Илья Рясной - Охота на уродов
И, застонав, тихо, сдавленно, как отболи. Брокер опустился на колени.
- Хорошая поза, - оценил Туман, подскочил и саданул ногой в лоб врагу. Но тот не рухнул, удержался на коленях, на лбу отпечатался башмак. - А теперь говори: прости щенка, больше не буду.
Брокер молчал.
- Слышь, я повторять не буду.
- Прости щенка.
- Громче!
- Прости щенка.
- Ладно, щенок. Прощаю... Не боись. Никому не скажу. Я доволен.
Брокер с трудом поднялся, он будто лишился всех сил. Пошатываясь, побрел прочь. Его трясло. Он знал, что все это останется между ними. Никогда и никому он не скажет об этом. Язык не повернется. Конечно, после этого он должен убить отморозка. Раздавить его... Но этот холодный черный зрачок ствола и черта, подводимая Под всей жизнью... Нет, Брокеру хотелось только одного - побыстрее забыть, вырвать из памяти этот кусок. Только это невозможно. Эта рана будет затягиваться долго...
***
Мечта все-таки сбылась. Обменный пункт они взяли. Пасли его долго. И средь бела дня завалились туда вдвоем - Тюрьма и Туман.
Охранник пытался что-то возразить, но тут же получил пулю в ногу. Туман хотел выстрелить ему в грудь, но в последний момент передумал.
- Бабки!
Пожилая кассирша скрылась за пуленепробиваемым стеклом и уже тянулась к тревожной кнопке. Но Туман заорал:
- Бабки! Убью тут всех!
И выстрелил в сторону одного из посетителей, прижавшегося к стене.
Пуля увязла в мягкой обшивке стены.
Дрожащими руками кассирша впихивала пачки денег в "кормушку", через которую они передавались. Столько денег туда не лезло, а кассирша все пыталась запихнуть их.
- Быстрее!
Новая порция денег перекочевала в сумку налетчикам.
- Все? - Туман выпучил безумные глаза.
- Да! - ответила кассирша.
Шварц ждал их на угнанной развалюхе. Когда они отчаливали, видели, как к обменнику со всех сторон съезжаются милицейские машины. И по телу прошлая ледяная волна. Сейчас они вполне могли попасться.
Москва - огромный город. Они ушли благополучно, бросили машину и добрались до съемной хаты на метро.
- Отпад! - крикнул Тюрьма.
- Сколько взяли? - Шварца интересовали в их делах только деньги.
- Хватит всем.
Денег оказалось восемь тысяч долларов и полно пятисот- и тысячерублевок, которые лень было пересчитывать. Вид баксов пьянил.
- Надо отметить! - сказал Тюрьма.
- Вон, водяры и вискаря - залейся, - кивнул Туман.
- Ты чего? Этого мало, - Тюрьма почесал затылок. - Шлюх бы. Кикиморы нет. Хоть попользуемся.
- Я мимо пролетаю, - проинформировал Шварц и отчалил домой с деньгами.
Туман взял засаленный "Московский комсомолец", зачитанный до дыр, где говорилось об убийстве "известного подмосковного авторитета". На пятой странице были объявления, добрая половина которых касалась девочек для досуга. От избытка чувств некоторые объявления давали в стихах.
- Кого? - спросил Туман.
Тюрьма зажмурился и ткнул пальцем в первое попавшееся объявление.
Привезли девчонок через полчаса. Такса была стандартная - тысяча рублей в час за одно эксплуатируемое тело. Мускулистый подтянутый сутенер подозрительно обвел заказчиков взглядом, получил деньги и предупредил:
- Только над девчатами не издевайтесь.
- Ты че, за козлов нас держишь? - с угрозой произнес Тюрьма.
- Через час заеду. Если больше надо - готовьте лавэ.
- Приготовим, - пообещал Тюрьма.
В квартиру вошли двое девчонок - совсем юная, кажется, только со школьной скамьи, крашеная, с припудренными прыщами на лице блондинка и потасканная рыжая толстушка. Они дежурно улыбались.
- Привет, мальчики, - махнула рыжая рукой, как фотомодель толпе поклонников.
- Привет, бляди, - отозвался угрюмо Туман. Улыбки у проституток чуть поблекли. Девчонки отработанным чутьем уловили, что этот вечер дастся им недешево.
- Раздевайсь! - приказал Туман.
- Что, сразу? - удивилась рыжая.
И получила от Тумана чувствительный пинок.
- Блядям рот раскрывать, только когда скажем... И пошло-поехало... Голую блондинку заставляли ползать на четвереньках и изображать "лошадку". При этом Туман исправно награждал ее пинками. Тюрьма, которому стало скучно, уволок рыжую на кухню и предался любви.
На Тумана же нашло веселое озлобление, когда море по колено и люди кажутся букашками, которым хочется оборвать крылышки.
- Как тебя звать, блядина? - спросил Туман, хлопая ладонью по дивану.
- Оксана, - сдерживая слезы, произнесла деваха.
- Хохлушка?
- С Харькова.
- Давай, сука, работай!
Час пролетел быстро. Раздался требовательный звонок в дверь. Открыл Туман, из-за него выглядывал Тюрьма с косячком в зубах.
- Ну что, братаны, пора, - сказал сутенер.
- Они останутся, - сообщил Туман. Злобное веселье, подпитанное стаканом водки, гнало его вперед.
- Бабки плати.
- Чего? - возмутился Туман. Подумай он здраво, то понял бы, что делает что-то не то. Но он не привык над чем-то задумываться. - Вали, козел!
- Вы хорошо подумали? - спокойно спросил сутенер, - Вали! Он отвалил.
- На хрена нам лишний геморрой? - озадаченно спросил Тюрьма. - Чего, две штуки было жалко?
- А чего он пальцует, падла?
И веселье пошло дальше. Становилось все веселее и веселее. Рыжей попытались засунуть бутылку в интимное место, она начала отчаянно визжать, но Туман продемонстрировал ей нож. Потом Оксану ошпарили кипятком из чайника, она завопила и тут же получила несколько ударов кулаками и ногами.
Музыка гремела Алкоголь туманил мозги.
"Скорая помощь" приехала через час. Заколотили в дверь тяжелые башмаки.
- Твои? - спросил трясующуюся Оксану Туман.
- Я же говорила, они приедут, - всхлипнула она с вызовом и надеждой.
- И чего?
- Теперь не обижайтесь.
- Мы не обижаемся. Мы сами обижаем.
Оксана взвизгнула, когда Туман ударил ее локтем под дых, а потом коленом в лицо.
Он нашарил за книжными полками пистолет и резко распахнул дверь.
Там стояло трое бугаев. Тюрьма тоже передернул затвор и встал за спиной Тумана.
- Орелики, не по чину забираете! - сказал главный из пришедших, с видом доктора разглядывая двух отморозков.
- И че? На пулю полезете? - захохотал Туман, водя перед собой стволом.
- Это просто так вам не пройдет, - сказал главный.
- Все, мочить начинаю, козлы! - завизжал Туман. Бугаев как ветром сдуло.
- Ну что, сучки, где ваши защитнички? - засмеялся Туман, возвращаясь к проституткам.
Тюрьма его приподнятого настроения не разделял, он был угрюмым.
- Чего киснешь? Хлебни, - протянул Туман ему бутылку...
- Не, не надо... Надо ноги делать.
- Ты чего, их испугался? Да они обгадились. Мышцой думали задавить. Вот им! - Туман сделал выразительный жест и захохотал еще сильнее.
