Стенли Вейнбаум - Черное пламя
— Неужели? — проворчал он. — Лучше не пытаться.
Но заклятию ее неземной красоты было трудно сопротивляться.
— А мне кажется, что я справлюсь, — мягко, вкрадчиво сказала она. — Хелл, ты всегда лжешь?
— Нет.
— Могу я заставить тебя лгать, а Хелл? Можно заставить тебя произносить такие слова, от которых ты будешь краснеть всегда, лишь при одном воспоминании о них? А?
— Ты не можешь!
Она улыбнулась и чуть сказала, изменив тон:
— Ты любишь меня, Хелл?
— Люблю тебя? Я ненавижу… — Он внезапно замолчал.
— Разве ты ненавидишь меня, Хелл? — мягко спросила она.
— Нет, — наконец выдавил он. — Нет, я не ненавижу тебя.
— И ты любишь меня?
Ее лицо было похожим на лик святого — чистое, мягкое, даже зеленые глаза были нежными, как зелень весны.
— Скажи мне, что любишь меня!
— Нет! — выкрикнул он яростно и затем побагровел, увидев на ее губах улыбку.
— Это не ложь! — воскликнул он. — Твое колдовство — не любовь. Я не люблю твою красоту. Она неестественная, адская, подарок Мартина Сейра. Это фальшивая красота, такая же фальшивая как и вся твоя жизнь!
— Мартин Сейр ничего не смог бы сделать с моим внешним видом, — ответила она мягко. — Что же ты чувствуешь ко мне, Хелл, если не любовь?
— Я… я не знаю. Я не хочу думать об этом! — Он стиснул свою могучую руку в кулак. — Любовь? Можешь называть это любовью, если захочешь, но это адская любовь, которая найдет удовлетворение лишь убив тебя!
Но его сердце снова дрогнуло.
— Нет, это не правда, — добавил он расстроено. — Я не смог бы убить тебя.
— Предположим, — продолжала она мягко. — Я пообещаю тебе бросить Хоакина и перестать быть Черной Марго и Принцессой Империи. Я буду только
— женой Хелла Тарвиша. И кого же ты выберешь, меня или Вейл?
Мгновение он молчал.
— Разве честно сравнивать Вейл и тебя? Она милая, честная и невинная. А ты, ты — Черная Марго.
— И тем не менее, — повторила она настойчиво. — Я думаю следует сравнить нас. Сора!
Появилась толстая женщина.
— Сора, вино закончилось. Пришли дочь Владыки сюда с новой бутылкой и вторым бокалом.
Хелл в изумлении уставился на нее.
— Что ты собираешься делать?
— Я не собираюсь причинять вред твоему маленькому Сорняку. Обещаю это.
— Но… — Хелл замолчал. Шаги Вейл зазвучали на ступенях, и она робко вошла, держа поднос с бутылкой и металлическим бокалом. Хелл увидел, что она замерла, увидев его, но девушка быстро справилась с собой, поставила поднос на стол и повернулась к двери.
— Подожди секундочку, — сказала Принцесса.
Она встала и подошла к Вейл, чтобы заставить Хелла сравнить их. Он не мог ничего поделать; он ненавидел себя за то, что поступал так, как она желает. Стоя босиком, Принцесса Маргарет была одного роста с Вейл, обутой в сандалии на низком каблуке, и казалась такой же тонкой. Но ее притягательные черные волосы и удивительные зеленые глаза, казалось, совершенно затмевали несчастную девушку Ормистон и превращали ее в бесцветную куклу. Ее медные волосы и голубые глаза казались водянисто-бледными. Это было нечестно. Хелл понимал, что это было — все равно что сравнивать свечу с солнечным светом. Он возненавидел себя за то, что просто смотрел в их сторону.
— Хелл, — сказала Принцесса, — кто из нас более красива?
Хелл увидел, как губы Вейл кривятся в страхе, и упрямо молчал.
— Хелл, — продолжала Принцесса, — кого же из нас ты любишь?
— Я люблю Вейл! — крикнул он.
— И ты любишь ее больше, чем любишь меня?
Снова все погрузилось в молчание.
— Я так понимаю, — сказала Принцесса, улыбаясь, — что твое молчание означает, что ты любишь меня больше. Я права?
Он ничего не сказал.
— Или я не права, Хелл? Ты, наверняка, смог бы доставить удовольствие маленькой Вейл, ответив на вопрос! Потому что, если ты не ответишь, то я буду вольна предположить, что меня ты любишь больше. Ну, говори же!
Это была изощренная пытка. Его побелевшие губы сжались от ярости и он наконец пробормотал:
— О Боже! Тогда, да!
Она мягко улыбнулась.
— Ты можешь идти, — сказала она бледной, перепуганной Вейл.
На мгновение девушка заколебалась.
— Хелл, — прошептала она. — Хелл, я знаю ты сказал это, чтобы спасти меня. Я не верю в это, Хелл, и люблю тебя. Я проклинаю ее!
— Не надо! — простонал он. — Не зли ее.
Принцесса рассмеялась.
— Злить? Меня? Ты думаешь, меня может разозлить горсточка пыли, которая ползет по пути из колыбели к могиле?
Марго наблюдала сияющими глазами за Вейл, когда перепуганная девушка выходила из двери.
— Почему ты получаешь удовольствие от пыток? — воскликнул Хелл. — Ты жестока как кот. Ты — просто демон.
— Это была не пытка, — мягко сказала Принцесса. — Это было доказательством того, что я сказала, что твои могучие мускулы сдадутся под моей уздой.
— Можно было не доказывать, — пробормотал он.
— Да, в этом не было нужды. Доказательств достаточно, Хелл, в том, что произошло сейчас. Я имею в виду твоих Харриеров, пробирающихся по древней канализации прямо в мою ловушку за сараем.
Он был словно поражен громом.
— Ты… ты… ты, должно быть, ведьма! — выдохнул он.
— Возможно. Но не колдовство заставило меня подбросить тебе мысль о канализации, Хелл. Ты помнишь, ведь это было мое предположение, высказанное прошлым вечером в коридоре? Я прекрасно знала, что ты подскажешь эту идею Харриерам.
В мозгу его был полный сумбур.
— Но почему… почему?..
— О, — воскликнула она нетерпеливо, — меня развлекло видеть, как ты дважды стал предателем, Хелл Тарвиш.
9. ЛОВУШКА
Принцесса подошла к нему ближе. Ее изумительные глаза были ласковыми, словно у ангела, сладостный изгиб губ в тени нежной улыбки.
— Бедный, сильный, слабый Хелл Тарвиш, — вздохнула она. — Сейчас тебе следует преподать урок о недостатках слабости. Я — не Хоакин, который сражается милосердно, поставив излучатели на треть мощности. Когда я иду в битву, мой луч бьет в полную силу. Пахнет горелым мясом, и сердца врагов останавливаются. Смерть маячит за моей спиной.
Хелл почти не слушал ее. Его разум лихорадочно искал решение. Харриеры направлялись в ловушку, но они не могли все забраться в туннель. Если он сможет предупредить их… Его глаза скользнули к колоколу в коридоре, висящему рядом с охранником. Веревка от него привязана к бронзовому колоколу на колокольне. Им можно было созвать местный совет, вызвать помощь или предупредить о пожаре. Смерть ждет его, без сомнения, если он осмелиться зазвонить в него, но это будет честная цена во искупление.
