Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда
Большого Пса, ни поимки морского чудища с головой, напоминающей
человеческую. Да и слово «найдена» применительно к рыбе звучит
несколько странно. Может быть, речь идет о рыбаке? «Голова как у многих
людей» — не означает ли это, что она лысая? Нашу догадку косвенно
подтверждает строчка, противопоставленная предыдущей: «У всех
корабельщиков волосы дыбом». Кто же эти загадочные корабельщики, и
почему они должны испугаться лысого рыбака?
Корабль — известный символ католической церкви, называющей себя
«престолом Святого Петра». А лысым был сам Апостол Петр — старший из
учеников Иисуса, бывший рыбак по имени Симон. На средневековых иконах
он изображался не только с рыбой, но и с петухом — в память об
отступничестве и раскаянии. После Тайной Вечери Учитель сказал Симону:
«Не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды». Так и случилось. («И
нет петуха на просторах морей» — не потому ли, что отречься уже
невозможно?). Но именно Симон первым из Апостолов признал божественное
происхождение Учителя. За это Иисус наградил его греческим именем Петр
(«камень») и на долгие века сделал «управдомом» цепи Земель. Как иначе
можно понять Его слова: «Блажен ты, Симон бар-Иона, потому, что не кровь
и плоть открыли тебе это, а Отец Мой, Который на небесах. И Я говорю тебе: ты — Камень, и на этом камне Я построю Мою Церковь, и врата адовы не
одолеют ее. Я дам тебе ключи Царства Небесного; и что ты свяжешь на
земле, будет связано на небесах: и что разрешишь на земле, будет
разрешено на небесах».
Ковчег, Грааль и Свягое Копье — «ключи» Петра? Допусшм, что мы
угадали: в катрене Нострадамуса зашифровано пророчество о том, что в XX
веке миру откроется главный «ловец человеков» — рыбак Симон, названный
Петром, — и произойдет эго на берегах Адриатики. Но именно оттуда в
Россию вернулся Роберто Бартини и забросил в человеческое море незримую
сеть. вылавливающую «филиусов». «Король-рыбак». А кто был первым из
литературных персонажей, «списанных» с Бартини? Симеон Айшер
(«Решай»), он же Крукс («Крест»), он же Друд. Решить предложенную
Грином загадку помогут эти строки: «…Увидела она сквозь золотой туман
алтаря, что Друд вышел из рамы, сев у ног маленького Христа. В грязной и
грубой одежде рыбака был он, словно лишь теперь вышел из лодки».
Летающий человек, записавшийся в гостинице «Рим» под именем «Симеон»
— никто иной, как Апостол Петр. проповедовавший в Риме и принявший там
мучительную казнь! Именно он смело шагнул из лодки навстречу Иисусу —
«по воде аки посуху». (Сравните: «Бегущая по волнам»!). Объясняется и
эпизод с «летающей лодкой» Друда: в очертаниях зачехленного «аппарата»
Тави увидела «подобие тиары» — головного убора папы римского.
Считается, что Апостол Петр был первым главой христианской общины Рима.
Мы предположили, что прототипом Воланда, Друда, Бам-Грана, Бендера
и Хоттабыча послужил Роберто Бартини —конструктор стальных самолетов. О
нем же весело и страшно пишет В. Аксенов в «Стальной птице»: самолетоподобный Попенков (англ. pope — папа) приходит из котлована
иофановского Дворца Советов, влезает в медные ботфорты, оставшиеся от
статуи Петра Великого, а в конце летит над бассейном «Москва».
Окончательно раскрывается и шифр Парнова: московский следователь
Люсин — бывший рыбак. Он ищет и находит древний ларец, называемый
«ковчегом Грааля». Хоттабыч превращается в рыбку и попадает в сети:
«Была в Адриатике найдена рыба…». Затем следует эпизод с итальянскими
рыбаками, которым волшебник подарил рыбный «чемодан-самобранку» — по
примеру Иисуса, наполнившего сети рыбаков. Старшего из лагинских
рыбаков зовут Пьетро. А кого увидел в кукольном театре остроносый
Буратино (аллюзия на «Животворящее Древо» — крест Голгофы, — а также
на Святое Копье)? Обсыпанного пудрой Пьеро!.. У Воланда — «лысеющий
лоб», он говорит об осетрине первой свежести, бал завершается криком
петуха… К тому же иностранец поселился на квартире ювелира Фужере, сбежавшего после революции, — ясный намек на знаменитого Петра
Фаберже, «волшебника камня». «И Я говорю тебе: ты — Камень…»
«Имейте в виду, что Иисус существовал», — говорит булгаковский
иностранец. Воланд подчеркивает, что он — очевидец: «Я лично
присутствовал при всем этом». И нельзя не вспомнить слова из Второго
соборного послания Святого Апостола Петра: «Ибо мы возвестили вам силу и
пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням
последуя, но быв очевидцами Его величия». А почему Воланд называет себя
сатаной? Дело в том, что незадолго до ареста Иисуса Петр пытался ободрить
Его, и заслужил гневную отповедь: «Отойди от меня, сатана!»
В ранних редакциях «Мастера…» Воланд появляется на Патриарших в
лодке. Позднее автор придумал новую подсказку — слово «нефть». О нефти
для котельной дважды вспоминает управдом, летящая Маргарита видит
нефтелавку, нефтью пахнет вода, в которой плавает Иван после встречи с
иностранцем… Нефть по-латински — «петролеум»!
16. «И ОТСЕК ЕМУ ПРАВОЕ УХО»
В погоне за иностранным «профессором» (буквальный перевод этого
слова — «провозвестник», «апостол») Иван Бездомный прикалывает себе на
грудь иконку с «неизвестным святым» и устраивает драку в ресторане.
Булгаков пишет: «Судорога исказила его лицо, он быстро переложил свечу
из правой руки в левую, широко размахнулся и ударил участливое лицо по
уху». То же противоправное действие совершает Бегемот: «…Размахнувшись, ударил Варенуху по уху…». Ему помогает Азазелло: «Этот второй, будучи, очевидно, левшой, съездил администратора по другому уху». Маргарита
вцепляется в ухо Бегемота: «Королева… ухо вспухнет… зачем же портить бал
вспухшим ухом?..». Даже после бала был момент, когда Бегемот в
комическом ужасе спасал свои уши. Как ни странно, эта тема связана со
шпагой Воланда. Перечитайте то место в Евангелии от Иоанна, где говорится
об аресте Иисуса: «Симон же Петр, имея меч, извлек его и ударил
первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо…».
Именно эти слова стали эпиграфом к роману Стругацких «Отягощенные
злом», в котором рассказывается о пришествии в СССР Демиурга. Стругацкие
называют его Назаретянином — то есть Иисусом. Но история ареста Иисуса в
Гефсиманском саду намеренно запутана: ухо отрубают самому Иоанну, и он
