Зиновий Юрьев - Смертельное бессмертие
— Симпатичная женщина, — сказал Вован, заглядывая через плечо шефа.
— И что с ней делать? Передать привет от вас?
— Николай Федорович, — укоризненно сказал заказчик, — что-то я вас не узнаю. Шутить мы с вами не имеем права, потому что наши шутки не всегда совпадают с чувством юмора создателей уголовного кодекса. Так что привета ей не передавайте, а привезите в условленное место. Вы помните куда. Понятно, надеюсь?
— Понятно-то понятно, но… что-то не нравится мне эта затея…
— А мне, Николай Федорович, без разницы, что вам нравится, а что нет. Если б нравилось, вы бы мне платили, а не я вам.
В голосе заказчика послышались такие нотки что Николай Федорович поежился.
Сапрыгин в тот день уехал из лаборатории очень рано, и Лиза тоже стала собираться домой. С момента кражи все в ее маленьком упорядоченном мире словно сорвалось с привычных мест и закружилось в какой-то странной карусели.
Лиза заперла лабораторию, кивнула вахтерше, отдавая ключ, и вышла из института.
— Елизавета Григорьевна, — послышался чей-то голос, и Лиза вздрогнула от неожиданности. На тротуаре около машины стоял незнакомый человек. — Василий Иванович просил извиниться, что не мог сам позвонить, и прислал нас. Он хотел бы срочно поговорить с вами. Садитесь, Елизавета Григорьевна. Вова, помоги девушке.
— А Валера где? — зачем-то спросила Лиза, залезая в большую машину. В салоне сидели еще двое, и Лиза почувствовала какое-то легкое беспокойство.
— Валера, наверное, сейчас везет шефа на свидание с вами, — успокоил ее человек, сидевший за рулем.
— Вам удобно? — спросил ее совсем еще молодой парень, который помогал ей сесть в машину.
— Спасибо.
Тяжелая машина плавно покатила по дороге. Три спутника молчали. И опять Лиза почувствовала странное безотчетное напряжение, которое, казалось, исходило от них. Глупости, сказала она себе не дури. Но напряжение не проходило.
— Нам далеко? — спросила она водителя просто для того, чтобы не молчать.
— Скоро приедем, — ответил человек, сидевший рядом, и Лизе показалось, что в голосе его прозвучала непонятная насмешка.
Лиза ничего не ответила, откинулась на спинку и закрыла глаза, чтобы успокоиться. Ей показалось, что она даже задремала, убаюканная плавным ходом машины и приятной прохладой кондиционера.
Машину слегка качнуло, и Лиза с сожалением открыла глаза. Спутники ее по-прежнему молчали, и она опять почувствовала беспокойство. Когда ее вез Валера, она ведь тоже не знала, куда и зачем едет, но никакого волнения не испытывала, скорее любопытство. А сейчас… Она даже не могла объяснить себе, что именно заставляло ее нервничать. Какой-то она стала подозрительной. Правда, тогда с Валерой они ехали всего минут пятнадцать — двадцать, а сейчас, наверное, целый час И в пробках вроде не стояли.
— Долго еще? — снова спросила она у младшего из спутников, вроде поприветливее других, и посмотрела на часы. — Почти целый час едем.
— Скоро, скоро, да вы не волнуйтесь, Василий Николаевич уже ждет вас.
— Василий Николаевич? Вы сказали “Василий Николаевич”? Кто это? Я думала, мы едем к Василию Ивановичу.
— Ну, конечно, к Василию Ивановичу, — поправил товарища водитель. — Володя оговорился.
— Простите. Задумался.
— Меньше думать надо, — буркнул водитель.
Теперь уже не беспокойство, а какой-то холодный густой страх начал подниматься к горлу Лизы. Сердце забилось так, словно вот-вот выскочит из груди.
— Остановите, пожалуйста, машину, — взмолилась она. — Я что-то плохо себя чувствую.
— Лучше помолчите, — посоветовал ей тот, кого водитель назвал Вованом.
— Выпустите меня, — закричала Лиза. — Я…
И вдруг ощутила острый приторный запах у лица, а потом ее окружила темнота.
Когда она открыла глаза, то обнаружила, что сидит в кресле перед невысоким полноватым человеком.
— Елизавета Григорьевна, — вежливо начал он. — Простите, что пришлось вас умыкнуть. Как кавказскую невесту. Шутка! А если серьезно, я просто не был уверен, что вы захотите встретиться со мной. Зато я этого очень хотел. Так что вы уж не обессудьте за наши методы.
— Что вам нужно от меня? — выдавила из себя Лиза.
— Совсем немного. Мы знаем ваш шеф и вы добились того, что подопытные мышки стали настоящими долгожителями. От вас требуется лишь одно расскажите, как именно это делается. Расскажете — преподнесем вам царский подарок. Вот здесь у меня приготовлена для вас пачка долларов. Это примерно, сколько вы получите в своем институте лет за шесть — семь, которые еще, между прочим, прожить нужно. Не расскажете, вынуждены будем применить к вам какие-нибудь не очень приятные меры принуждения. Поверьте, мне даже говорить о них не хочется.
— Господи, — взмолилась Лиза, — но я же ничего не могу рассказать.
— Зачем играть в партизанку, — приятно улыбнулся маленький человечек. — Для чего подвергать себя испытаниям, которые, увы, ждут вас, если будете упорствовать? Честно говоря, я даже не понимаю, к чему это? — он развел руками.
— Да! Наши мышки живут уже больше трех с половиной лет, хотя их обычная продолжительность жизни не более двух лет. Ну, конечно, это в среднем, а так бывают и небольшие отклонения.
— Прекрасно, Елизавета Григорьевна. Поверьте, я был бы очень рад за ваших мышек, если бы бедняги были живы.
— Как так “если бы”? — почему-то переполошилась Лиза, на мгновение забыв, где она и зачем. Александр Владимирович тысячу раз повторял ей, что о мышках нужно заботиться больше, чем о себе.
— Наш эксперт, — маленький человечек кивнул в сторону одного из сопровождавших Лизу в машине, — вскрыл их, но, к сожалению, определить, что именно вы с ними сделали, оказалось невозможно. Нужна ваша помощь. Хочу лишь добавить, что о нашем разговоре никто ничего не узнает, поэтому никаких оснований у шефа упрекать вас не будет.
— Ну как мне убедить вас?! — тоскливо пробормотала Лиза — Я знаю лишь, что Александр Владимирович изменил генный код, ответственный за продолжительность жизни мышей. Он говорил об этом в самых общих чертах. Вообще-то он всегда старался объяснять, что мы делаем, но с этим кодом… Клянусь, что как прошла операция, он не объяснял. Растворы готовил сам, а я только делала инъекции.
— А может, Елизавета Григорьевна, вы просто плохо помните? Может, вы бы и хотели все рассказать, но что-то мешает? Детская лояльность шефу? Мол, как я могу выдать его секреты? Тогда мы вам поможем. Для начала самым щадящим образом. — Он повернулся к человеку, которого называл “экспертом”, и спросил: — Готово?
