Гэри Гибсон - Тяготению вопреки
Мидоуз, когда-то зеленая полоса возле древнего сердца города, сейчас превратилась в грязь под выросшим на ней палаточным городом самодельных навесов, населенных беженцами. Некоторые из них, вспомнив капиталистический дух предприимчивости своих предков, в своем скудном донельзя существовании продавали все, что могло хоть как-то принести прибыль.
Авиабазы, бывшие когда-то мощнейшим плацдармом США в Старом Свете, были брошены в безобразной спешке, и странно было даже подумать, сколько всякого добра осталось в казармах и служебных помещениях. Предметы форменной одежды, даже медали, всякое барахло и электроника. Книги, музыка, одежда, полудохлые древние устройства памяти, все слишком старое и разбитое даже чтобы сойти за антиквариат - свалка всяческой экзотической и бесполезной дряни поровну. По Мидоуз можно было бродить часами, если даже ничего здесь не купишь.
Было настолько рано, что половина павильонов еще не открылась. Кендрик выпил кофе из старого фургона, без мотора и колес, стоящего на кирпичах, и лениво-лениво подумал, какая ему разница, что это именно Кэролайн программировала среду окна в отеле.
Кто мог бы сказать, что это не случайное совпадение? Но Кендрик понимал, что есть лишь один способ узнать наверняка. Он посмотрел время - не так уж рано, так что она могла уже и встать.
Мобил пискнул, сообщая, что на том конце линии ответили. Послышалось дыхание - исчезающий, едва слышный выдох.
- Кэролайн, ты?
Еще что-то… и вдруг внешние звуки Мидоуз исчезли. Опыт подсказал, что это его усиления что-то распознали в фоновом шипении и теперь пытаются это выделить.
В почти неслышные шорохи помех вплетался и уходил какой-то узор, и у Кендрика поплыла голова. Уходящий приступ головокружения чуть не заставил его потерять равновесие - будто, подумалось ему, глаз Господа взмыл над горизонтом и уставился на него, не мигая.
Снова пискнул мобил, указывая, что взявший трубку уже ее повесил. И это ощущалось так, будто упали чары. Кендрик бросил мобил обратно в карман и прислонился к гофрированной железной стене, ожидая, чтобы голова перестала кружиться.
Когда мысли прояснились, он снова извлек мобил: - Да?
- Эрик?
- Привет, Кендрик! Рад тебя слышать.
- Слушай, тут такая ситуация, что мне надо поговорить с тобой или с Бадди. Ты серьезно говорил, что у тебя с ним постоянный контакт?
- Господи, конечно, серьезно! У нас много есть о чем поговорить.
Вот так они и договорились.
Что Кэролайн нет дома, выяснилось очень скоро.
Глядя на закрытую дверь, Кендрик вслух выругался, включил мобил и стал проматывать длинные скучные полосы информации, пока не нашел, что искал.
Может, она просто не хотела с ним говорить? Но если так, отчего не сказать прямо? Зачем надо было включать мобил и молча слушать, а потом отключиться?
Или трубку снял кто-то другой, а потом осторожно ее повесил. Кендрик вспомнил бомбу в чемодане, вспомнил, что недавно говорил ему Уитсетт, и потом вошел в дверь дома.
Как ни странно, Кэролайн не поменяла шифр замка, который хранился у него в мобиле, не удалила и биометрию Кендрика из базы данных здания. Так что в ее квартиру он вошел без проблем.
- Эй?
Кендрик сунул голову в дверь кухни Кэролайн, перебирая наиболее извинительные объяснения, зачем он вломился. Но в кухне никого не было.
«Может, пошла куда-то по делам», - подумал он. Мобил может бытье нею повсюду. Ее может даже в стране не быть.
Но почему-то в это не верилось.
В гостиной тоже никого не было, и в кабинете было пусто. Кендрик положил руку на дверь, ведущую в спальню, потом обернулся к рабочей станции.
Машина грузилась долгих две секунды, а потом Кендрик перешел в рабочий каталог Кэролайн и вскоре нашел файл с именем «Архимед». Передал этот файл на окно-экран, и то, что он увидел, совпало с пейзажем на дверях отеля.
Но что это значит - если вообще значит что-нибудь? Что у Кэролайн те же галлюцинации и те же приступы? Если да, почему она ему не сказала? .
Он рассматривал окно-экран, думая, мелькнет ли сейчас мальчик с крыльями бабочки, если достаточно долго подождать.
Потом он вызвал ролик «ТрансАфрики», посмотрел, как летит на него из темноты логотип корпорации.
Список интерактивных возможностей был внушителен. Можно было, например, нырнуть прямо в Гибралтар, просверлить виртуальные дыры в подводных конструкциях моста ТрансАфрика, вызвать невероятные объемы конструкторских, экологических и геологических данных, или посмотреть результаты воздействия этой конструкции на экономику соседних стран, даже на их флору и фауну. Управляя этой программой имитации с помощью мобила, Кендрик заставил точку наблюдения спикировать вниз, повиснуть в нескольких дюймах над самим мостом, это было настолько реально, что он, казалось, почувствовал тепло марокканских ветров, несущих горячий песок над волнами.
Программа привела его снова-таки к «Архимеду», заставил а облететь вокруг станции. Потом огромные металлические стены метнулись навстречу, и…
…и он оказался внутри.
И было там до ужаса знакомо.
Точка наблюдения поплыла вперед и оказалась возле центра одной их двух главных камер цилиндра. Тогда Кендрик запустил медленное вращение. Далеко внизу - или вверху - зарябила трава, и он, глядя на окно-экран, ощутил какую-то странную тягу в области остановившегося сердца^
Далеко внизу, в конце станции, он увидел плотное скопление, будто рой саранчи повис в воздухе. Потом они двинулись, несчетные мельчайшие точки, то плотнее, то реже, но все ближе и ближе. И ближайшие оказались крошечными знакомыми фигурками с паутинными крылышками.
Кендрик протянул руку - остановить имитацию. Во рту внезапно стало сухо. Он подумал, что если бы его сердце еще могло биться, оно бы сейчас сотрясало мелкой дрожью грудную клетку.
И в этот момент до него дошло, что на самом-то деле он тут не один. - Кэролайн?
Он встал. Какое-то движение доносилось из спальни, какие-то звуки. Выругавшись про себя, Кендрик еще раз перебрал, тут же отвергая, несколько возможных объяснений, зачем он здесь.
«Вот кретин», - подумал он. Ведь даже не осмотрелся как следует.
Он осторожно открыл двери спальни. Кэролайн стояла в дальнем углу комнаты, голая, глядя в окно на крыши. На его появление она не отреагировала, даже головы не повернула. Что-то не то.
- Кэролайн, что с тобой? Что это ты де…
Голос Кендрика затих. Никакой реакции, даже признака, что она отметила его присутствие.
Он подошел к ней, Нерешительно протянул руку к плечу. Обошел сбоку - и был потрясен тем, что увидел. Рост усилений вышел из-под контроля: толстые канаты залегли под кожей, обвили позвоночник и грудную клетку. Они еще не распространились выше шеи - вот почему она могла скрыть от него свое состояние.
Кендрик подумал, не кататония ли у нее - так бывало, когда усиления слишком сильно вмешивались в работу центральной нервной системы, превращая разум в пленника костяной клетки.
У Кэролайн сохранилось то же отсутствующее выражение лица, и взгляд был устремлен вверх, в небо, Над крышами. Взяв ее за подбородок, Кендрик осторожно повернул ее лицом к себе. Он хотел отвести ее от окна, заставить хоть как-то одеться - ну, привести в норму.
Краем глаза он заметил, что ее мобил лежит на столике возле кровати. Значит, это она отвечала на его звонок.
И тут наконец они встретились глазами, и приступ налетел на Кендрика, как железнодорожный экспресс.
Раскаленная добела комета взорвалась у него под черепом, лицо Кэролайн улетело назад и вниз - это он сам упал навзничь, а ее лишенный выражения взгляд проследил за этим падением. Боль пламенем полыхнула по всем уголкам его существа, и он закричал. И вскрикнул еще раз, когда язык обожгло будто расплавленным свинцом.
Он молил о смерти, чтобы избавиться от этих нестерпимых, нечеловеческих мук. Он валялся у ее ног, прогибаясь в судороге, бился и извивался на ковре, будто отчаянно хотел выскочить из собственного тела.
Это снова был мальчик с крыльями бабочки.
Теперь его лицо было видно отчетливо, и Кендрик подумал, отчего же это оно выглядит таким знакомым? Красивые и воздушные были эти крылья, в два-три раза больше миниатюрного торса, на котором они росли. Крошечные лазурные глаза сверкали на странно неподвижном лице.
Кендрика давно преследовала мысль, что откуда-то он знает, кто этот мальчик, «Я мог бы поклясться, что я действительно там», - подумал он. Потому что спальни не было, а были только стены вокруг мира, взлетающие вверх навстречу друг другу. Переливающиеся сгустки светящейся энергии мерцали на этом ландшафте, и едва слышный звук доносился до ушей Кендрика, будто миллионный хор что-то тихо пел далеко-далеко.
Он прислушался, вспоминая фоновый звук, который слышал раньше, когда звонил Кэролайн еще с рынка: будто прислушиваешься к разговорам целого мира сразу, но вместо какофонии голосов каждый может расслышать все, что говорится. Идеальное общение умов…
