Сэмюэль Дилэни - Пересечение Эйнштейна (сборник)
— Обед, — тихо напомнил Урсон. — Пошли.
Они продвинулись еще немного и остановились.
Зверь выпрыгнул из дверного проема. Тень и дистанция между ними не позволили им точно оценить его размеры. Но по дуге прыжка можно было определить собачье тело длиной почти в пять футов. Урсон ударил его палкой еще в полете. Когда животное приземлилось, Йимми и Гео принялись колотить его по груди и голове. После шестого удара оно зашаталось и свалилось с ног. Затем, когда оно попыталось подняться, Урсон нанес ему колющий удар посохом прямо в грудь — и кости захрустели, разрывая коричневую шкурку, и их голубизна мгновенно покрылась кровью. Животное завыло, лягнуло задними ногами кол, которым Урсон прижимал его к земле, но тут же конечности его стали вытягиваться, и оно задрожало всем телом. Передние лапы продолжали вытягиваться, а торс стал сжиматься в предсмертной агонии. Животное замотало головой из стороны в сторону и раскрыло длинную пасть, выпустив добычу. Из пасти, судорожно сокращаясь, вывалился розовый язык.
— Боже мой! — выдохнул Гео.
Острая морда стала плоской, когтистые лапы с подушечками разжались в пальцы. Безволосость подбрюшника распространилась на все тело. Задние ноги удлинились и приобрели форму человеческих, потом согнулись в коленях и заскребли по коричневому настилу из листьев. Бедро дернулось в последний раз и застыло, а одна нога снова вытянулась. На земле лежал человек с растрепанными черными волосами и кровавой раной в груди. В агонии он сделал последнее усилие вырвать кол из груди, но его ослабевшие руки соскользнули вниз. Губы его разжались и обнажили безупречно белые плоские зубы.
Урсон сделал шаг назад, еще один. Кол выскочил из легких с сосущим взрывным звуком. Человек-медведь поднял руку с собственной груди и потрогал талисман из трех золотых монет.
— Святая Богиня! — наконец прошептал он.
Гео подошел, поднял тело маленького зверька и отвернулся.
— Что ж, — сказал он, — просто обед будет не таким обильным, как мы предполагали.
— Пожалуй, что так, — сказал Йимми.
Они вернулись к разрушенному зданию, подальше от трупа.
— Эй, Урсон, — прервал молчание Гео. Великан все еще держался за свои монеты. — Очнись, что с тобой?
— Я уже видел однажды человека, тело которого было искалечено подобным образом, — медленно произнес он, — ему проткнуло бок корабельной мачтой.
* * *Они решили устроиться на ночь в углу, образованном двумя разрушенными стенами. Осколком скалы они высекли огонь из секции ржавой фермы.
Воспользовавшись зазубренным металлическим лезвием, торчащим из кучи мусора, они долго пилили животное и, наконец, четвертовали его и содрали с него большую часть шкуры, обнажив красные мышцы. Нанизав мясо на тонкие ветви, они сносно его поджарили. И хотя оно получилось отчасти горелым, отчасти сырым, они съели его без приправ, и голод прошел. Пока они сидели у огня рядом со стеной, отщипывая красные сочные волокна от костей, ночь заполнила джунгли, заточив людей в клетку оранжевого мерцания.
— Оставим так? — спросил Урсон. — Огонь отгонит хищников.
— Если здесь есть хищники, — ответил Гео, — и они голодны... что ж, они смогут поживиться тем, что мы оставили недалеко отсюда.
Они улеглись на кучу листьев у стены. Стояла тишина: ни жужжания насекомых, ни щебетания неизвестных птиц, только успокаивающий плеск реки за деревьями.
Гео проснулся первым, его глаза заливало серебром. Ему приснился тот же странный сон, который он видел раньше... Нет. Он сел: все свободное пространство было затоплено белым светом поразительно огромного диска луны, зависшего над вершинами деревьев. Оранжевое пламя побледнело рядом с ним, что было приятно для глаз. Йимми и Урсон до ужаса походили на мертвецов. Он уже хотел потянуться и дотронуться до вытянутой руки Йимми, но в это время за спиной послышался шум. Полощется ткань на ветру? Он резко повернул голову и уставился на серую стену. Он вглядывался в бетон, неопрятно разрывавший ночь. Но кроме камней и темноты с зубчатой каемкой, он не увидел ничего. Давала знать себя усталость, но внутри у него все перевернулось, что нельзя было объяснить только усталостью. Он снова вытянул руку в ворохе листьев и опустился щекой на прохладную кожу плеча.
В течение нескольких секунд хлопанье продолжалось снова. Он повернул голову и уставился в небо. Что-то промелькнуло на фоне лунного диска. Еще раз раздалось хлопанье. Он поднял глаза выше. Какая-то... нет, несколько теней расположились на уступе разрушенной стены. Одна из теней зашевелилась и проковыляла несколько шагов по стене. Расправила крылья, сложила снова.
Его шея, спина, грудь похолодели, и на коже появился зуд. Он протянул руку, шурша листьями, и схватил Йимми за черное плечо. Йимми заворчал, вздрогнул, перекатился на спину, открыл глаза — Гео видел, как опустилась в выдохе его грудь. Только несколько секунд спустя грудь поднялась снова.
Йимми повернул лицо к Гео, но тот приложил палец к губам и обратил свое лицо к ночи. Еще три раза сзади раздавалось хлопанье — за стеной, догадался Гео. Краем глаза он увидел, что Йимми поднял руку и прикрыл ею глаза.
Так прошло несколько лет...
Вдруг стая спрыгнула со стены, стала падать на них, но забарахталась в лавине крыльев на фоне лунного диска. Потом они сделали круг, вернулись на стену и через некоторое время снялись снова. Некоторые опустились в свободном падении на двадцать футов, прежде чем паруса их крыльев наполнились и они снова начали подъем. На этот раз их круги были шире, и не успели они вернуться, как новая стая появилась в ночи.
Тогда Гео схватил Йимми за руку и отвел ее от глаз. Силуэты продолжали снижаться, как разбитые воздушные змеи: шестьдесят футов над землей, сорок, тридцать. Раздался пронзительный визг. Гео вскочил на ноги, Йимми встал рядом с ним. В руках они сжимали свои посохи. Тени надвигались с криками, но вдруг бешено захлопали крыльями и снова поднялись в воздух, удаляясь от стены. Потом они повернули назад.
— Вот оно, — прошептал Гео.
Он пнул ногой Урсона, но Большой Матрос уже был на коленях и вставал на ноги. Крылья забились перед ними, настойчивые и темные, приблизились к ним, но на угрожающем расстоянии в пять футов, повернули назад.
— Кажется, они опасаются закрытого пространства, — с расстановкой проговорил Гео.
— Надеюсь, черт возьми, — сказал Урсон.
В двадцати футах от людей они стали приземляться, складывая крылья в лунном освещении. Во все увеличивающейся орде теней блеснуло на свету металлическое лезвие.
