Гэри Гибсон - Тяготению вопреки
И тут «Архимед» исчез так же внезапно, как появился. Кендрик вернулся в реальный мир. И боль прошла, будто ее и не было.
- Ну, солнышко, забавно тебя здесь встретить.
Кендрик заморгал, собрался и увидел, что сидит на полу в луже собственных пота и блевотины. Над ним присел Питер Мак-Кован, обхватив руками колени, и улыбался.
Кендрик дико осмотрелся, увидел свалившуюся возле окна Кэролайн.
- Питер, что с ней… О господи!
Он перевернулся на четвереньки, встал. Наклонившись над Кэролайн, увидел, что она дышит.
- Я просто мимо проходил.
- Тебя вообще на свете нет. Я с ума схожу к чертям.
- Да, такова людская благодарность, - вздохнул Питер, встал и вышел из спальни.
На улице серость небес сменилась началом светлого дня. Солнце по-зимнему бессильно освещало городской пейзаж. Кендрик подумал, сколько же он тут пролежал без сознания, и решил, что лучше об этом не знать.
Подняв Кэролайн на руки, он отнес ее в кровать. Голова у нее свешивалась набок, она издавала горловые звуки, глаза под веками бешено вращались. Он накрыл ее пуховым одеялом, и она завернулась в него, пробормотав что-то нечленораздельное, но он увидел, что она вышла из того странного ступора, в котором он ее застал. Кажется, это уже был естественный сон.
Устало покачав головой, Кендрик вышел вслед за Мак-Кованом и нашел его в кухне.
- Тебе сахара два куска, если я правильно помню?
Мак-Кован распахивал и закрывал дверцы шкафов, пока не нашел жестянку с надписью «Сахар». Потом призрак налил горячей воды в две кружки и сел на стоящий возле кухонного стола стул, открыл пакет молока и налил в каждую кружку, примерно столько же разлив на стол.
Одну из них Мак-Кован подвинул Кендрику, еще больше расплескав, горячая жидкость стала впитываться в небольшую стопку бумажных журналов и в эллист. Кендрик сел напротив, предусмотрительно отодвинув журналы и лист от растущей лужи…
И застыл, уставясь на эти кружки. Призраки чай не заваривают. Если сейчас взять подвинутую ему чашку, то существо на той стороне стала станет объективной реальностью. И Кендрик не протянул руки за чашкой. Он облизал губы и спросил:
- Кто ты такой?
- Питер Мак-Кован. Вероятно. - Кендрик попытался что-то сказать, но собеседник поднял руки останавливающим жестом. - По моему суждению, я - Питер Мак-Кован… Я также, но в меньшей степени, ты, а также Кэролайн, и все и каждый из известных мне заключенных отделения Семнадцать. Другими словами, я Питер Мак-Кован, но не обязательно тот самый Питер Мак-Кован.
Кендрик вспомнил того Питера Мак-Кована, которого он знал: обаятельный плут, чья способность болтовней создать себе выход из практически любой ситуации изменила ему в день, когда он прибыл в Лабиринт.
Кендрик встряхнул головой.
- Я все-таки думаю, что сейчас Кэролайн войдет сюда и увидит, что я разговариваю со стенкой. Я думал, что ты - галлюцинация какого-то вида, но сейчас даже не знаю, можно ли уговаривать с галлюцинацией подобным образом. Если нет, то я не знаю, кто ты такой.
- Хороший вопрос. Скажем так: технология усиления, которую мне имплантировали в Лабиринте, дала неожиданный побочный эффект: возможность сохранения воспоминаний и мыслей из мертвого разума. А зачем она это делает? Ну, потому что представляет собой саморазвивающийся кибернетический организм, живущий своей жизнью со своими целями. Может быть, сохранение подобных вещей повышает его способность к выживанию. Может быть, Дрегер этого и хотел. Или же я - всего лишь сообщество нанитов, на несколько десятков тысяч поколений ушедших от тех, которые когда-то обитали в моем теле, и это сообщество только думает, что оно - это я. Но в любом случае мой совет остается в силе: не возвращайся к Харденбруку.
У Кендрика вдруг онемели губы, к собственному своему удивлению, он ощутил гнев. Прямо сейчас на мгновение он вдруг возненавидел Мак-Кована так, как раньше и представить себе не мог. Перед ним был призрак - в буквальном смысле слова - из его прошлого, и этот призрак требовал его внимания и активного участия в интриге, рожденной безумием.
- А знаешь, какова альтернатива? - спросил Кендрик. - Если ты Питер, если ты был в Лабиринте, как ты можешь не знать, что бывает, когда наше усиление дичает, а мы его не лечим?
- Кендрик…
- Знаешь, что рассказывали мне об этих закрытых больницах Легислата? Тебя там вскрывают и пытаются из тебя эти штуки вырезать. Но все вырезать никогда не получается, и снова начинается рост. Но они все равно режут.
Кендрик мотнул головой:
- А иногда, когда усиления вырастают снова, то развиваются они новыми и еще более неожиданными путями. - Он уставился на призрака бешеными глазами. - Харденбрук мне нужен. С его помощью я могу сохранить свободу, а может быть, остаться не только в живых, но еще хоть сколько-нибудь человеком, пока эта растущая во мне мерзость меня не прикончит!
Он тяжело дышал, голова закружилась от гипервентиляций, от такой траты сил сразу после приступа. При всей ярости его валила с ног слабость.
- Кендрик, именнопоэтому… - контуры Питера дернулись, исчезли, появились снова, Искаженные на краях, - …рденбрук тебя подставил. Клянусь тебе, это правда. Нанотрассеры, которые он в тебя ввел, не только реструктурируют алгоритмы ядра твоих усилений. Они действуют как троянский конь, анализируют тебя изнутри, просто нафиг читают твои мысли. Вспомни, что случилось в Лабиринте, Кендрик. Вспомни нас четверых - тебя, меня, Бадди и Роберта.
- Я помню.
- То, что у тебя внутри, основано на результатах Макса Дрегера. Он… он…
У Кендрика на глазах Мак-Кован превратился в двухмерный рисунок, в теряющий настройку сигнал.
- Послушай, Кендрик, мне пора. Скоро увидимся. И ради бога, подумай о том, что я тебе сказал.
Его изображение снова мигнуло, голос стал скрежещущий, придавая лживый оттенок всему сказанному, убеждая, что это просто мистификация.
Значит, продукт технологии, а не призрак, - во всяком случае, не из тех призраков, что водятся в заброшенных домах и одиноких замках. Еще раз мелькнуло изображение Мак-Кована и исчезло совсем. У Кендрика закружилась голова, когда он увидел, что исчез и чай, и лужа на столе. Не осталось никаких следов присутствия Питера Мак-Кована.
Несколько минут Кендрик мог только таращиться на пустой стул напротив, наполненный неопровержимым ощущением, что все это нереально.
16 октября 2096 года. Эдинбург
- Василевич?
Лицо Харденбрука все еще горело от жалящего ледяного дождя с моря. Бар приткнулся на темной стороне дороги недалеко от доков в Лейте. Малки поднял голову, и Харденбрук подумал, что коротышка не мог бы выглядеть более вороватым, даже если бы очень старался.
- Мы здесь не одни, - безразличным тоном продолжал Харденбрук.
Малки изобразил, будто испуганно оглядывается на жалкую горсточку клиентов бара, сейчас в основном занятых разговором вполголоса с барменом.
- Никого, кого мы знали бы. А если бы здесь была пыль наблюдения, я бы заметил.
Малки поднял руку над столом, чтобы Харденбрук увидел у него на руке браслет данных.
Харденбрук, поморщившись, сел напротив. Встреча в таком людном месте ему не нравилась. Василевич иногда слишком доверялся современным технологиям, забывая, что информацию можно добывать более простыми способами. Например, увидев двоих вместе, сделать выводы - что может быть проще?
- Могли бы встретиться у меня в клинике. Система безопасности там идеальная.
Малки покачал головой:
- Знаете, можно остерегаться, но если уж тебе суждено быть пойманным, тебя поймают.
Харденбрук ничего не сказал, но про себя еще раз подумал, до чего же он не любит этого человека.
- Давайте к делу. Ко мне неожиданно приехал один из представителей Дрегера. Он искал информацию о Галлмоне.
Малки пожал плечами, отвел взгляд.
- И какое мне до этого дело?
- Этого человека зовут Марлин Смиби. Он объявился без предупреждения и только что над огнем меня не подвешивал, чтобы вытащить ответы. Не могу придумать для этого никакой причины, кроме одной: учуял запах жареного.
Малки засмеялся. Харденбрук посмотрел на него взглядом таким ледяным, что вулкан замерз бы.
- Если что-нибудь случится со мной, Василевич, то же будет и с вами. Помните это.
- Никогда не забываю. Вы с этим самым Смиби можете разобраться?
- Не в томсмысле, который вы, как мне кажется, в это слово вкладываете. Если со Смиби что-либо случится, ввести в заблуждение Дрегера не удастся.
Малки кивнул. Их деловые отношения тянулись уже несколько лет, и Малки давно уже был дистрибьютором нескончаемых с виду запасов биопродукта от Харденбрука. Эти отношения даже процветали какое-то время, пока Харденбрук не сообразил, что шантажировать своего лучшего клиента - это и выгодно, и удобно.
Это решение принесло Малки неожиданные дивиденды. Некоторое чтение между строк помогло сообразить, что Харденбрук поставляет информацию не только Максу Дрегеру, но и «Лос Муэртос» - очень сложная двойная игра
