Кир Булычев - Чума на ваше поле!
— Простите? — сказал таксист.
— Нет, это не вам, — сказала Лена.
Гостиница оказалась обыкновенной, современной, небогатой — и это было хорошо. За окном номера росли высокие пальмы, незнакомая золотистая с хохолком птичка сидела на подоконнике. Окно было открыто, и воздух был куда свежее и чище, чем в Бангкоке. Господи, видела бы меня, мамочка!
На мостовой, на посыпанной красным гравием дорожке стояли три женщины в открытых сарафанах и разговаривали по-русски. Разговаривали громко, не стесняясь тайцев, и говорили, конечно же, о покупках, о том, что кожи настоящей здесь нет, а одну из них, Веронику, черненькую, худенькую, обхамил вчера один чернозадый, наверное, принял за проститутку.
Лена поймала себя на том, что замерла у окна, потеряла счет времени и ей интересно, кто что из женщин купил, какой у них паршивый гид, а сама Лина-люкс, видно, хозяйка фирмы, которая командовала поездкой, наживается бесстыдно на бедных бабах. А второй, толстой веселой, хамоватой — Лена так и не поняла, как ее зовут, — хотелось поговорить о каком-то Севе, который обращает на нее внимание, но не в том смысле, как ей того бы хотелось, хотя их теперь могут похитить. Обе собеседницы возмутились, но не убедительно, видно, не возражали против похищения.
Значит, в отеле остановилась русская туристическая группа, которой не сиделось в Бангкоке и захотелось настоящей экзотики. И в этом нет ничего удивительного, потому что русские группы теперь шныряют по всему миру. Ничего удивительного, если забыть о погроме, который ее недруги устроили в Бангкоке. Она думала, что убежала от них, но если подумать трезво, а не быть паникующей курицей, то станет ясно, что найти блондинку из России ростом в метр семьдесят шесть сантиметров, худую, гладко причесанную, которая наверняка направляется на север и будет разыскивать плантации опиумного мака, легче легкого. Тем более если ты наркобарон с неограниченными средствами.
Ты можешь даже отправить из России туристическую группу и внедрить в нее своего человека. Зачем одного? Всю группу составить из своих людей!
Лена отпрянула от окна — а вдруг они посмотрят наверх?
И тут же себя осадила.
Она перебарщивает. Такие совпадения бывают только в романах.
Кто мог знать, что Лена отправится именно в эту гостиницу и именно сейчас? А они ведь приехали сюда раньше — туристы как туристы.
Впрочем, лучше всего спуститься вниз и познакомиться с ними.
Хорошо сказать себе это, но труднее в самом деле заставить себя взглянуть на соотечественников, среди которых может оказаться твой будущий убийца.
Может, отыскать автобус? Где останавливаются автобусы к Золотому треугольнику?
Лена знала, что Золотой треугольник — это городок Соб Руак, который лежит в том месте, где речка Мае Сай впадает в великий Меконг. К северу от речки начинаются холмы Бирмы, к востоку лежит Лаос, за спиной — Таиланд. Там правят наркобароны, богатейшие люди планеты, большей частью китайцы или шаны… А она даже не знает, как туда добираться.
Ничего не оставалось, как спуститься вниз.
Спросить об автобусе или такси у портье.
Сейчас уже вторая половина дня, неизвестно, как часто туда ходят автобусы.
Лена хотела бы переодеться, но она смогла лишь вымыться и постирать белье. Она повесила трусики и лифчик на перилах балкона. Русские женщины ушли. По улице шел самый настоящий слон. Ни он, ни прохожие не делали из этого сенсации. Ну слон, ну идет. Что такого? На слоне какая-то сбруя, а на сбруе сидит голый до пояса мужичок и погоняет слона бамбуковой палочкой.
Портье посмотрел на Лену скучными глазами человека, которому известны все тайны мира. Она не успела и рта открыть, как он не меняя интонации — словно автоответчик в телефоне, — сообщил, что автобус на Соб Руак, куда госпоже, разумеется, хочется попасть, отходит утром, он вдет через Чианг Саен, билет стоит тридцать пять бат, дорога занимает два часа, если не попадете в засаду — говорят, что спецчасти ловят какого-то бирманского бандита. А может быть, бирманский бандит сводит счеты со спецчастью — вы же знаете, какие они!
Лена подозревала, какие они. Она послушно кивнула. Ей не понравилось, что портье так быстро сообразил, куда она стремится. Сейчас надо спросить, а далеко ли оттуда до маковых полей, но Лене не хотелось показаться полной идиоткой.
— И много людей ездит в Соб Руак? — спросила Лена.
Портье сделал странный неопределенный знак рукой, и, проследив за движением руки, Лена увидела четверых молодых людей в камуфляже, с рюкзачищами за плечами. Длинные космы спускались до плеч.
— Им, — сказал портье, — нужен героин, представляете?
Лена послушно кивнула.
— А вот этим, — портье показал на стайку американских бабушек с фиолетовыми волосиками, — нужна романтика. А вам?
— Я любопытная, — сказала Лена.
— По крайней мере честно, — ответил портье. — Но уверяю вас, что ничего, кроме сувенирных лавок и бирманских диссидентов, вы там не найдете.
— Не говорите, — вмешался молодой человек комсомольского вида, словно сошедший с плаката, который призывает на стройки коммунизма, а вовсе не в чащу наркотического леса, — не говорите так, я там был в прошлом году и могу гарантировать — впечатления незабываемые.
Он обращался к Лене, и она ничего не успела ответить, лишь сделала неуверенное движение, чтобы отойти в сторону, но от молодого человека так легко не отделаешься. Тем более что говорил он по-русски.
— Вася, — сказал он, — просто Вася. Родители наградили меня крестьянским именем, чтобы я сблизился с народом.
Вася откинул назад длинные волосы. Жест был отрепетированным и привычным. Он себя ценил и любил.
— Лена.
— Путешествуете одна или с супругом?
— Одна.
— И еще не решили, как добраться до Соб Руака? Вы романтик?
— Последний романтик, — сообщила Лена.
— Чудесно. Вы отважная русская девушка. Хотя среди землепроходцев не было дам, я отдаю вам сердце.
Глаза у него были очень светлые. Голубые прозрачные отмытые глаза. С плаката.
— А вы что здесь делаете? — спросила Лена.
— Лично я?
— Я поняла, что здесь целая группа.
— А я ее вождь, — сказал Вася.
Чистая белая футболка хорошо обтягивала его грудь, и видны были все детали его мышц.
— Вы — гид?
— Лицо приближенное к самой Лине-люкс, вам что-нибудь говорит это имя?
— Ничего не говорит.
— Как насчет чашки кофе или бокала пива? Фирма платит.
И в самом деле не имело смысла стоять у стойки. Подходили люди, отель оказался оживленным — и куда только не забираются люди, чтобы увидеть нечто такое, чего дома им не дают!
