Зиновий Юрьев - Смертельное бессмертие
А если бессмертие станет доступным только для богатых и властей предержащих, простые смертные не захотят смириться со своей участью. Не так уж трудно представить восстания, войны и революции, которые прокатятся по миру. Они разрушат всю нашу цивилизацию. Сметут ее, как чудовищное цунами. Вы молчите?
— Дайте мне немного времени, чтобы осмыслить услышанное, — медленно произнес Сергей Сергеевич. — Если я правильно понял, кроме вас, код не знает никто. Так?
— Совершенно верно.
— И… где он?
— У меня в голове. Потому что я чувствую пока, на данный момент, его нельзя публиковать.
Подполковник посмотрел на собеседника и покачал головой:
— Вы меня поражаете. Причем с каждой минутой все больше и больше. Представьте себе, что с вами что-то случится? И тогда тайна уйдет навсегда вместе с вами.
— Может быть, — вздохнул Александр Владимирович, — это был бы самый лучший вариант. От публикации открытия я воздерживался еще и по той причине, что меня мучило какое-то смутное сомнение… И вот сейчас, когда я высказал главную причину, этот второй фактор начинает проступать.
— И в чем он заключается, этот второй фактор?
Александр Владимирович поднял глаза на собеседника и ответил:
— Поверьте, я и сам не знаю в чем именно. Но существует интуиция ученого. Мне уже давно, наверное, следовало осознать причину сомнений, вычленить ее. Но груз ответственности был так силен, что буквально парализовал меня. Шаг вправо, шаг влево. Нет, не расстрел. Просто на это сил не хватало.
— Давайте помолчим немножко, мне нужно как следует обдумать несколько вещей, и прежде всего как обеспечить вашу безопасность. Давайте выпьем по чашке кофе. Думаю, где-нибудь поблизости есть подходящее заведение.
9
В полупустом кафе кондиционер беззвучно гнал прохладный воздух. Александр Владимирович вдруг почувствовал бесконечную усталость. Лечь бы, закрыть глаза, забыть о проклятом коде, об охотниках, которые вышли на его след. Он даже на мгновенье опустил веки.
— Таким образом, — медленно начал Сергей Сергеевич, — подводя итог, я могу сформулировать его следующим образом ваше открытие в целом можно считать завершенным. Но требуются некоторые доработки. Вы смогли бы продолжить исследование, если бы не тревожились из-за того, что открытие раньше времени станет известным кому-либо?
— Именно так, — проговорил Александр Владимирович, машинально размешивая ложечкой кофе, хотя сахар уже давно растаял.
— И для вас главное даже не ваша безопасность, а безопасность формулы? — с некоторой недоверчивостью уточнил подполковник.
— Вот именно, — повторил Александр Владимирович.
Подполковник потер бровь, это был, наверное, привычный жест, когда он искал решение задачи.
— Ни в одном сейфе, ни в одном учреждении ему не место. Владельцы сейфов меняются, и кто может знать, какими людьми они окажутся. В вашем институте…
— Полностью исключается. Наш замдиректора Борис Николаевич Гладко готов, по моему убеждению, продать все и всех. Очень современный человек. Он даже наши подвалы ухитрился сдать в аренду какой-то мастерской. Что они там делают — одному богу известно. Больше того, не удивлюсь, если та информация, которая вызвала у кого-то интерес к моей персоне, исходила от него. Вам Дерунов — сотрудник милиции — передал то немногое, что они узнали?
— Да.
— Так вот Лиза — моя лаборантка — призналась, что хвасталась долголетием мышек секретарю этого Гладко. И, кстати, есть еще один человек, бизнесмен, который тоже что-то услышал о наших мышках и даже предложил Лизе уговорить меня открыть клинику продления жизни. Хотя, похоже, он никакого отношения к кражам не имеет.
— Почему вы так думаете?
— Потому что, во-первых, он прислал машину — и Лиза запомнила номер, а кроме того, он дал визитку, на которой черным по белому написано Василий Иванович Степаненко. И я подумал: зачем ему устраивать кражи, привлекать внимание, вызывать подозрения, если он действительно рассчитывал, что Лиза уговорит меня принять предложение. Тогда бы у меня уж точно хватило бы на стальную дверь — не только входную, но даже на дверь в туалет.
— Скорее всего, вы правы, и к кражам он не причастен. Теперь еще один вопрос. Я прочел в отделе кадров института ваше досье и знаю, что вы были женаты и у вас есть сын.
— Да, жена уехала в США почти двадцать пять лет назад, и связи с ней я практически не поддерживаю.
— А с сыном?
— Изредка посылаем друг другу коротенькие е-мейлы. Грустно, конечно, но так уж получилось.
— А чем он занимается?
— Химик. Работает в крупной американской корпорации, не помню названия. Сейчас представляет эту корпорацию в Кёльне.
— Надо подумать…
— О чем?
— Пока не знаю. Но, может быть, вам придется съездить к нему… Загранпаспорт у вас есть?
— Есть. Но зачем мне туда ехать?
— Если не возражаете, я объясню это позже. А сейчас я позвоню, чтобы за нами прислали машину.
10
Доктор Фред Кюн, вице-президент крупнейшей транснациональной фармацевтической корпорации, нажал кнопку переговорного устройства и сказал секретарю:
— Пригласите, пожалуйста, Бассоу.
Через пять минут начальник службы безопасности корпорации Бассоу уже входил в кабинет.
— Добрый день, мистер Кюн.
— Садитесь. Что нового из Москвы?
— К сожалению, хороших новостей пока нет. Мне доложили, что господин Сапрыгин стал соблюдать меры безопасности: начиная с установки стальной двери в квартире и кончая тем, что ни на минуту не остается один.
— Что значит “не остается один”?
— То, что возле него постоянно находится телохранитель. Домой его отвозят только на машине и тоже с телохранителем.
— И что, с вашей точки зрения, это значит?
— Во-первых, — и это самое главное — та информация, которой мы располагаем от нашего источника о революционном методе продления жизни, по всей видимости, соответствует действительности.
— Почему? Вы же сами говорили, что ни на одном из компьютерных дисков, которые изъяли у него дома и в лаборатории, ничего интересного не нашли, как ничего не нашли и в лабораторном журнале.
— Совершенно верно. Но даже само отсутствие материалов о том, что фактически делается в его лаборатории, по моему глубокому убеждению, уже о многом свидетельствует.
— Гм, не слишком убедительно.
— Согласен, господин вице-президент. Но нанять несколько телохранителей — стоит денег. А на ту зарплату, что он получает в институте, господин Сапрыгин не смог бы не то что нанять нескольких телохранителей, но даже вызвать машину, чтобы пару раз съездить домой. Значит, кто-то за все это платит или, сформулируем по-другому, считает охранять есть что. Причем мой источник твердо заявляет, что институт ко всем этим мерам по обеспечению безопасности господина Сапрыгина отношения не имеет.
