Касание пустоты - Волков Игорь Владимирович

Вечером следующего дня медики сообщили, что у Алексея дважды за прошедшие сутки останавливалось сердце, сменили состав обезболивающих, но все так же держали его в искусственной коме.

Китайские медики переехали в медицинский блок и по очереди дежурили в реанимации.

Жизнь на базе будто замерла. Все ждали новостей. Даже погода устаканилась, накрыв резервацию пасмурным небом и сковав морозом, отчего снежный покров превратился в глазированный заледеневший наст.

Доктор Боровский три дня никак не выказывал своего отношения к происшедшему, после чего вызвал в лабораторию капитана Аджита и Райли. Вид у Ярослава был воинственный.

– Коллеги, я с уважением отношусь к международному сотрудничеству в исследовательской деятельности, – пафосно начал он. – Но то, что произошло с Алексеем, ваша прямая вина как организаторов. Это безалаберность и несоблюдение очевидных норм техники безопасности.

Райли хотел у него что-то спросить, но Аджит его остановил.

– Спасибо, – кивнул Боровский. – Потеря Алексея, конечно, ужасна. Но я считаю, что останавливать исследования нельзя. Все стороны заинтересованы как можно скорее раскрыть тайну ваших аномальных изменений. И вы в первую очередь, не так ли?

Райли снова попытался что-то сказать, но остановился сам. Плотно сжал челюсти.

– Мне понятно ваше раздражение, – пожал плечами Боровский. – Я собрал вас, чтобы сообщить, что провел переговоры с координационным советом. Он пока отложил принятие решения о целесообразности создания Института Эванса, но наделил меня полномочиями наравне с вами заниматься исследованиями здесь. Я подготовил план, готов вас с ним ознакомить.

– Не надо, – Райли встал. – Исследуйте что хотите.

Не дав капитану удержать себя, он вышел из лаборатории. Бесцельно спустившись вниз, Райли забрел в гостиную и долго стоял перед чайной стойкой, но так ничего и не выбрал. В коридоре накинул куртку и направился к жилому блоку. Поднявшись на террасу, нашел кирпич, за которым, словно в тайнике, лежали сигареты Алексея. Достал одну и с удовольствием раскурил. Здесь его и нашла Лео.

– Что случилось? – спросила она, перехватывая пачку, которую он не успел убрать.

Райли рассказал. Без эмоций, монотонным голосом. Потом, откинув голову назад, глубоко затянулся, через минуту выпустил густое облачко дыма и резко развернулся к Лео.

– Знаешь, что противно? Этот выскочка прав. Мы, как дети, играли с открытыми способностями, не понимая их природы, без системы и проработанных гипотез. Ничего удивительного, что в итоге доигрались.

– Да, только инструкцию по эксплуатации пространственных переходов нам никто не выдал, а благодаря Алексею мы продвигались в исследованиях с невероятной скоростью.

– Цель оправдывает средства? – Райли неприязненно отстранился.

– Не знаю. – Лео смотрела куда-то вдаль. – Я утром разговаривала с Ву Жоу. Он забрал все наши результаты. Говорит, на этом основании китайские физики смогут сформулировать выводы, подкрепив их собственными исследованиями и нашими ранними, медицинскими. Считает, что благодаря этим выводам нас скоро отсюда выпустят.

Они помолчали некоторое время, потом Лео развернулась к Райли.

– Не надо отказываться от исследований Боровского. Если Ву Жоу прав и мы близки к тому, чтобы нас выпустили, надо приложить все возможные усилия, чтобы ускорить наступление этого момента.

– А как же Алексей?

– А ему больше, чем кому-либо из нас, нужно, чтобы нас выпустили. Акихиро и команда, конечно, хорошие врачи. Но Алексею будет лучше в специализированной травматологической больнице, где смогут использовать наноматериалы для остеосинтеза.

– Наши тоже могут, просто там такие повреждения, что нанотехнологии пока беспомощны. Я разговаривал с Акихиро.

– И все равно, – упрямо качнула головой Лео.

– Что ты от меня хочешь? – Райли затушил окурок.

– Договорись с Боровским. Давай вернемся в лабораторию. Ву к вечеру скинет синопсис к выводам, направим усилия Ярослава на подтверждение этих выводов.

Райли молчал. Смотрел перед собой. Потом сделал шаг к выходу с террасы.

– Райли? – Лео беспомощно смотрела ему вслед.

– Хорошо, – не оборачиваясь, откликнулся Эванс. – Я подойду к Боровскому.

– Абы кто в экспериментах, конечно, не нужен, вот пусть будет Лео. – Боровский внимательно изучал рейтинг способностей. – Вы согласны? Райли?

Райли сухо кивнул.

Боровский открыл файл нового лабораторного журнала. Выяснилось, что там уже расписан поминутный тайминг всех действий «объекта исследований».

– Никакой самодеятельности, – он кивнул на журнал. – Зовите Лео. Сегодня сделаем тестовые замеры, по их итогам составим вместе, – он выделил последнее слово, будто кидая мостик к примирению, – план на завтра.

Лео была великолепна. В точности выполнила все шаги программы. И так легко отрабатывала задания, словно это она все предыдущее время кидалась мукой.

При оценке результатов первого дня, соотнеся их с предыдущими исследованиями, Райли предположил, что разрывы пространства должны быть связаны с гравитационными аномалиями. Вызвал по коммуникатору Ву Жоу, и они вместе накидали схему прибора, способного измерять гравитационные волны.

А вечером Лео стояла у стекла реанимационной палаты и смотрела на Алексея, опутанного медицинской техникой. Акихиро деликатно держался рядом, скроля какую-то медицинскую информацию на планшете.

– Ты можешь обещать, что он останется жив?

Тот оторвался от планшета, с минуту смотрел на Алексея, потом повернулся к Лео и грустно покачал головой.

– Почему? Это перелом руки. От перелома руки не умирают!

– У него сердце не справляется. Мы подняли уровень обезболивающих, но пока положительной динамики нет. Я не хочу тебе врать, извини. Мы делаем все возможное.

Акихиро пожал Лео руку. И ушел. А она осталась стоять там же, у стекла.

На следующий день в лаборатории от команды медиков дежурил незнакомый Лео китаец. Он пришел раньше всех и сейчас, спрятав руки за спину, с интересом разглядывал оборудование. Лео заметила его, уже зайдя в помещение. Слегка улыбнувшись, она протянула ему руку.

– Привет. Меня зовут Лео, а тебя?

– Хен.

Китаец явно знал, что делать. Уверенно достал датчики монитора состояния и начал цеплять их на нее.

– Мы не продвинулись так далеко, как вы, – сказал Хен, слегка помедлив. – Хотя тоже начали подозревать, что дело в каких-то пространственных аномалиях. Полагаем, что вас зацепил некий мощный процесс в большом космосе. Ваши тела срезонировали с вызванным им возмущением пространства и сохранили остаточные колебания, как струна, поймавшая звук колокола. А потом вы как-то научились управлять этим. Странно то, что наш мозг, похоже, уже знаком с подобными процессами, иначе вы сразу ушли бы в распад. Видимо, похожие колебания бывают и на Земле, раз живые организмы успели к ним приспособиться. Но мы привыкли к более слабым колебаниям, поэтому временами сил не хватает и контроль срывается.

– Интересная теория. – Лео поправила датчик на запястье. – А где Виктор или Акихиро? Им привычнее то, что мы будем делать.

– Отсыпаются… Ночью пришлось сделать Алексею еще одну операцию, закончили только полтора часа назад. Повторно провели остеосинтез диафиза плечевой кости. Поставили аппарат Илизарова.

– И как Алексей?

– По-прежнему в коме. Организм плохо справляется с травмой, возможно, так повлияли ваши перемещения. Врачи хотят его поберечь и будут держать в бессознательном состоянии, пока не стабилизируется процесс заживления.

– А почему не используют наноагенты?

Виктору и Акихиро Лео боялась надоедать вопросами: они выглядели ужасно уставшими, да и особо не стремились делиться подробностями хода лечения. То ли в силу каких-то профессиональных суеверий, то ли по иной причине. Хен же охотно отвечал, и грех было не воспользоваться моментом.

– Много осколков кости. Наноагенты не в состоянии собрать такую сложную травму. Поэтому применили остеосинтез на спицах и штифтах. Когда пойдет начальное сращивание, запустят наноагенты.