Филип Пулман - Тень Полярной звезды (Салли Локхарт - 2)
Через одну-две минуты постучался лакей.
- Похоже, вы были правы, сэр, - сказал он. - Мистер Макиннон подбежал к парадной двери и сразу выскочил на улицу.
- Думаю, он вернется, как только почувствует себя лучше, - сказал Фредерик. - Ну что ж, больше здесь делать нечего. Проводите меня, пожалуйста, обратно.
В бальном зале слуги отодвигали стулья, оркестр вернулся на сцену. Лакеи сновали взад-вперед среди гостей, предлагая шампанское; все выглядело так, словно время на час отскочило назад, и Макиннон даже не начинал выступления.
Фредерик огляделся, ища глазами блондина, но его нигде не было видно. Не было и Чарльза. Фредерик взял бокал у ближайшего лакея и стал прохаживаться по залу, приглядываясь к гостям. "Какая бесцветная компания, думал он. - Все на одно лицо, вежливые, высокомерные... Кстати, который час?" И тут он вспомнил, что его часы остались у Макиннона. Если это вообще еще были часы, а не заяц или крикетная бита, мрачно усмехнулся он.
Вдруг он увидел леди Мэри Уитхем и остановился полюбоваться ею. Она сидела недалеко от фортепьяно, ее мать стояла с ней рядом. Обе любезно улыбались кому-то, кого Фредерику было плохо видно, так как между ними оказалась пальма. Он чуть-чуть передвинулся и, снова глянув в ту сторону, узнал блондина.
Он сидел напротив двух дам, спиной к Фредерику, и вел непринужденный разговор. Фредерик не мог его слышать, но подойти ближе не захотел, считая, что и так уже слишком раскрыл себя. Делая вид, что слушает музыку, и покачивая иногда в такт головой, он наблюдал за леди Мэри. Лицо ее омрачала тень того же отчаяния, которое он заметил прежде в ее глазах; она вообще не участвовала в разговоре: когда какая-то реплика требовала ответа, это делала за нее ее мать. Леди Мэри только слушала, но как бы по обязанности, и время от времени бросала быстрый взгляд по сторонам. Фредерику она показалась совсем юной; иногда ей нельзя было дать больше пятнадцати.
Наконец блондин встал. Он поклонился обеим дамам, взял руку, неуверенно протянутую ему леди Мэри, и поцеловал. Она вспыхнула, но вежливо улыбнулась, прощаясь.
Фредерик вскользь бросил взгляд на проходившего мимо него мужчину. Он ощутил огромную физическую силу, ту плавно накатывающую мощь, с какой огромная масса воды устремляется в шлюз, еще раз отметил его блеклые волосы и выпуклые серо-голубые глаза.
Фредерик решил было следовать за ним, однако тут же отбросил эту мысль; у такого типа не могло не быть своей кареты, так что, пока Фредерик нашел бы кеб, карета давно уже скрылась бы из глаз. В эту минуту к нему как раз подошел Чарльз Бертрам.
- Нашел Макиннона? - спросил Чарльз.
- Нет. Он попросту испарился, - сказал Фредерик. - Но ничего, вернется. И лучше бы ему вернуться, черт возьми: я желаю получить обратно свои часы. Ну, а что насчет этого типа с блеклыми волосами? Он только что флиртовал здесь с леди Мэри Уитхем.
- Сейчас? Вот как! - воскликнул Чарльз. - Любопытно. Я тут слышал кое-какие сплетни насчет самого Уитхема - похоже, старина на грани банкротства. Я не знаю, насколько это верно, понимаешь. А этот твой блондин - финансист, какая-то шишка в железнодорожном деле, шахтах и спичках. Швед. Фамилия Беллман.
Глава седьмая
Странное предложение
На следующее утро, прежде чем Фредерику удалось рассказать ей о том, каким образом Макиннон связан с интересующим ее делом, Салли, придя в свой офис, обнаружила, что ее дожидается клиент.
По крайней мере, она подумала, что это клиент. Клиент, назвавшийся Уиндлсхэмом, был маленького роста, с мягкими манерами, носил очки в золотой оправе; он терпеливо ждал, пока Салли усаживала Чаку и снимала пальто и шляпку. Затем последовал сюрприз.
- Я представляю мистера Акселя Беллмана, - сказал он. - Полагаю, это имя вам известно.
Она медленно опустилась в кресло. Что бы это значило?
- До мистера Беллмана дошли сведения, - продолжал он, - что вы настойчиво и явно недоброжелательно наводите справки, касающиеся его дел. Он человек занятой, с многочисленными и весьма важными интересами и обязательствами, поэтому столь беспочвенные, основанные на плохой информации слухи, которые, в частности, пытаетесь распространять вы, при всей их мелочности, могут вызвать лишь досаду и неудобство. Дабы избавить вас от неприятностей формальной переписки, а также огорчений из-за судебного преследования, мистер Беллман послал меня к вам с тем, чтобы лично сообщить вам о его неудовольствии, в надежде, что вы отнесетесь к этому с пониманием и согласитесь, что весьма неумно следовать заведомо безнадежным путем, который вы избрали.
Он сложил руки и ласково ей улыбнулся.
У Салли бешено колотилось сердце. Ей пришло в голову только одно:
- Вы выучили все это наизусть? Или придумали по дороге?
Улыбка стерлась с его лица.
- Вероятно, вы не поняли, - сказал он. - Мистер Беллман...
- Я все отлично поняла. Мистер Беллман испуган и желает испугать меня. Ну, так вот, мистер Уиндлсхэм, я не намерена пугаться. У меня есть особая причина проводить расследование, и, пока я не буду удовлетворена, я его продолжу. А что вы подразумеваете под судебным преследованием?
Он опять улыбался.
- Вы слишком умны, чтобы допустить, будто я расскажу вам это на данной стадии. Решать, нужно ли применять упомянутое оружие или не стоит, будет мистер Беллман, когда я передам ему ваш ответ.
- Скажите, - спросила она, - какова ваша роль в компании мистера Беллмана?
Казалось, этот вопрос его несколько заинтересовал.
- Я личный секретарь мистера Беллмана, - сказал он. - А почему вы спрашиваете?
- Из любопытства. Что ж, вы мне кое-что рассказали, мистер Уиндлсхэм. Я знаю теперь, что иду верным путем. Интересно, что именно так обеспокоило мистера Беллмана? Быть может, это "Ингрид Линде"?
Выстрел был сделан наугад, но он попал в цель. Мистер Уиндлсхэм глубоко вздохнул, и его лоб перерезала морщина.
- Я действительно хотел бы посоветовать вам быть осторожнее, назидательно заговорил он. - Человек, не имеющий опыта, очень легко может наделать множество серьезных ошибок, интерпретируя совершенно невинные факты. Будь я на вашем месте, мисс Локхарт, я бы оставался только финансовым консультантом, уверяю вас. И позвольте мне, как частному лицу, сказать, проговорил он, вставая и беря шляпу и трость, - как я восхищаюсь вами за то, что вы избрали такой род деятельности! Я всегда с самым пылким и сочувственным интересом относился к женскому вопросу. Оставайтесь тем, кто вы есть сейчас, мисс Локхарт. Я желаю вам всяческих успехов. Но не позволяйте вашему воображению заводить вас слишком далеко.
Он прощальным жестом поднял вверх свою трость. Чака, не поняв его, вскинулся и зарычал, однако ласковый коротышка не дрогнул.
