Зиновий Юрьев - Смертельное бессмертие
— Да.
— Ну, Елизавета Григорьевна, заверните рукавчик вашей кофточки
— Клянусь вам… — начала Лиза и в ужасе замолчала.
— Давайте поможем даме.
“Эксперт” приподнял шприц, слегка брызнул вверх раствором и спросил:
— Дайте мне кусочек ватки, смоченной каким-нибудь одеколоном.
— Ничего, — ответил маленький человечек, — обойдется.
Дождавшись, когда Лизе сделают укол, он уточнил:
— Скоро это ваша штука начнет действовать?
— Думаю, через несколько минут.
Коротышка внимательно посмотрел на Лизу, сжавшуюся в кресле, и криво улыбнулся.
— Вот видите, ничего страшного не произошло. Ну как, продолжим беседу? Теперь вы должны рассказать все. Получите свой гонорар, и мы отвезем вас домой.
Лиза вдруг почувствовала какое-то странное желание поделиться самым сокровенным. Вежливый такой человек, ничего не скажешь. Слова так и рвались из нее, как газ из только что открытой бутылки воды.
— Вообще-то, Александр Владимирович, — быстро заговорила она, — ко мне хорошо относится, как-никак мы семь лет вместе работаем. Никогда не обижал, если нужно было раньше уйти с работы, всегда отпускал. За все годы я слова грубого от него не слышала.
— Елизавета Григорьевна, — оборвал ее коротышка. — Давайте ближе к делу.
12
— Пустое дело, — пожал плечами Николай Федорович, — если бы знала что-нибудь, давно бы выложила все.
— Гм, честно говоря, у меня тоже такое впечатление. — Коротышка повернулся к эксперту:
— Вы уверены, что ваш пентотал действует?
— Во-первых, он не мой, а ваш, — пожал плечами тот. — А во-вторых, человек может сообщить только то, что знает. Ее хоть утюгом гладь, хоть под асфальтовый каток клади, видно самое главное шеф от нее утаил.
Коротышка представил себе, что ему будет говорить эта долговязая глиста, который, оплачивая дурацкую операцию, передал пентотал, и с отвращением пробормотал:
— Вот сволочи… — раздражение и гнев так распирали его, что он зачем-то влепил женщине пощечину. Легче не стало, и он буркнул Николаю Федоровичу:
— Отвезите ее.
Лиза очнулась на скамейке и несколько минут старалась понять, где она и что с ней происходит. В голове медленно плыли обрывки мыслей. “А! Это же “Сокол”, — как-то заторможенно сообразила она. Надо было спуститься в метро и ехать домой, но ноги оставались ватными и не слушались. И тут она вспомнила, что в сумке лежит мобильный телефон. Она старалась по вечерам не беспокоить Александра Владимировича, но теперь просто не оставалось выбор. а Кто еще мог помочь ей? Она набрала номер. Шеф ответил почти сразу.
— Александр Владимирович, — еле ворочая языком, сказала она, — простите, что беспокою вас.
— Лиза, что с вами? Где вы?
— У входа в метро “Сокол”. Боюсь, не смогу сама добраться домой.
— Только никуда не уходите, — попросил ее Александр Владимирович. — Сидите там, где сидите.
Ей сразу стало немножко легче. Значит, что-то она для него значит… А тридцать лет разницы… Да он в свои шестьдесят два выглядит бодрее многих молодых ребят. Может работать по пятнадцать часов без передышки. Она улыбнулась, и ей сразу полегчало. Даже щека меньше горела от пощечины. Лиза как-то смутно вспомнила, как у нее пытались выяснить генный код, как сделали укол, как почему-то ее просто распирало желание говорить. То, что тайна осталась нераскрытой, — не ее заслуга. И все равно хорошо, что так или иначе она не подвела шефа. Произнеся мысленно слово “шеф”, Лиза усмехнулась. Она вдруг представила себе, как они живут вместе. Как муж и жена, а она все равно называет его шеф. Господи, что за глупости лезут ей в голову!
— Лиза! Ну слава богу, вы здесь, — услышала она вдруг голос Александра Владимировича. Рядом с ним стоял какой-то человек, которого она вроде бы уже видела. Кажется, из милиции.
— Сергей Сергеевич, — человек перехватил ее взгляд, — если забыли мое имя.
— Лиза, где вы были? Как здесь очутились? — сдержанно допытывался Александр Владимирович.
— А меня… меня украли, в смысле похитили. Когда я вышла из института, они сказали, что их послал за мной Василий Иванович.
— Предприниматель, который предлагал организовать клиники омоложения, так? — уточнил Сергей Сергеевич.
— Да. Только уже в дороге я поняла что-то не так…
— Почему?
— Ну, во-первых, ехали очень долго.
— Сколько приблизительно?
— Не менее часа, причем мне казалось, что часть времени мы ехали не по городу, а за городом.
— В каком именно направлении, вы не обратили внимания?
— Нет. Окна у них оказались затененные. А потом я почему-то потеряла сознание.
— Куда вас привезли?
— Какой-то особняк. Я только одну комнату запомнила, где нас ждал коротышка.
— Коротышка?
— Я его мысленно так назвала. Маленький полноватый человечек. Он у них главный. И сразу начал требовать от меня, чтобы я рассказала, какой препарат вводили мышкам.
— А вы?
— Я пыталась им объяснить, что ничего не знаю. Но они не поверили и сделали укол. После чего я почувствовала, что слова так и лезут из меня. Наверное, если бы я действительно знала, как именно Александр Владимирович воздействует на генный код, я бы проболталась…
— Все понятно. — Сергей Сергеевич нахмурился и посмотрел на часы. — Едем в нашу больницу.
— Зачем? — почему-то испугалась Лиза. — Я чувствую себя уже почти нормально.
— Надо обязательно сделать анализ крови, и чем быстрее, тем лучше. Мне хочется знать, что именно они вкололи.
13
Когда процедура проверки закончилась, Александр Владимирович попросил отвезти его и Лизу на Песчаную.
— Что же, — кивнул Сергей Сергеевич, — едем на Песчаную. С новой дверью и сигнализацией вы можете себя чувствовать в полной безопасности. Но теперь, надеюсь, вам понятно, что вы ни в коем случае не должны выходить из дома один. Я приеду за вами утром, часов в девять, вас устроит?
— Вполне, — сдержанно кивнул Александр Владимирович.
Машина остановилась у подъезда дома.
— Нет, нет, я провожу до двери. И не спорьте, — остановил своих спутников движением руки Сергей Сергеевич.
Они вошли в лифт с вечной, казалось, надписью фломастером “Сонька дура” и поднялись на четвертый этаж.
— Ну вот. Теперь я могу вас оставить.
Александр Владимирович запер тяжелую металлическую дверь, которой — Лиза хорошо помнила — раньше в квартире не было, и посмотрел на свою помощницу. Ей показалось, что и шеф немножко смущен. Сколько же времени прошло с тех пор, как она была здесь последний раз?
