Николай Симонов - Солнцеворот
Ровно трое суток простояла "Клементина" в бухте Кольта. За это время Павлов сформировал на "Медузе" и "Дельфине" новые экипажи и приказал установить на каждом из них вторую наклонную мачту с треугольным парусом. Капитаном "Медузы" он назначил старпома "Клементины" Зелемхана. Капитаном "Дельфина" Павлову пришлось назначить 16-летнего "Алексхана". Более подходящей кандидатуры из числа грамотных моряков у него не было. В помощь к новым капитанам он направил десять старших матросов с "Клементины". Под их руководством бывшие невольники (мужчины и юноши) начали в ускоренном режиме осваивать азы морской профессии.
Много хлопот доставили женщины. Их было большинство, и многие из них плохо переносили суровые условия морского быта. У некоторых на руках были грудные дети. Больше всех страдали бывшие наложницы гарема, лишенные привычного комфорта и ухода. Девушки жалостливо просились на "Клементину", и Павлову пришлось уступить. Чтобы девушки не скучали и чувствовали себя полноправными членами экипажа, он приказал переодеть их в военную форму и вооружить кинжалами и короткими копьями. Впоследствии это дало пищу для слухов о том, что, якобы, на помощь Тезей-хану из поднебесья прибыло воинство прекрасных эльфов.
Дождавшись попутного ветра, "Клементина", "Медуза" и "Дельфин" на рассвете вышли из бухты Кольта и взяли курс на северо-восток. Возле острова Ганимед на полпути в Айхеной их поджидала эскадра из двадцати пиратских кораблей. Из Айхеноя на перехват "Клементины" в исполнение приказа Агесилай-хана IV о поимке государственного преступника Тезей-хана вышли шесть военных галер. Но неприятная встреча с пиратами и императорским флотом не состоялась, поскольку в четвертом часу после полудня корабли Тезей-хана незаметно для противника свернули в узкий Тулукский залив, глубоко врезающийся в окружающие горы.
В гавани рыбацкой деревушки Корас купеческие судна удалось вытащить на берег и выгрузить из трюмов людей, шесть лошадей, свору охотничьих собак, мешки с продовольствием и военное снаряжение. "Клементина" встала на якорь неподалеку, и с нее спустили шлюпки, на которых высадились на берег бывшие наложницы.
Толемей-хан впервые провел перепись всех прибывших. В итоге по списку получилась следующая картина:
— 70 мужчин и 126 женщин в возрасте от 18 до 40 лет и старше;
— 60 подростков обоего пола (30 юношей и 30 девушек) в возрасте от 14 до 17 лет;
— 45 детей старшего возраста (10–13 лет);
— 26 детей младшего возраста (4-10 лет);
— 19 детей ясельного возраста (1–4 года).
Преобладание женщин в старшей возрастной категории объяснялось тем, что мужчины-рабы, как правило, используются на самых тяжелых хозяйственных работах, чаще, чем женщины подвергаются физическому истязанию и содержатся в худших бытовых условиях. У них меньше шансов выжить, чем у женщин, еще и потому, что на женщин их хозяева-рабовладельцы смотрят не только, как на работниц, но и как на самок, дающих приплод, и предоставляют им "каникулы" на период от позднего срока беременности до рождения ребенка и вскармливания его материнским молоком.
По своему этническому составу бывшие рабы и рабыни представляли весь конгломерат племен и народов Прибайкалья и Забайкалья, но в общей массе среди них преобладали смуглые и черноволосые южане: уйгуры, данайцы, тайцы и вьеты. Все взрослые умели изъясняться на языке джурджени, поэтому больших проблем в человеческом общении и взаимопонимании вроде бы не предвиделось.
Исключительное значение имело то обстоятельство, что костяк будущего сообщества составляла прислуга летнего дворца на мысе Принцессы Грез: искусные ремесленники, садовники, конюхи, повара, официанты, прачки, швеи и т. д. Эти люди хорошо ладили друг с другом и гордились тем, что их господин Тезей-хан — настоящий принц, перед которым пресмыкаются самые богатые и знатные джурджени и илинойцы. Многие квалифицированные слуги летнего дворца фактически жили на положении вольноотпущенников, а некоторые даже обзавелись семьями с одной или даже двумя женами, от которых приживали детей.
Как это ни печально, но с "Клементиной" и ее экипажем Павлову предстояло распрощаться. На закате солнца он приказал капитану Крусахану построить экипаж корабля на верхней палубе. Когда экипаж построился, Павлов поблагодарил матросов и гребцов за верную службу и объявил им о том, что вынужден на неопределенное время покинуть пределы империи. Всех, кто желал вернуться домой к своим семьям, он освобождал от исполнения договора сверхсрочной военной службы. Всем, кто желал бы последовать за ним, он обещал жизнь свободных людей, не обремененных налогами и государственными повинностями. Утром наступающего дня каждый из них должен был принять соответствующее решение.
Корабельные орудия Павлов приказал снять с поворотных станков и вместе с порохом и боезарядами перегрузить на шлюпки. Этот приказ выполнялся без Виктора Дорохова, который самовольно покинул "Клементину" на мысе Турали буквально за час до отплытия. Причиной, побудившей его к этому поступку, стало известие о Насте, которое он получил от Марины — бывшей супруги управляющего Казимир-хана. Настя, по ее словам, благополучно разродилась двойней (мальчиками) и пока остается в своих покоях, но уже не в качестве почетной гостьи, а непонятно кого: то ли рабыни, то ли заложницы.
Павлов Виктора не осуждал, полагая, что на его месте, наверное, сделал бы то же самое. Только, вот, ни ему, ни его советникам (Толемей-хану и Урхану), было совершенно непонятно, каким образом Виктор-хан собирается вызволить свою жену и детей из летнего дворца, новым хозяином которого, скорее всего, станет Банзай-хан. Он, что, предаст своих друзей и перейдет к наследнику императора на службу?
Рано утром Павлов отправил Урхана и часть своих людей через Тулукский перевал. В полдень Урхан вернулся и с удовлетворением доложил ему о том, что две речные галеры, построенные по заказу их высочества на Тулукской верфи, готовы отправиться в поход и ожидают его у причала. Еще три судна — вместительные плоскодонные ладьи, построенные по заказу его купцов-компаньонов, Урхан обменял на "Медузу" и "Дельфина" с небольшой доплатой, причем, в свою пользу. Таким образом, в распоряжении Тезей-хана и его людей было пять кораблей, способных перевезти не менее 350 человек и достаточное количество грузов. Выслушав его доклад, Павлов приказал своим людям готовиться к переходу через перевал, а сам вместе с Толемей-ханом отправился на шлюпке на "Клементину".
Бросать жребий среди добровольцев не пришлось. Только 50 членов экипажа, в основном молодые люди и бобыли согласились на то, чтобы разделить с ним тяготы изгнания. Состоялось короткое, но очень трогательное прощание, после чего с "Клементины" несколькими рейсами на берег шлюпками были доставлены различные грузы. После завершения разгрузки "Клементина" снялась с якоря, весельным ходом вышла в открытое море, а затем под парусами отправилась курсом на Айхеной.
