Константин Бояндин - Последний час надежды
Что за напасть?
— Брюс, — позвала Ники, не оборачиваясь. — Вы скоро?
— Сейчас, — я отвёл камеру так, чтобы Ники не было в кадре. Включилась. Но стоило повернуться в её сторону…
Ничего не понимаю.
— Ники, — я решил плюнуть на всю конспирацию. — Вы не против, если я запишу наш разговор? — и показал ей мобильник.
— Кому вы его покажете? — поинтересовалась она.
— Вам, — ответил я автоматически. — То есть, не вам, а…
— Ясно. Да, конечно. Я бы с удовольствием поговорила с ней. Передайте ей, что я на неё не сержусь, Брюс.
— Передам, — камера самого телефона тоже не желала работать. Вместо картинки шла рябь, но звук вроде бы записывался. — Так что вам рассказать?
— Всё, что знаете. С самого начала. Можно с букетика жасмина.
Я посмотрел на часы.
— Я знаю, — кивнула она. — Я не буду прятаться. Садитесь, — она хлопнула ладонью по камню. — Говорите же, времени и так мало.
* * *Осознать, когда наша Ники вернулась, я не успел. Почувствовал, и едва успел замолчать. Она вздрогнула, посмотрела на меня, на телефон в моей руке…
— Очень незаметно Брюс, спасибо.
— Пожалуйста, — я разозлился. Чуть не швырнул телефоном о камень. — Не работает твоя камера!
— Подожди, — она взяла меня за руку. — Не сердись. Как это — не работает?
И я рассказал, как. Глаза Ники широко раскрылись.
— О чём вы с ней говорили? — поинтересовалась она. — Перескажи, пожалуйста. Как можно точнее.
Я заметил, что София подошла поближе и смотрит на меня, пристально, не отводя взгляда. Хорошо. Я откашлялся, и…
* * *Наверное, я молчал минут десять. Что творилось в голове — лучше не вспоминать. Едва я начал рассказывать, о чём говорил с здешней Ники, как язык напрочь отказался служить. От страха. Я не помню, чего я испугался — не было причин пугаться. Я закрыл глаза и досчитал до десяти. Открыл — Ники и София так и смотрели на меня. Вновь открыл рот и… понял, что не помню ни слова из разговора. Как будто память стёрли. Помню, что был разговор, помню, как Ники прошла сквозь проход, оглянулась, и…
— Не смотрите на меня, — проговорил я хриплым голосом. Не знаю, почему мне казалось, что это поможет. Они обе послушно отвели взгляд. Я отвернулся… и память вернулась. Словно ничего и не было. И вновь, едва я раскрыл рот, чтобы начать — нет ничего, ни единого воспоминания.
Кроме…
Я на неё не сержусь. Я хотела бы поговорить с ней.
— «Я на неё не сержусь», — повторил я механически. — «Я хотела бы поговорить с ней».
Ники взяла меня за руку.
— Прости, Брюс. Нет, не старайся вспомнить. Наверное, мне нельзя знать, о чём вы говорили.
— Что с ним? — тихо поинтересовалась София.
— Я не знаю, что именно, София. Брюс не сможет рассказать мне, о чём они говорили. Есть много способов так сделать, и я не знаю, в чём тут дело. Пока что.
— А мне? — Софи повернула меня к себе лицом. — Мне сможешь рассказать?
Ники кивнула и отошла подальше.
Я смотрел на Софию и ощущал, как фрагменты памяти, разговора с Ники, то пропадают, то появляются.
— Анна говорила с ней, — сумел произнести я. — Когда Ники уходила куда-нибудь, Анна говорила с ней. — Не очень приятно рассказывать, когда память решает за тебя, что можно говорить, а что нет. Я пересказал вкратце и этот разговор, что смог вспомнить, и тот, что случился в гостинице — когда Ники и София обе спали.
— Кто такая эта Анна? — спросила, наконец, София. — Она говорила, что она видящая, и что она одна настоящая, а другие — только притворяются, так?
Я кивнул.
— Ничего не понимаю, — София с ожесточением потёрла лицо ладонями. — Кошмар какой-то! Когда Ники, — она оглянулась, — спала, эта Ники просыпалась и Анна приходила говорить с ней. Это что же такое… это нить, которая всегда рядом, но в которую не все могут попасть?
— Не все?
— Ники, — София кивнула в сторону, — не может. Я не пробовала. А когда наша Ники приходит, эта от неё прячется.
— Она обещала больше не прятаться.
— Бедная девочка, — София говорила медленно. — Господи, конечно, все считают её сумасшедшей, а она просто не могла понять, что происходит! Почему просыпается каждый раз в другом месте, и откуда столько людей, которые её знают.
София опустилась прямо на траву.
— Если все, в кого мы поселяемся, чувствуют себя так же… Это ужас! Мы же сводим их с ума!
— Нет, не сводим, — Ники шла к нам и заговорила издалека. — Софи, ты чувствовала её, тамошнюю Софию, ведь верно? Чувствовала, что ты не одна, — Ники постучала пальцем по лбу.
— Я… — София смутилась. — Это совсем другое! Я будто была в гостях у лучшей подруги, она меня не боялась, она…
София осеклась.
— Вот именно, — спокойно кивнула Ники. — Не боялась.
— Почему же… здешняя Ники… тебя так боится? Брюс сказал, что… — и София вновь осеклась. Я посмотрел в её глаза и понял.
— Не можешь вспомнить, Софи? — она кивнула.
— Не старайся, — Ники уселась рядом с ней. — Мне не положено знать, что она говорила обо мне. И нужно выяснить, почему.
Ники поднесла ладони к вискам. Прикрыла глаза. Улыбнулась.
— Что-то меняется, — проговорила она. — Ты говоришь, в гостях у лучшей подруги?
— Что с тобой, Ники? — я взял её за руку.
— Не со мной, — она сжала мою ладонь. — С ней. Я снова чувствую её.
Ники достала из кармана блокнот, торопливо написала на нём несколько строк, вырвала страничку и вернула блокнот в карман. Страницу сжала в кулаке.
— Идёмте, — она заставила меня подняться на ноги. — Софи, идём. Пройдём втроём, как ты хотела.
— А… она?
— Пусть побудет одна. Ничего не случится.
— Ты не можешь знать, — проворчала София, но поднялась на ноги.
* * *…В этой версии Галлии мы с Софией оказались супругами. Ники сделала вид, что страшно разозлилась, а через минуту они обе смеялись, не в силах остановиться. Остальные туристы смотрели на нас с удивлением, но София и Ники пришли в себя до того, как страж порядка добрался до нас.
— Простите, сэр, — Ники протянула ему банкноту. — Анекдот, никогда такой смешной не слышала.
Полицейский с каменным выражением на лице протянул Ники листок бумаги и удалился.
— Что это? — удивился я.
— Штраф, — пояснила Ники. — Здесь положено вести себя тихо.
— Да, — София прикоснулась ладонью ко лбу. — Положено. Нет! — она дёрнула меня за руку, когда Ники попыталась взять меня за другую руку. — Он мой.
Они посмотрели друг другу в глаза и Ники кивнула. Без усмешки.
