Роджер Зилазни - Остров мертвых
Меня переполняло чувство гордости и счастья: только благодаря мне там, где не было ничего, возникла жизнь. В черном безвоздушном пространстве закружились мои планеты. Вот мой ответ на вопрос о жизни и смерти. Когда я уйду в Долину Теней, они останутся после меня. Чего бы там ни требовал Токийский залив, я сделал по-своему, — и плевал я на него. Я многого достиг и еще многое могу.
— Я вижу свет! — воскликнул Грин-Грин.
Оказывается, я даже не заметил, как он, вцепившись мне в руку, пристально смотрит вдаль.
Обняв его, я пожелал ему напоследок:
— Пусть к вам придет Кирвар Четырехликий, Отец Цветов!
Ответа я не расслышал, потому что Грин-Грин, покинув меня, прошел по тропе между серых скал, нырнул в долину и исчез.
Я повернулся лицом к востоку и пошел прочь. Мне предстоял долгий путь обратно.
Возвращение…
Литавры и медные трубы.
На меня давил какой-то низкий свод. Нет, меня почти согнуло пополам, пока я, уставясь в пустоту, подпирал Вселенную своими плечами. О, как тяжела была эта ноша! Казалось, массивные глыбы вот-вот расплющат меня. А подо мной лежал Токийский залив и забросанный мусором пляж: презервативы, щепки, стебли водорослей, бутылки, ил и пустые ракушки.
Я различал далекий шум прибоя, и высокие набегающие волны почти касались моего лица. Там была жизнь. В холодной, смрадной, пенящейся воде, я чувствовал ее биение. Внезапно меня окатило с головы до ног, и, опустив глаза, я понял, что падаю — падаю на мокрый прибрежный песок. Быть может, я слышал крики птиц. Я посетил Долину Теней — и возвращался назад, благополучно выскользнув из ледяных крючковатых пальцев смерти. Я летел вниз, — и мир красок распускался передо мной, становясь все ярче, пока не сделался таким, каким я покинул его.
Истекающее копотью небо было серым, как глина. Воздух был пропитан сыростью. В спину мне впивались осколки камней. Поверхность Ахерона морщилась, покрываясь рябью. В промозглой зыби не было и намека на потепление.
Я сел, помотав головой, чтобы прочистить мозги, поежился от холода и взглянул на зеленое бездыханное тело, лежавшее подле меня. Согласно ритуалу, я произнес последние слова прощания и заметил, что голос у меня дрожит.
Я расправил члены покойного, чтобы он лежал в естественной позе, и прикрыл его куском синтепласта, предварительно вытащив из-под него кассеты с пленками памяти и био-контейнеры с тканевыми культурами. Грин-Грин был прав. Все было безнадежно испорчено. Я положил находку, теперь уже бесполезную, в свой рюкзак. «По крайней мере, смогу обрадовать Разведуправление Земли», — подумал я. Затем я подполз к энергетическому источнику и, направив в небо силовой луч, чтобы вызвать «Модель Т», стал ждать ее появления.
…Она уходила от меня, уходила насовсем, и я видел, как покачивались слегка ее стройные бедра, туго обтянутые белой тканью, и слышал стук босоножек по каменным плитам. Я хотел броситься за ней, объяснить, что я тут ни при чем. Но я знал, что все бесполезно, она и слушать меня не будет. Зачем было унижаться зря? Сказка внезапно оборвалась, занавес закрылся, и я, как одинокий зритель, остался стоять в пустом зале, не надеясь увидеть счастливый конец. Я не вернусь в сказочную страну, где живут великаны и карлики, где водятся говорящие жабы и растут волшебные грибы, где есть пещеры, набитые драгоценностями, которые охраняют не один, не два, а целых десять колдунов.
Да, колдунов было десять. Десять финансовых магов Алгола. Денежные мешки.
Все они приходились ей дядьями.
Я думал, что наш договор крепок, как обручение, скрепленное поцелуем. У меня никогда не возникало задних мыслей. Но когда мне начали строить козни, нужно было что-то делать. Не я нанес последний удар. Там было много отягчающих обстоятельств. Я не смог бы остановить эту компанию, даже если бы и очень хотел…
«Модель Т» приближалась. Нога у меня ныла зверски. Я потер бедро выше перелома и прислушался.
Прямой переход от дела к сказке, а от сказки — к мщению. Было уже слишком поздно вспоминать вторую фазу этого цикла. В последней я выиграл. Стоило собой гордиться.
На горизонте показалась «Модель Т». Она быстро спустилась и, как небесное тело, зависла над энергетическим источником, с помощью которого я управлял ею.
Я был трусом, Богом и сукиным сыном одновременно. Так уж у меня получилось — ведь я прожил очень долгую жизнь. Человек проходит различные фазы своего существования. Сейчас я чувствовал лишь усталость и желание вернуться домой. Мною владела только одна мысль.
По моему приказу «Модель Т» села на ровную площадку, люк открылся, и я пополз по направлению к ней.
Все осталось позади. То, о чем я думал, когда был охвачен столбом пламени, уже не имело никакого значения. С какой бы стороны ни смотреть — решительно никакого значения не имело.
Я дополз до звездолета, подтянулся и забрался на борт.
Осмотрев пульт управления, я включил приборы.
Нога чертовски болела.
Корабль тронулся с места.
Я передумал взлетать и остановил «Модель Т». Взяв необходимые инструменты, я снова вылез наружу.
Прости мне мои прегрешения, детка.
Приняв удобную позу, я навел прибор на цель и растворил огромный валун, заваливший вход в пещеру.
— Фрэнк, это ты?
— Нет, это моя тень.
Из проема выскочила Леди Карла, перепачканная с головы до ног, с безумными глазами.
— Ты вернулся за мной!
— А я и не уходил.
— Ты ранен!
— Я тебе уже говорил об этом!
— Ты же сказал, что уезжаешь, а меня бросаешь здесь…
— Ты так и не научилась понимать, когда я шучу, а когда говорю серьезно.
Она поцеловала меня и помогла встать на здоровую ногу.
Я обхватил ее за шею, и мы попрыгали к «Модели Т».
— Будто снова играю в классики, — усмехнулся я.
— А что такое классики?
— Старинная детская игра. Вот заживет нога — научу тебя, если захочешь.
— Куда мы летим?
— На Свободный Дом. Ты можешь остаться там или уехать к себе, — смотри сама.
— Я уж было подумала, что ты бросил меня… Ты наговорил кучу гадостей. О Боже мой! Какой тяжелый день! Скажи мне, что тут происходит?
— Остров мертвых медленно погружается в Ахерон. Идет дождь.
Я взглянул на ее исцарапанные в кровь руки, на измазанное лицо, на спутанные волосы…
— Я действительно нес черт знает что. Ты же знаешь, я не хотел обидеть тебя.
— Знаю.
Я бросил последний взгляд на Иллирию. Когда-нибудь я вернусь сюда и восстановлю свою планету.
— Боже! Какой ужасный день! — воскликнула Леди Карла.
