Джон Браннер - Всем стоять на Занзибаре
– Меня не вини, – отозвался Чад Муллиган. – Вини сотрудников «ДжТ». Все, начиная с Проспера Рэнкина, похоже, сочли меня чудотворцем. Хотя, если быть честным, это отчасти моя вина. Я решил, что в Нью-Йорке базовую информацию изучать проще, чем здесь. Говорят, библиотеки в Африке не слишком хороши. – Оглядев палубу, он добавил: – Здорово, что такому антикварному ковчегу наконец нашлось практическое применение. Как он называется?
– Гм? А… Раньше он назывался «Уильям Митчелл», но нам велели сразу поменять название… – Норман хмыкнул. – Никто не смог придумать ничего лучшего, чем «Салманассар».
– И то, и другое – мужские имена, гм? В принципе я не против мужского шовинизма, но это уже принимает слишком большой размах. – Чад отер лоб, на котором пот заблестел, стоило ему выйти из кондиционированной кабины вертолета. – А как климат внизу?
– Чуть лучше. – Норман повернулся к ближайшему лифту. – Кстати, а кто те люди, с которыми ты разговаривал в вертолете? Лицо мужчины мне показалось знакомым.
– Ты, вероятно, видел их фотографии. Это молодая пара из Штатов, которых ты нанял. Направляются в глубь страны открывать новую школу. Фрэнк и Шийна Поттер.
Да, теперь вспомнил. Их заявка оказалась пограничным случаем, который прислали мне на окончательное утверждение – что-то, связанное с нелегальной беременностью. Но в остальном они целиком и полностью нам подходили, поэтому я сказал: рискнем, если понадобится, всегда сможем их потом вывезти.
– Да уж, такой живот трудно не заметить. Но они, кажется, очень любят друг друга, а это хороший признак. Кстати, а как продвигается набор?
– Бывших колониальных чиновников нужной квалификации оказалось меньше, чем мы ожидали. Или, может, их достаточно, просто я слишком жестко к ним подхожу. – Норман вошел за Чадом в лифт. – Помнится, в тот же день, когда я разбирался с делом Поттеров, мне прислали еще одно, которое я пока положил под сукно. Никак не могу принять решение.
– А в чем трудность?
Лифт остановился, и они ступили в нутро зверя. Норман задумчиво поскреб в бороде, рассматривая указатели, и двинулся налево по коридору.
– Заявление пришло из Парижа, – сказал он. – Не знаю, может, я слишком придираюсь, но… Ну, они брат и сестра, чьи родители оба были pieds-noirs, а алжирское наследство хорошей рекомендацией не назовешь.
– Не бери их, даже если они на коленях приползут. А еще не бери португальцев, или бельгийцев, или томми. Господи, только послушайте, как я всех стригу под одну гребенку. Куда ты меня ведешь?
– Мы уже пришли. – Открыв стальную дверь, Норман первым прошел в большой, хорошо обставленный, кондиционированный салон, бывшую гардеробную при офицерской столовой. – Я думал, тебе, вероятно, захочется выпить после долгого пути.
– Спасибо, нет, – отрезал Чад. – Что?
– Ну, тогда, может быть, холодного пива. Ничего крепче. Знаешь, я многим тебе обязан, в том числе тем, что послал подальше алкоголь. – Чад упал в ближайшее свободное кресло. – Я не мог одновременно пить и изучать Бенинию.
– Что ж, хорошие новости, – сказал Норман и, помявшись, спросил: – Э… Ты ни к каким выводам не пришел?
– Выводам? Надеюсь, ты имел в виду гипотезы. Я только пять минут как приехал, на бенинский берег еще даже не ступил… Но… Да, мы ведь говорили о наборе персонала, ты заполучил нужных мне людей?
– Ты чертовски много просишь, – проворчал Норман. – Что ты тогда сказал? «Психологи, антропологи, социологи и синтезаторы, не безнадежно связанные по рукам и ногам приверженностью к "измам"» – так это было?
– «Слепой приверженностью», если быть точным. Но ты их нашел?
– С синтезаторами еще придется повозиться, – вздохнул Норман. – Эта дисциплина не привлекает столько народу, как следовало бы. Похоже, люди забрали себе в головы, будто Салманассар автоматически лишит их работы. Но я подал заявку Государству, и Рафаэль Корнинг пообещал поискать. А в остальном… Ну, я отобрал тебе десяток кандидатов на интервью, все с рекомендациями от нынешних нанимателей.
– Звучит малообещающе, – нахмурился Чад. – Я бы предпочел тех, кто действовал на нервы своим работодателям так часто, что… Но это предубеждение. Все равно спасибо. Между прочим, я все-таки выпью пива.
– Сейчас принесут.
– Великолепно. Как тут все? Как Элайху?
– Прилетал сегодня с Китти Гбе, это министр образования, поговорить о программе, по которой будут отбирать первую волну учеников-учителей, мы как раз ее разворачиваем. Думаю, под вечер он будет во дворце.
– А президент… как он?
– Не слишком хорошо, – сказал Чад. – Мы на несколько лет опоздали. Он больной человек, Чад. Помни это, когда с ним познакомишься. Но не дай обмануть себя видимой дряхлостью. Это исключительная личность.
– Кто придет ему на смену?
– Надо думать, временное правительство во главе с Рамом Ибусой. Если уж на то пошло, Зэд даже подписал вчера документы о регентском правлении на случай, если он станет слишком плох и не сможет продолжать.
Чад пожал плечами.
– Наверное, это не так уж важно. С настоящего момента страной ведь управляет Салманассар, так? И по личному знакомству скажу: он прекрасно с этим справится.
– Надеюсь, ты прав, – пробормотал Норман.
Пришла девушка с пивом Чада и поставила высокий стакан на стол между ними. Чад проводил ее оценивающим взглядом.
– Местный рекрут?
– Что? А, официантка? Да, наверное.
– Хорошенькая. Если у них все терки такого калибра, думаю, каникулы тут пройдут удачно, даже если я не найду, что ищу. Но я забыл, ты ведь на блондинках зациклен, да?
– Ни на чем я больше не зациклен, – каменно отозвался Норман. – Зацикленность и Бениния просто несовместимы.
– Я заметил, – отозвался Чад, – и весьма этому рад. Влив в себя полстакана разом, Чад отставил его с довольным вздохом.
– Кстати о том, что ты ищешь, – сказал Норман, которому не терпелось сменить тему. – Из требований, какие ты мне прислал, я заключил, что ты…
– Понятия не имею, зачем охочусь, – прервал его Чад. – Лучше приготовься завтра задать мне вопрос из какой-нибудь другой области. Если уж на то пошло, по дороге сюда я сообразил, что следовало бы попросить у тебя еще биохимиков и генетиков.
– Ты серьезно?
– Пока нет. Дай мне неделю-другую, и, возможно, буду. А еще священников и имамов, ребе и гадателей, ясновидящих и… Норман, ну откуда мне, черт побери, знать? Тогда все, о чем я просил, просто представлялось логичным трамплином!
– Проси чего хочешь, – помолчав, сказал Норман. – У меня есть подозрение, что это самое важное, важнее даже Бенинского проекта.
