету Ветров будет рассказывать?
Он был — щупленький лопоухий парнишка, но не урод, а просто какой-то нескладный и с кривой грудной клеткой. Они были даже чем-то похожи — два дохлых подростка с огромными ботинками на тонких ножках и косматыми шевелюрами, только он был не рыжий, а какой-то пегий.
«Галоша» — старая авиетка без крыльев — стояла во дворе. Взлетать она упорно не хотела, но с десятого раза завелась.
— О-па! — лихо вскрикнул мальчишка, — у нас не закочевряжешься! Классно, да, Рыжик?
Сиденья были жесткими, стекла грязными, солнечные фильтры отсутствовали напрочь. Ассоль была так рада, что он эту колымагу запустил, что охотно подтвердила:
— Да. Здорово.
— Тут полно старых авиеток валяется, но мне эта по душе.
— Тут всего полно, — согласилась она.
Аппиров осталось мало, брошенной техники им хватало с избытком. Они летели низко вдоль кромки леса и давно заросшей многополосной дороги.
— Представляешь, как тут весело было, пока все не вымерли?
— А все и не вымерли, — сказала наконец Ассоль.
— А где же они? — насмешливо посмотрел на нее Чума.
— На другой планете.
— А! Эту сказку мы уже слышали. Хлопун заползал — рассказывал. Вот так взяли все и пешком по небу ушли!
— Нет, они улетели. На кораблях.
— Знаешь… — он устало откинулся на спинку сиденья и даже закрыл глаза, — сколько себя помню — ищу хоть один звездолет. Вот этого барахла — навалом. А кораблей нет. И не было их тут никогда. Не летали аппиры к звездам. Одну жрачку производили да всякий хлам. Запасли всего на триста лет вперед, как будто боялись, что не хватит!
— Чума! Ты не понимаешь. Всё было не так. Их земляне перевезли. У них были звездолеты.
Он снова открыл глаза.
— На фига?
— Что?
— Землянам это на фига?
— Просто… они добрые.
— А-а… хорошая сказка. Рассказывай, нам еще долго лететь. А я послушаю про добрых землян.
— А так ты мне не веришь?
— Да ты что, Цыпленок?
— Я не Цыпленок. Меня зовут Ассоль.
— Такого имени нет.
— Есть! У землян.
— А-а… ну-ну…
Он кивнул понимающе и снова закрыл глаза. Ассоль поняла, что всё бесполезно. Он считает, что она уже фантазирует, на этот раз про себя: придумала себе красивое имя и предков с другой планеты. Это вполне допускалось и даже приветствовалось.
— Я принцесса. Мой папа — король. Он самый сильный и самый добрый. Мой папа лучше всех. Вот.
— А мой папа, — тихо сказал Чума, — тоже самый сильный. Только он замурован.
— Как это?!
— Вот так. Вампирьё замуровало его в пирамиду, потому что он не хотел их вскармливать. У папы сладкая энергия, сиреневая. Он только со мной делится. А я уже — с остальными. Хочешь, тебе подкину?
— «Белая сирень»? — уточнила Ассоль, не совсем понимая, фантазия это или смесь фантазии с реальностью.
— Нет. Не белая. Слаще.
— Странно… такой не бывает.
— Бывает.
— А если твой папа такой сильный, почему он оттуда не вырвется?
— Пирамида очень крепкая.
— А почему он не телепортирует?
— Телепортирует?
— Это так просто, когда есть энергия!
Чума покосился на нее удивленным серым глазом.
— Об этом я не подумал… очевидно, он не может. Что-то ему мешает… пирамида создает такую кривизну в пространстве, что и не вырваться.
«История», — поняла она, — «история от начала до конца. Возможно, он и правда нашел какой-то источник энергии, если со всеми ею делится, но замурованный папа — это уже слишком, это плод его буйной фантазии».
— А мама? — спросила она, — мама у тебя есть?
— Нет, — резко заявил он, — и никогда не было.
— А… это как?
— Меня папа родил. Я от него отпочковался.
— Странный ты, Чума. Отпочковался! А у тебя имя есть? Настоящее?
— Есть, конечно. Папа зовет меня Йон.
— Папа… зовет…
— Ну да.
— Интересно… Ладно, тогда я тоже буду звать тебя Йон. А ты меня — Ассоль. Договорились?
— Ладно. Только не при всех.
Скоро они долетели до очередного заброшенного завода. Продуктовые склады, как правило, и располагались возле заводов. Речки рядом не было, вокруг лежали ржавые рельсы, заросшие желтыми пучками трав. Корпуса завода смотрели черными глазницами непроницаемых окон, ярко светило солнце, было очень тихо и безветренно.
— Класс! — восхитилась Ассоль, — обожаю такие развалины! И ни души вокруг! Аж сердце щемит!
— Просто тебе энергии не хватает, — сказал Йон рассудительно, — пожрал тебя кто-то — вот оно и щемит.
«Пожрал» ее прыжок в две тысячи парсек, Наола была очень далеко, гораздо дальше Земли или Шеора. А понять, чему она тут радуется, он просто не мог, для него эти развалины и одиночество были единственной реальностью.
— Хочешь? — спросил он.
— Чего?
— «Розовой сирени»?
— Есть только «белая сирень», — возразила Ассоль, она хорошо разбиралась в спектрах энергий, — дальше «голубая плазма».
— Почем ты знаешь, что там дальше? — усмехнулся он, — никто никогда не видел «голубой плазмы». Ты лучше попробуй.
Они остановились на рельсах. Было жарко. Ассоль вытерла пот со лба и из любопытства согласилась.
— Ну давай.
Чума улыбнулся и положил ей руку на сердце, свою худенькую, в ссадинах, мальчишескую ручку с узловатыми, черными от загара пальцами, с ободками въевшейся грязи под ногтями. От этой ручки она почувствовала тепло и увидела вокруг нее розовато-сиреневое, очень яркое свечение. Сердце как будто нагрелось, заныло от невыразимой сладости и часто застучало. Тепло и нега от него пошли дальше, по всему телу до самых пальчиков.
