Владимир Михановский - Случайные помехи
– Расскажи мне о той женщине, – попросила она. – Только, если можешь, всю правду.
Сергей задумался.
– А что тебя, собственно, интересует?
– Все, – коротко ответила Зойка.
– Женевьева – прирожденный медик. Как шутят ее коллеги – видит человека насквозь. Отважная. Ты слышала вчерашнее сообщение – выразила желание принять участие в ликвидации последствий тристаунской трагедии. Способна буквально собрать человека из кусков после катастрофы.
– Ты любишь ее?
– Странно, мне этот вопрос задают второй раз за несколько дней, – заметил Торопец.
– Кто же спросил еще?
– Один старик, ты его не знаешь… Люблю ли я Женевьеву? Пожалуй, нет, – покачал головой Сергей. – Мы с ней просто друзья.
– А она тебя любит? – продолжала допытываться Зойка.
– Не знаю, – пожал плечами Торопец. – Думаю, что нет.
– Где она живет?
– Ого, это уже получается форменный допрос, – рассмеялся Торопец. – Что ж, готов отвечать по всей строгости закона. Женевьева живет в новом городке среди Кавказских гор, где ученые готовят грандиозный Эксперимент.
– Она в нем участвует?
– Да.
– И ты тоже, – закончила Зойка.
– Откуда ты знаешь? – удивился Сергей.
– Подумай, Пинкертон.
– Минутку… ага… разговор с манипулятором утром на космодроме!..
– Ну да. А я узнаю последней то, что даже роботам известно. Почему ты мне не рассказал, что за Эксперимент?
– Просто не успел.
– Только это тебя извиняет.
– Ас Женевьевой я тебя познакомлю. Надеюсь, вы станете друзьями.
– А что скажет твоя приятельница, когда узнает, что ты вдребезги разбил ее портрет?
– Надеюсь, простит меня. Впрочем, она ведь и не знала о его существовании.
Через два месяца они стали мужем и женой.
5
И возвысят вселенские скалы,
Марсианам подправят каналы,
Всю Вселенную сердцем приемля,
Эти жадные детские глазки,
Ручки, машущие из коляски,
Ножки, что не ступали на землю.
Когда у Зойки родился мальчик, она, ни мгновения не раздумывая, дала ему имя Андрей. Сережа просил об этом там, на поляне, в горах, накануне старта «Анастасии». Он хотел назвать так сына в честь своего отца, умершего рано.
– Андрюша, Андрюха, Андрейка, – повторял Сергей на все лады. – Ты уж береги его. Интересно, узнает меня Андрей, когда я вернусь?
– Конечно, – сказала Зойка. – Он узнает тебя по фотографиям.
Сын рос здоровым, крепким мальчуганом, особых хлопот с ним у Зойки не было.
Ее мучило, что с борта «Анастасии» долгое время не поступало никаких известий, хотя она понимала, что их и не могло быть: фотолет развил слишком большую скорость, идя постоянным ускорением. А создание радиодепеши, о которой столько говорили, оставалось делом далекого будущего.
Жила она довольно уединенно, знала только работу да близких друзей, старалась избегать встреч с настырными представителями видео, теле и газет, пытавшихся выудить малейшие подробности о капитане Сергее Торопце, и постепенно ее оставили в покое. В конце-то концов, у людей Земли, как и всей Солнечной системы, было немало и других забот, которые в изобилии подбрасывал каждый новый день.
Зоя Алексеевна работала учительницей в младших классах. Возня с малышней доставляла ей радость, отвлекала от тягостных мыслей.
Когда выдавалось свободное время, она привычным маршрутом спешила за город, к огромному научному комплексу, который местные жители с ее легкой руки окрестили Пятачком.
Вот и сегодня после последнего, четвертого урока она решила съездить на Пятачок, а уж на обратном пути заскочить за Андрейкой. Чтобы вызвать аэробус, достаточно было подать биокоманду, однако погода была хорошей, тихой, и она решила пройтись пешком.
Снова осень, мягкая горная осень. Как время бежит! Уже год прошел… Осыпавшаяся листва тревожно шуршит под ногами. Она неприметно протоптала к Пятачку свою тропинку, которой никто не пользовался, кроме нее. Тропка, петляя между деревьев, вывела ее в гору. Шла торопливо, но тень опережала ее. У подножия дальнего хребта вспыхнула неверная огненная точка: кто-то разжег костер. Пастухи? Туристы? Либо просто горожане, решившие выбраться на вольный воздух? Столб дыма поднимался в ясное небо, на котором уже зажглась первая звезда. Закат почти догорел, от него осталась узкая бескровная полоска. «Жгут осенние листья, дымок и прозрачен, и сладок. На флагштоке антенны – полотнище дымной зари. Жгут осенние листья: пускай торжествует порядок, пусть играет огонь. Так ярись, и плещи, и гори!» – припомнились ей строки, которые Сергей читал ей еще тогда, на Луне, в первый день их знакомства. Что он делает сейчас там, на корабле? Чем занят? О чем думает?
Молодая женщина прибавила шагу: погода начала портиться. В эту пору в горах она бывает неустойчивой. Невесть откуда набежали облака, подсвеченные умирающим закатом. Время от времени налетал ветер, срывая с кленов пожелтевшие листья.
Ей припомнилось древнее поверье, которое рассказывал им с Сергеем местный старожил.
Раз в семь лет здесь, на плато, со всех сторон окруженном горами, глубокой осенью разражается страшная гроза. Хлещет ливень, с гор устремляются потоки, все смывающие на своем пути. Грохочет гром, огненные зигзаги вспарывают небо. А иногда, говорят, вспыхивает огненный шар, который может проникнуть сквозь любую перегородку. Шар обладает чудесными свойствами. Может, например, попасть в наглухо закрытый дом, все в нем перевернув вверх дном. Серебряные ложки на кухне могли исчезнуть, зато стеклянные предметы покрывались блестящей амальгамой, хрустальная люстра вдруг превращалась в спекшийся комок, свисающий с потолка, и так далее…
«А если в доме человек?» – спросила Зойка с расширенными от ужаса глазами.
«Тут уж как повезет. Огненный шар может проплыть рядом с ним, не причинив никакого вреда, – сказал старожил. – А может и испепелить на месте».
«Когда же должна наступить такая гроза с огненным шаром?» – спросил Сергей.
«Это все в прошлом, в области преданий, – усмехнулся их новый знакомый. – Такие грозы случались до того, как люди научились управлять погодой. А теперь шаровые молнии исчезли напрочь».
«Значит, это из области сказок», – подытожил Сергей, а Зойка испытала нечто вроде разочарования: уж очень заинтриговал ее таинственный огненный шар.
Теперь, говорят, ученые предпочитают не вмешиваться в погоду, предоставляя все таинственному течению атмосферных процессов. Так или иначе, сегодня, похоже, гроза не соберется. Она на ходу посмотрела на небо: облака стали пореже. Дождик, который начал было накрапывать, прекратился.
Последний поворот тропинки – и из-за холма показались знакомые величественные очертания Пятачка. Сжав в руке сложенный зонтик, она остановилась. Впереди простирался огромный круг, прикрытый, она знала, защитной полусферой. По периферии свободной площадки, расположенной внутри Пятачка, располагались сложнейшие установки, которые генерировали поле синтеза.
