Виталий Владимиров - Колония
Появились, наравне с торгпредствами, аппараты торговых советников, которые курировали строительство объектов экономического сотрудничества, продукция которых становилась конкурентом наших же экспортных товаров. В некоторых странах стройки были настолько масштабны или укрепление обороны страны под видом технического содействия настолько велико, что торгсоветник становился куда более важной персоной, чем торгпред, что не соответствовало табели о дипломатических рангах. Чем дальше, тем глубже становилась пропасть между Минвнешторгом и ГКЭС - Госкомитетом по внешнеэкономическим связям. Две разноликие, принципиально противоположные системы внутри одного организма росли и раздирали его пополам. Тогда возвели еще одну надстройку - ГВК - Государственную внешнеэкономическую комиссию, которая отнюдь не облегчила, а усугубила тяжелое дыхание внешней экономики советской державы.
Наш торгпред твердо стоял на позициях торговли, настоящего бизнеса, торгсоветник возводил редуты объектов экономического сотрудничества, а посол был далек от таких мелких вопросов - куда идут сотни миллионов инвалютных рублей и как их заработать. Зная о ситуации в целом, я и не предполагал, какая роль уготована мне во всех этих процессах.
Длинный, Т-образный стол, портрет Горбачева, рельефная карта страны, на книжных полках томики Ленина, модели самолетов, станков, машин, медали и кубки за развитие торговли. Торгпред появился откуда-то сбоку, из неприметной двери в стене.
Выглядит на свои шестьдесят пять, но рукопожатие крепкое и энергичное. Усадил за стол, сам потонул в кожаном кресле с высокой спинкой.
- Представьтесь, пожалуйста, - попросил он меня.
Я коротко изложил содержание своей характеристики, которая готовилась для оформления моих документов на выезд.
Торгпред внимательно выслушал, полистал календарь, лежащий перед ним на столе, записал мою фамилию, имя, отчество.
- Приглашаю вас на оперативное совещание в пятницу. Прошу быть в пятнадцать ноль-ноль. И еще вот что. Думаю, Валерий Сергеевич, что пора мне раскрыть кое-какие карты. По моему глубокому убеждению, слабо мы здесь влияем на деловые круги через местные средства информации. Нет живого диалога между бизнесменами и оперативным составом. Вы согласны?
- После одного дня пребывания... - напомнил я ему.
- И то верно. Тогда Николай подтвердит. Правильно я говорю? Или тебе трех с половиной лет не хватило, чтобы понять эту простую истину?
- Пункт первый гласит: начальник всегда прав, - с готовностью отрапортовал Николай. - Пункт второй гласит, что если начальник не прав, то в силу вступает пункт первый.
- Подхалим, - усмехнулся торгпред и опять повернулся ко мне. - В прошлом году во время отпуска был я в верхах, там с пониманием отнеслись к моей точке зрения и разрешили мне использовать представителя АПН в чисто своих целях. Часть ваших функций перешла к корреспонденту ТАСС, а вы будете регулярно готовить экономические обзоры, статьи, информацию и публиковать ее в местной прессе. Будем разворачивать частный сектор к нам лицом. Как идея? Проходит?
Торгпред выжидающе разглядывал меня. Острый момент. Ну, Николай, ну, погоди, друг называется. Я-то мечтал поработать самостоятельно как журналист, а превращался фактически в референта торгпреда, его пресс-атташе. Еще придется лавировать между торгсоветником и послом. Вот неудача...
- Поворот неожиданный, но интересный, Семен Иванович, - на ходу соображал я. - Готов приложить все силы и опыт... Единственно...
- Что? - остро пробуравил меня глазами торгпред. - Говорите напрямую, все равно узнаю.
- У меня же еще Индия, Шри Ланка, Мальдивы... Если понадобится...
- Понадобится - обязательно поедете, - хлопнул рукой по столу в знак окончания разговора торгпред. - До пятницы.
Подоспело время обеда. Николай отвез меня, сказав, что будет писать справку для секретаря парткома и что заберет нас к себе в гости часов в шесть вечера.
- Наконец-то, - открыла мне дверь Алена. - Что нового, рассказывай. Что ей сказать? Про разговор с торгпредом?
- Сначала покорми мужа, вопросы потом.
Глава тринадцатая
Я, конечно, все рассказал. И про Андрея Савича, и про Пономарева, и про разговор с торгпредом. Говорил, добродушно посмеиваясь, зачем Ленке лишние отрицательные эмоции? Но ее не обманешь.
Заглянула мне в глаза:
- Ты же мечтал совсем о другом?
- Мало ли о чем я мечтал, стать лауреатом нобелевской премии по литературе, например. Пока не стал. Лучше скажи, как ты тут? Осваиваешься? Или одиноко?
- Ой, и не говори, - поежилась Аленка. - Сижу целый день безвылазно. Боюсь буквально всего - и змей, и мышей, и тараканов. По углам всякая гадость чудится.
- Ну, откуда здесь, в городе, змеи возьмутся? - сказал я, а сам подумал, что было бы с Аленой, если бы попали мы с ней в Гайану, бывшую Британскую Гвиану. Там, как мне рассказывали, экваториальные влажные тропики, а живут наши в одноэтажных коттеджах. Если змея заползает в дом, жена хватает детей и залезает на стол. Звонит по телефону, приходит полисмен, достает пистолет - ба-бах! ба-бах! - и нет проблем, мадам, можете слезать.
- Да, вроде бы, здесь чисто, - согласилась Алена. - С утра служанка убирается. Платье у нее длинное, в сборках. Войдет в комнату, сядет на корточки и давай тряпкой туда-сюда елозить. Где тряпка, где платье не разберешь, такое впечатление, будто собой полы вытирает.
За окном возникла, словно сотканная из послеполуденного зноя, заунывная, тягучая мелодия, по звучанию схожая с шотландской волынкой, только не такая резкая и пронзительная.
- Что это? - с любопытством спросила Алена.
- Я встал, подошел к балконным дверям, раздернул шторы, открыл двойные, сначала стеклянные, потом затянутые металлической сеткой двери и выглянул наружу.
По разморенной, дремотной улице медленно шел очень худой, темнокожий человек в чалме, замотанный одним куском полотна. Его впалые щеки вспучивались шарами, похожими на сферу в середине длинной дудки, в которую он дул. Заметив меня, он тут же сел в тень на обочине напротив и скинул крышку с плетеной корзины, откуда, раскачиваясь вместе с хозяином, поднялся капюшон кобры.
- Ты говорила, что не видела здесь змей? - обернулся я к Алене.
- Где? - с ужасом схватилась она за свое горло обеими руками.
- Весь вечер на манеже заклинатель пресмыкающихся Дудкин со своей партнершей Ядой, - торжественно ответил я.
- Прошу тебя, немедленно закрой дверь, - уже из спальной выглядывала бледная Ленка. - Она сюда обязательно заползет.
Я понял, что ей не до шуток, закрыл обе двери на запоры и плотно задернул занавески.
- Ты что, маленький? - обнял я Алену в наступившем полусумраке.
