Эуджен Чировици - Книга зеркал
Джозеф Видер опубликовал свыше десяти научных трудов; один из них, сборник полуавтобиографических статей под названием «Воспоминания о будущем: десять эссе о пути к себе», вышел в издательстве «Анкор» в 1984 году.
Сведений об убийстве в интернете тоже хватало.
Труп Видера был обнаружен Дереком Симмонсом, домашним мастером, упомянутым в рукописи, который и стал одним из подозреваемых. В 06:44 утра 22 декабря 1987 года он позвонил из профессорского особняка в службу спасения и объяснил диспетчеру, что профессор лежит посреди гостиной в луже крови. Врачи «скорой помощи», приехавшие по вызову, спасти Видера не смогли, и судмедэксперт на месте официально установил факт смерти.
В заключении патологоанатомической экспертизы говорилось, что Видер умер примерно в 2 часа ночи, от внутреннего кровоизлияния и сильной кровопотери, вызванной ударами тупого предмета, скорее всего – бейсбольной биты, нанесенными неустановленным преступником примерно около полуночи. Убийца проник в дом через парадную дверь и, пробравшись незамеченным к дивану, где сидел профессор, нанес жертве первый удар. Видер, здоровый и сильный мужчина, сумел встать и рванулся к окну, выходящему на берег озера, отбиваясь от ударов, что привело к множественным переломам предплечий. Затем он, повернувшись лицом к середине комнаты, попытался отбиться от противника (в ходе схватки с тумбочки был свален телевизор), но преступник нанес своей жертве смертельный удар в левый висок (из этого следователи сделали вывод, что преступник – правша). Два часа спустя Видер умер, причиной смерти стали остановка сердечной деятельности и жестокая черепно-мозговая травма.
Согласно показаниям Дерека Симмонса, он пришел в профессорский дом утром. Входная дверь и окна были заперты изнутри, следов взлома не обнаружилось. Предположительно преступник, воспользовавшись ключом от дома, незаметно проник внутрь, застал профессора врасплох, а затем снова запер за собой дверь. Перед уходом убийца обыскал дом, однако грабеж как мотив преступления пришлось исключить: на левой руке профессора были дорогие часы «Ролекс», на безымянном пальце правой руки – перстень с драгоценным камнем, а в незапертом ящике стола полицейские нашли сто долларов наличными. Не были похищены ни антикварные безделушки, ни произведения искусства.
В гостиной обнаружили два пустых бокала; судя по всему, к профессору приходил гость. Судмедэксперт определил высокую концентрацию алкоголя в крови Видера – 1,5 промилле, – что свидетельствовало о сильной степени опьянения, но следов лекарственных препаратов или наркотиков не обнаружили. Джозеф Видер не состоял в близких отношениях с какой-либо женщиной, у него не было спутницы жизни, любовницы или подруги, он ни с кем не встречался, а его друзьям и коллегам о любовных связях профессора было неизвестно. Следователи пришли к выводу, что убийство совершено не из ревности.
Убийство Джозефа Видера получило широкую огласку в газетах того времени, и я воссоздал примерную картину следствия.
Имени Лоры Бейнс не упоминалось вообще, однако о Ричарде Флинне писали. В рукописи говорилось, что одно время его считали подозреваемым. Дерек Симмонс в подозреваемых не числился, поскольку «у него было убедительное алиби». О секретных экспериментах Видера ничего не сообщали, хотя постоянно подчеркивали, что профессор пользовался уважением в полицейских управлениях Нью-Йорка и Нью-Джерси, судя по тому, что часто выступал экспертом при оценке психического состояния преступников.
Именно этот факт дал возможность следователям выдвинуть еще один, основной мотив преступления – месть. Они проверили все дела, в которых Видер проводил экспертизу психического состояния обвиняемых, особенно те, где вина подсудимых была подтверждена приговором. Впрочем, это ни к чему не привело – никто из преступников, приговоренных к тюремному заключению по результатам экспертизы, не был выпущен на свободу, за исключением некоего Джерарда Панко, освобожденного из тюрьмы Бейсайд за три месяца до убийства, однако же Панко почти сразу же перенес инфаркт и вышел из больницы за неделю до убийства. Согласно показаниям врачей, он был не в состоянии совершить нападение, и эту версию следствию пришлось отвергнуть.
Ричарда Флинна допрашивали несколько раз, но подозреваемым не объявляли и официального обвинения не выносили. Флинн нанял адвоката, Джорджа Хокинса, который укорил полицейских в некомпетентности и заявил, что его подзащитного намеренно превращают в козла отпущения.
Что именно Ричард Флинн рассказал следователям и журналистам? Информация, найденная в Сети, весьма отличалась от того, что излагалось в рукописи.
Во-первых, он не объяснил следствию, что с Видером его свела Лора Бейнс, а уклончиво заметил, что его порекомендовал профессору некий «общий знакомый», поскольку Видеру требовался человек, разбирающийся в компьютерных базах данных, для составления библиотечных каталогов, а Ричард в то время подрабатывал в университетской библиотеке. Видер часто уезжал по делам и поэтому дал Флинну ключи от дома, чтобы тот мог работать там в отсутствие хозяина. Да, Флинн несколько раз посещал профессорский особняк, когда Видера не было дома. Да, профессор два или три раза приглашал его остаться на ужин. Ужинали они всегда вдвоем. Однажды в пятницу Флинн играл в покер с профессором и еще двумя приятелями Видера (в рукописи об этом не упоминалось). С Дереком Симмонсом он встречался, и о прошлом Симмонса рассказал сам профессор.
По словам Флинна, с Видером их связывали «теплые, дружеские отношения». Профессор никогда не говорил, что ему может грозить опасность. Видер был человеком доброжелательным, с хорошим чувством юмора. Он часто рассказывал о своей новой книге, которую должны были издать в будущем году, и утверждал, что она произведет фурор в научных кругах и будет интересна широкому кругу читателей.
На беду Флинна, алиби у него не было. Присланный Питеру фрагмент обрывался на том, что Флинн отправился к профессору домой минут через десять после визита Тимоти Сандерса, то есть примерно в шесть часов вечера. Сверившись с картой, я определил, что на дорогу туда у него ушло бы около двадцати минут (может быть, больше – из-за ненастной погоды) и столько же времени он потратил бы на обратный путь. Однако Ричард Флинн сказал следователям, что поехал к Видеру примерно в девять часов вечера, поговорить о дальнейшей работе в библиотеке перед отъездом на рождественские каникулы. Он утверждал, что после разговора с профессором вернулся домой в десять вечера, а потом лег спать. Что произошло на самом деле? Солгал ли он следствию? Или оговорился в рукописи, потому что его память подвела?
В те годы, как верно упоминает и сам Флинн в своем отрывке, уровень преступности в Нью-Джерси был очень высок, особенно из-за резкого увеличения числа наркоманов в пригородах. Спустя несколько дней после убийства Видера, в промежуток между Рождеством и Новым годом, всего через две улицы от профессорского особняка произошло еще одно преступление: в собственном доме были убиты супруги Истон – муж семидесяти восьми лет и его семидесятидвухлетняя жена. Преступник забрался в дом в три часа ночи, убил хозяев и обокрал их. Орудиями убийства стали кухонный нож и молоток. Поскольку убийца унес деньги и драгоценности, мотив преступления был налицо – ограбление. Похоже, к убийству Видера это преступление отношения не имело.
Однако же полицейских это не остановило: неделю спустя задержали человека, который пытался заложить драгоценности Истонов в одном из принстонских ломбардов. Двадцатитрехлетний Мартин Лютер Кеннет, афроамериканец, наркоман, состоявший на учете в полиции, был объявлен главным подозреваемым в убийстве Джозефа Видера.
После этого – с конца января 1988 года – имя Ричарда Флинна почти не упоминается в газетных репортажах о расследовании. По завещанию Видера небольшая сумма денег предназначалась в дар Дереку Симмонсу, а все остальное состояние наследовала Инга Росси, сестра профессора. В «Принстон газетт» 20 апреля 1988 года была опубликована статья «Продается дом с привидением», где среди прочего упоминалось о продаже профессорского особняка. Автор статьи утверждал, что после убийства дом приобрел репутацию прóклятого, а по ночам соседи замечали странный призрачный свет в окнах и какие-то смутные тени, так что вряд ли особняк будет легко продать.
Мартин Лютер Кеннет наотрез отказался признать свою вину, хотя прокурор округа Мерсер обещал заменить смертную казнь пожизненным заключением. Кеннет утверждал, что действительно сбывал наркотики в университетском кампусе и на Нассау-стрит и что один из покупателей предложил ему драгоценности в обмен на марихуану. Алиби у Кеннета не было, потому что тем вечером он сидел дома один, смотрел взятые напрокат видеофильмы. О том, что драгоценности краденые, ему было неизвестно, и он решил сдать их в ломбард. Знай он, откуда эти побрякушки, уж вряд ли средь бела дня поволок бы их в заведение, хозяин которого был давним полицейским осведомителем. Вдобавок о Видере он никогда прежде не слыхал, а ночь убийства провел в зале игровых автоматов, откуда ушел только утром.
