Арнольд Негго - Остров великанов
- Не удивляйтесь моему вопросу, Рене, - сказал Альберт, усаживая гостя рядом с собой, - меня интересует, что произошло с Филимовым. Вы действительно убеждены, что у него был обморок?
- Я совершенно в этом не убежден, - ответил Руммо, внимательно посмотрев на Альберта.
- Все-таки у него был сердечный приступ? - с тревогой спросила, входя в гостиную. Кярт Ребане.
- Нет, - покачал головой доктор, - ни то, ни другое.
- Не понимаю вас, - нахмурился Альберт.
- Представьте себе, я сам не могу ничего понять, - пожал плечами Руммо. - Мне не хотелось тогда говорить, но, по-моему, старик был абсолютно здоров. В первую минуту я подумал, что он пьян. Ему просто понадобилось удалить нас из кабинета. Впрочем, небольшое нервное потрясение...
- Так я и полагал... - пробормотал себе под нос паралитик. Значит, эти бумаги находились в папке. Но каким образом он мог знать об этом? - Перехватив вопросительный взгляд Руммо, Альберт замолчал.
Неловкую паузу прервала Ребане.
- Вы просто жестоки, доктор, - шутя заметила она. - По-вашему, человек болен только в том случае, когда лежит при смерти. Нет-нет, Рене, не отпирайтесь, сразу же после ужина поедем с вами проведать Филимова. Согласны?
- Охотно, дорогая Кярт, - просиял Руммо. - Мой "Оппель" к вашим услугам...
После ужина, воспользовавшись отсутствием Руммо, вышедшего к машине, Альберт, недоумевая, спросил:
- Что ты задумала, Кярт?
- Надо выяснить, куда он дел папку, - сухо ответила она, - об остальном позаботишься сам. Боюсь, ты слишком поздно спохватился.
- Но кто же мог думать...
- Оставь! - отрезала она. - Ты должен был поговорить с Филимовым сейчас же, как только я рассказала тебе о найденном рапорте. Я уговорю его прийти на твой юбилей. Побеседуешь с ним с глазу на глаз, это единственный выход.
- Ты умница, Кярт, - с благоговейным трепетом прошептал он.
Торопливо одевшись, Ребане ушла.
Проводив ее протяжным вздохом, Альберт удалился в свой кабинет. Закрыв дверь на ключ, он подкатил кресло к висевшей на стене небольшой картине в овальной раме и нажал на искусно замаскированную кнопку. Раздался легкий щелк. Картина подалась вперед, открыв потайное отверстие. Паралитик достал оттуда мелко исписанный цифрами лист бумаги, устроился за столом и стал выписывать цифры в два столбца. Потом снял со стеллажей одну из книг и на первых девяти страницах отсчитал строчки в соответствии с цифрами первого столбца, затем слова, указанные цифрами второго. Вскоре ему удалось прочесть шифрограмму. Получилось следующее:
"Связного не встретили. В 3.00 были обнаружены сторожевыми катерами. Ушли от преследования. Немедленно сообщите, что с "Мстителем".
Прочитав шифровку несколько раз, паралитик нервно сжался в кресле. Итак, больше не оставалось ни малейшего сомнения: Густав Сурнасте потерпел неудачу. Провалилась превосходно задуманная операция, которая тщательно готовилась на протяжении нескольких месяцев. Сорвалась еще одна попытка связаться с "Национальным комитетом" через морскую границу. Железную шкатулку в случае провала Сурнасте должен был выбросить в море. Впрочем, за судьбу шкатулки Альберт не беспокоился. Если даже она каким-нибудь чудом и попадет в руки пограничников, им все равно не удастся разгадать ее тайну: второго секретного состава для обработки "Мстителя" не существует.
Размышлениям паралитика помешал стук в дверь. Он услышал взволнованный голос племянника.
- Я занят, что тебе? - недовольно спросил Альберт.
- Открой, дядя! Тут какой-то тип задушить меня хотел.
- Что такое?
- Открой, к тебе гость приехал.
Альберт впустил Ури.
- Что за гость? - быстро спросил он.
- Не знаю! - сердито выпалил Ури. - Высокий такой, с длинным носом. На цаплю похож. Ты же предупреждал, чтобы тебе не мешали, когда ты работаешь. Я говорю, что ты занят, а он - позови дядю Альберта. Я говорю, что ты больной, а он - позови да позови. Тогда я хотел дверь захлопнуть, а он - меня за шиворот и прошипел в самое ухо: "Мо'одой че'овек, сейчас же отправляйтесь к своему дядюшке и скажите, что приехал профессор из Тарту".
- Бог мой! - засуетился паралитик. - Зови! Немедленно зови!
Подождав, пока Ури выйдет, Ребане запрятал бумаги в ящик стола. Едва он успел это сделать, как дверь отворилась и в кабинет вошел профессор Олбен Карл Миккомяги.
Окинув любопытным взглядом непомерно расплывшуюся фигуру хозяина, он негромко произнес:
- Я привез вам вести от Густавсона.
- Пусть взовьется сине-черно-белый[6], - отозвался Альберт. Наконец-то, господин профессор! Я знал, что вы с часу на час должны прибыть в Мустамяэ. Однако я полагал, что меня все-таки предупредят о вашем визите.
- К сожалению, мне не удалось этого сделать. - Не дожидаясь особого приглашения, профессор уселся в кресло напротив хозяина и, разминая руками уставшие ноги, спросил: - Проуы[7] Кярт, видимо, нет дома? Так, по крайней мере, уверил меня ваш племянник. О, это самый милый мальчик из тех, которым когда-либо приходилось грубить старшим.
- Простите, господин профессор, мальчик выполнял мою просьбу... А Кярт действительно нет дома.
- Тем лучше, господин Ребане: никто не помешает нашей беседе. Женщина и политика, как известно, два несовместимых понятия, саркастически улыбнулся гость. - Но я буду весьма и весьма огорчен, если мне не удастся повидать свою коллегу.
- Почему? - удивился хозяин. - Кярт скоро будет. Она уехала приглашать друзей по случаю завтрашнего семейного торжества. Ваш покорный слуга - юбиляр: завтра мне придется перешагнуть за роковую черту, пойдет шестой и, вероятно, последний десяток. Бог мой, как быстро летит время! Ровно полвека прошло с тех пор, когда я впервые открыл глаза, чтобы увидеть этот мерзкий мир обманчивых надежд и вечных страданий. - Паралитик протяжно вздохнул. - Итак, господин профессор, надеюсь, вы погостите у нас до завтрашнего вечера?
- Увы, мой друг, не позднее чем через час я должен покинуть Мустамяэ. В городе на меня, кажется, обратили внимание, а посему каждый миг промедления грозит неприятностью. Новости я привез чрезвычайно неутешительные. Прежде всего имейте в виду: городская явка провалилась. Поэтому я не мог заранее предупредить о своем визите.
Паралитик слушал с внешним спокойствием, печально прикрыв глаза. Он ждал самого главного - что скажет гость об Ояранде.
Угадав его мысли, профессор произнес:
- Инспектор Ояранд в Мустамяэ не приедет. Он в Москве. Черт возьми! Эта глупейшая история, право, не стоит выеденного яйца. Она наводит меня на безрадостные мысли. Это называется поднять панику, увидев спину удирающего неприятеля, или что-нибудь в этом роде. Соблаговолите же наконец объяснить мне, чем, собственно, вызван такой интерес к Ояранду. Почему нужно убрать его?
