Илья Рясной - Вечный кайф
Обзор книги Илья Рясной - Вечный кайф
Рясной Илья
Вечный кайф
Илья Рясной
Вечный кайф
Автор выражает благодарность за помощь в создании этой книги начальнику отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УВД Северо-Восточного округа Москвы Анатолию Фалееву и его сотрудникам.
Я провел ладонью по шершавой жестяной поверхности. Отряхнул руку от ржавчины. Прошептал:
- Крепко закрылись, моллюски.
Арнольд еще раз приложил ухо к двери. Пожал плечами.
- Глухо, - он тоже шептал. Мы не в том положении, чтобы афишировать свое присутствие. - Они точно там?
- Точно бывает только в аптеке, - резонно заметил Асеев.
Из квартиры этажом ниже послышался шорох. Панельный дом - чудо инженерной мысли. Его творцы будто задались целью сделать так, чтобы малейшие шорохи разносились с первого до последнего этажа - чтобы, наверное, вероятный противник незамеченным не подобрался.
Загудели трубы - этажом выше кто-то включил водопроводный кран. А за ржавой металлической дверью - тишина. Но они должны быть там - человек пять-шесть.
- Как возьмем? Тут кувалда нужна, - Арнольд кивнул на дверь. "Глазка" нет, так что можно не опасаться, что сейчас налитый кровью вражий глаз следит за нашим военным советом.
Дом был изгаженный, а этот этаж, третий, особенно. Толпы наркоманов, которые побывали в этой квартире, отметились на стенах образцами настенного жанра - надписями по-английски и на матерном русском, похабными рисунками, названиями каких-то улетных металлогрупп и кислотных песенок. Мне стало обидно за людей, которые делят дом с поганцами, наслаждающимися жизнью за этой дверью.
- Может, прозвоним? - предложил Арнольд.
- Ага. Ментовкой представимся. Они весь "белый" в унитазе потопят, отмахнулся Асеев.
- И обрез ружья у них, - напомнил я для забывчивых. Я поднадавил плечом на дверь, запоздало подумав, что это не лучшим образом скажется на чистоте моей в первый раз надеванной светло-голубой рубашки. Дверь немножко качнулась, и трещина на стене рядом с ней, как мне показалось, чуть расширилась.
- Топорно сработано, - оценил я. - Слабовата.
- И что? - осведомился Арнольд.
- А смотри.
Я набрал в легкие побольше воздуха, прижмурился и залепил ногой в тяжелом ботинке сорок пятого размера в металлическую дверь.
Что-то хрустнуло... Нет, слава те, Господи, не в ноге, а в стенке.
- Биндюжник на тропе войны, - хмыкнул за моей спиной Арнольд.
- Киборг-пропойца, - добавил Асеев.
- Эх, - не с каратистским кряканьем, а с молодецким кличем снова врезал я по двери.
Получилось убедительно. На лестничной площадке будто взорвался снаряд. Сверху посыпалась штукатурка. Столбом поднялась цементная пыль. Вылетел кусок стены, а вместе с ним с жутким жестяным грохотом провалилась и дверь.
Я отскочил в сторону, пропуская ребят.
- Лежать, суки! - с многообещающим криком моя братва ворвалась в однокомнатную квартиру.
Но там и так все лежали... Почти все.
В нос шибанул запах гнили и тления. Здесь царил мерзкий дух немытых тел и тупой безысходности. Здесь был наркопритон. Однокомнатная квартира так и была обозначена в "АС" - агентурном сообщении - как притон для употребления наркотиков - героина.
- Батюшки-светы, - прошептал Арнольд, застыв посреди комнаты.
Не нужно быть медиком (достаточно опером по наркотикам), чтобы понять улеглись пятеро человек здесь, на заплеванном, заваленном огрызками и объедками, залитом какой-то липкой дрянью полу с намерением больше не подниматься.
- Жмурики, - деловито отметил майор Асеев. Впрочем, жмуриками (читай мертвяками, кадаврами, трупами) были здесь не все. Один еще трепыхался, его пальцы скребли паркет, а глаза закатились и глядели в потолок, и в них не было ничего. Остальные лежали в скрюченных позах, в блевотине и нечистотах, с раскрытыми ртами, будто погибли от недостатка кислорода. И лица были какие-то
почерневшие - страшные лица.
Немногочисленная мебель была перевернула, все изгажено, затоптано. Везде валялись шприцы, жгуты, блюдца для героина, раздавленные ампулы из-под дистиллированной воды. И в центре этого разгрома сидело, обхватив колени, лохматое, грязное существо.
- Я не укололась... Не укололась, - слышался то ли хрип, толи стон.
Кто она - женщина, девушка, старуха? Да кто угодно. Спутанные волосы падали на лоб и на плечи. И закрывали лицо.
Арнольд схватился за горло, скривился - видно было, что его едва не стошнило, - и выскочил на лестничную площадку.
У Асеева, человека, которого такими картинками не проймешь, мускул не дрогнул. Нагнувшись над женщиной, он убрал с ее лица волосы, взял их в кулак, встряхнул. Скорее все-таки ей было не больше тридцати.
- Э, подруга, - бросил он.
Она посмотрела на него совершенно пустыми глазами. У фарфорового болванчика в глазах больше мысли.
- Слышишь меня? - спросил Асеев. Она огляделась. И вдруг истошно заорала:
-А-а!
Асеев залепил ей пощечину, и крик оборвался.
- Что тут произошло? - спросил он.
- Они... - девушка всхлипнула. - Они...
- Чем они обдолбались? - спросил я, тыкая носком ботинка в еще шевелящегося наркоша.
- Героином. А я - винтом... Они сдохли, да? Скажи, они сдохли? - Она вцепилась пальцами в рукав на пиджаке Асеева, начала приподниматься.
- Не трогай, - он брезгливо отшвырнул ее от себя. Потом нагнулся, поднял шприц, в котором оставалось немного прозрачного вещества - осторожно, боясь уколоться.
Уколоться шприцом, побывавшим в вене наркомана, - вечный страх, который и во сне преследует оперативника отдела по борьбе с наркотиками.
- Порченый героин, - задумчиво произнес Асеев, разглядывая на свет шприц.
- Сильно порченый, - кивнул я. - Четыре трупа.
- Вызываем "Скорую"?
- Ну не священника же...
* * *
Ненавижу печатать бумаги. Душа стремится из тесных оков казенных слов и оборотов. Хорошо только бывает, когда печатаешь последние строчки: "Заместитель начальника ОБНОН СКМ УВД Ворошиловского района майор милиции Стрельцов Т. В.". Тогда останется только вывести документ на принтер, украсить витиеватой подписью и отправить куда положено. И забыть.
"В результате оперативно-розыскных мероприятий было установлено..."
Пальцы бегали по клавишам, в трети случаев попадая не туда, куда надо. Но это не страшно. Чем хорош компьютер - всегда можно изменить, исправить ошибку. Виртуальная реальность - всему можно дать задний ход. Эх, если бы так было и в жизни.
Так что установлено в результате оперативно-розыскных мероприятий? А установлено, что "по адресу Приморская улица, дом 9"... Господи, откуда в нашем городе, где не то что моря - водохранилища приличного не было. Приморская улица? Неважно. Продолжаем. "...Приморская улица, дом 9, кв. 14 находится притон для употребления наркотиков, в котором обнаружена партия наркотического вещества героин в размере от 100 до 150 граммов..."
Хорошая партия была. Не так чтобы для России из ряда вон выходящая. Вон в позапрошлом году в Братске наши коллеги изъяли две сотни кило героина на сорок миллионов баксов - вот это выемка. Но по нашему городу рекорд был девяносто семь грамм - это мы в марте сего года взяли на вокзале таджичку-курьершу. Да, 150 грамм - не хилая партия. Мы уже губу раскатали, прикинули, что нам премию рубликов аж по сто выпишут. А нашли каких-то пять грамм и пять трупов. По грамму на труп... Хотя если быть точным, сперва нашли четыре трупа и одного "раненого" - тот бросил коньки уже в больнице. А та швабра неумытая, что на полу сидела, живехонька осталась. Она решила не присоединяться к компании и укололась не принесенным хозяином квартиры по кличке Бацилла героином, а припасенным первентином. Поэтому и осталась жива, что, впрочем, ее не особенно волнует.
Так, надо описать все это покороче... Теперь в отчете самая скользкая деталь - от чего же отдали Богу душу пятеро не лучших членов нашего общества. Никто не знает. То, что они траванулись, - ни у кого сомнений нет. Вот только чем? Врачи не знают. У них на это несколько точек зрения - и никакой конкретики. И это очень плохо.
"По заключению судебно-медицинской экспертизы..." - забарабанил я. И тут меня бесцеремонно оторвали от этого занятия.
- Терентий Васильевич, дайте мне, пожалуйста, в морду, - услышал я гнусавый просящий голос.
- Я? - осведомился я, оглядываясь и видя рядом угреватое, вытянутое, достаточно непристойное лицо с выпученными слезящимися глазами.
- Ага.
- А ты хорошо подумал? - Я сжал кулак.
Проситель поморщился, оценив про себя внушительную величину этого инструмента.
- Я лучше Арнольда попрошу, - заключил он. И правильно. Арнольд похлипче меня раза в два с половиной. На предложение он откликнулся с охотой.
- Сейчас, - он обернул руку тряпкой - такой морды даже кулаком касаться противно. Привстал. И влепил с кряканьем просителю кулаком в челюсть.
Проситель пролетел метра два и врезался с влажным чмоканьем в стену. Ощупал челюсть и крякнул: