Константин Бояндин - Последний час надежды
— А если попробовать всем вместе? — предложила София. — Как раньше. Взяться за руки и попробовать всем вместе.
— Ничего не выйдет, — буркнула Ники, но встала и протянула нам руки. Мы взялись, и…
Ничего.
— Ещё раз, — потребовала София. — Пробуем ещё раз!
Был и второй раз, и третий, и десятый, и двадцатый. И неожиданно получилось.
— Брюс, — Ники вручила мне свой пистолет. — Не подпускай её близко. Если будешь стрелять сам, то не насмерть!
Очень смешно. Когда цель видна, как огромное пятно, когда ни руки, ни ноги толком не слушаются — как можно прицелиться?!
* * *— Ключевое событие, — Ники медленно опустилась на колени перед телом Анны. Что бы мы ни делали, Анна в итоге была мертва. Случайной пулей, прилетевшей неизвестно откуда. От сердечного приступа. Один раз на неё упал крохотный метеорит. Подвернула ногу и ударилась головой о камень. И неважно было, уходили ли София с Ники вообще. А все вместе не могли уйти — никуда.
В этот раз снова был сердечный приступ. Но оружие было у Анны — это мы знали точно. Во всяком случае, меньше хлопот с полицией, заметила Ники. Меня покоробили эти слова, но…
— Что за ключевое событие? — София выглядела измученной. Как и все остальные.
— Не могу понять, — Ники сидела прямо на траве — мы ждали полицию. Быстрее, чем за полчаса, она сюда никак не добиралась. — Если события не избежать, это ключевое событие реальности. Обычно это точка ветвления.
— Никак не сделать, чтобы она осталась живой?
Нужно вернуться за предыдущую ключевую точку, — пояснила Ники. — Нам это не по силам. Софи, не спорь! Я не хочу тратить силы. Ты же сама чувствовала, мы еле-еле смогли перепрыгнуть за эту. Следующий барьер будет намного выше.
— Тебе её совсем не жалко? — София смотрела Ники в глаза. — Я хочу попробовать.
* * *Теперь и я ощущал, что такое барьер. Когда мы возвращались к моменту, когда София и Ники никуда ещё не ушли, казалось, что я перепрыгиваю стену. И сил едва хватает, чтобы перепрыгнуть. А теперь стена уходила высоко вверх, за облака. После третьей попытки София сдалась. И мы снова сидели рядом с Анной и ждали полицию.
— Я хочу попробовать пройти ещё куда-нибудь, — попросила София. — Я могу одна, если что.
— Ничего не выйдет, — равнодушно возразила Ники. — Проходы сейчас не действуют. После смерти поблизости от них они пропадают на время.
— Так мы ждём, пока они откроются? — София посмотрела с негодованием. — Ты же сказала, что мы ждём полицию!
— Я сама не знаю, чего мы ждём, — Ники взяла Анну за руку. — Она всегда была добра ко мне, я помню её с самого детства. Посмотри мне в глаза и скажи, что мне её не жаль.
София долго смотрела ей в глаза.
— Прости, — она взяла Ники за другую руку. — Господи, я ничего не понимаю! Кому нужно, чтобы она умерла? Этому твоему… Инварианту?
— Он такой же твой, как и мой, — равнодушно отозвалась Ники. — Софи, Инвариант — не объяснение. Всё равно что сказать «так велел Господь».
— Почему же она хотела застрелить тебя? Почему?
— Если Брюс всё рассказал правильно, — Ники встала и, всмотревшись за мою спину, помахала кому-то рукой, — она хотела убить его. Но умерла сама. Значит, — она посмотрела мне в глаза, и выражение её лица мне совсем не понравилось. — Брюс… — Ники замолчала, я увидел, почту физически ощутил, как сотни мыслей пронеслись в её голове. — Брюс — ключевая фигура, — заключила она. — Его нельзя убивать. Кто-то пытался… кто-то хотел его устранить. Молчи! — она жестом заткнула Софии рот. — Не мешайте мне! — она отошла подальше, поднесла телефон к уху.
— Брюс, я боюсь, — София уселась рядом со мной и шепнула, едва слышно. — Я боюсь за неё. Она правда сумасшедшая. Ни слезинки, никаких чувств, как робот. Как она так может?!
— Сержант Дайрен, — услышали мы из-за спины. — Пожалуйста, предъявите документы.
* * *Мы не стали экспериментировать ни с какими проходами. Едва полиция закончила своё дело, Ники попросила, чтобы нас отвезли в Солзбери. Я отчего-то жутко устал — сил не было «делать транспорт» или иные правки. Посмотрел на девушек и понял, что и с ними неладно. Мы вылезли из полицейской машины едва живые, как тряпочные, выжатые досуха во всех смыслах.
Ники устала не меньше нас с Софией. Она всмотрелась каждому из нас в глаза, кивнула и отправилась в соседнюю комнату.
— Что со мной? — язык плохо слушался Софию. — Ничего не могу сделать. Как раньше, когда я ничего не могла. Брюс? Мы что… теперь обычные люди?
— Нет, — откуда у меня эта уверенность, я не знал. — Пойду закажу поесть что-нибудь. Не знаю, как ты, а я слона могу съесть.
— Нет! — София схватила меня за руку. — Не оставляй меня! Пожалуйста!
— Пойдём вместе?
Она кивнула, с трудом поднялась на ноги. Ники с кем-то говорила вполголоса по телефону.
* * *По пути пробовал делать «малые правки» — ничего. Не то чтобы я устал — я не мог увидеть нитей. Ощущать себя «тенью» было нелегко и неприятно.
— У тебя тоже не получается, — София не спрашивала, утверждала. Да. И говорить мне об этом тоже не хотелось.
Мы заказали обед на троих. София некоторое время сидела, положив голову на ладони, потом тряхнула головой.
Я так не могу. Идём обратно, Брюс.
… — Мне плевать, что там говорит полиция! — услышали мы, ещё не открыв двери номера. Ники почти кричала, и была взбешена. — Мама, как ты можешь такое говорить! У неё нет родных, и я не дам закопать её, как бродягу! Да хоть сто раз террористка!
По голосу я понял, что она плачет. Я двинулся в сторону комнаты, но София остановила меня.
— Нет, — она указала мне в сторону стола. — Я сама. Брюс! — она схватила меня за обе руки и посмотрела в глаза. — У меня получится лучше. Ну не спорь же! — она прикоснулась губами к моим губам и я заметил слёзы и в её глазах. — Спасибо!
Она закрыла за собой дверь, а я стоял, как столб, сам не зная, что делать. Меня спас стук в дверь — привезли обед. Когда дверь за официантами затворилась, мне стало намного легче.
Что теперь?
От возвращающегося столбняк меня спас телефонный звонок.
— Мсье Деверо? — встревоженный голос секретарши. — Я не могла до вас дозвониться. Нам сообщили о покушении.
— Всё в порядке, мадемуазель Шварц. Никто из нас не пострадал. Мы задержались в полиции.
Слышно было, как секретарша что-то коротко сообщила — видимо, прикрыв трубку ладонью.
— Никаких комментариев для прессы, мадемуазель Шварц.
— Да, мсье Деверо.
— Я отправлю письмо, когда немного приду в себя. Спасибо, что позвонили.
