Филип Дик - Игроки с Титана
— Он всегда такой, — успокоил ее Шиллинг. — Не вините себя.
— А! — кивнув, произнесла она. — Спасибо, что сказали.
— Можно чашечку кофе?
— Конечно. — Женщина поставила чайник на плиту. — Вы случайно не тот друг, с которым он говорил прошлой ночью по видеофону после Игры?
— Да, — подтвердил Шиллинг. Он чувствовал неловкость, поскольку прибыл сюда, чтобы заменить эту женщину за карточным столом. Много ли ей известно о намерениях Пита? Когда дело доходит до женщин, подумал Шиллинг, — Пит во многих случаях поступает как негодяй.
— Я знаю, зачем вы здесь, мистер Шиллинг.
— М-м-м… — осторожно промычал Шиллинг.
— Я не отступлю, — предупредила она, засыпая кофе в кофеварку. — Вы неудачно играли. Уверена, что справлюсь лучше вас.
— М-м-м, — неопределенно закивал Джо.
Так и не нарушив неловкой, напряженной тишины, ожидая возвращения Пита Гардена, он выпил кофе, а она съела завтрак.
Патрисия Мак-Клейн сметала шваброй пыль в комнате свой квартиры; взглянув, увидала Пита и улыбнулась медленно и язвительно. Произнесла:
— Байндмен пришли. — И продолжала сметать пыль.
— Привет, — застенчиво начал Пит.
— Я могу читать ваши мысли, мистер Гарден. Поговорив с Джозефом Шиллингом, вы кое-что обо мне узнали. Итак, вы встретили Мэри Энн, мою старшую дочь. И нашли ее «ошеломляюще привлекательной», как отметил Шиллинг… И очень на меня похожей. — Пэт Мак-Клейн взглянула на него; ее черные глаза вспыхнули. — Не кажется ли вам, что Мэри Энн несколько молода для вас? Вам сто сорок или что-то в этом роде, а ей — восемнадцать.
— После операции на железе Хайнса… — запротестовал Пит.
— Неважно. Согласна. И вы полагаете, что настоящая разница между мной и дочерью состоит в том, что я — потрепана, а она — свежа и женственна. Такие мысли у человека, постоянно размышляющего о самоубийстве!..
— Не могу ничего поделать, — стал защищаться Пит. — С клинической точки зрения, это — навязчивая идея; все происходит непроизвольно. Я бы хотел от этого избавиться. Десятки лет назад доктор Мэйси говорил о том же. Я принял все виды существующих таблеток… Иногда это на время проходит, но затем возвращается. — Он вошел в квартиру Мак-Клейнов. — Завтракали?
— Да. Но вам тут есть нельзя; неприлично, да и не стану я готовить. Скажу откровенно, мистер Гарден, и в плане чувств не хочу иметь с вами дела. Даже подобная мысль вызывает отвращение.
— Почему? — как можно спокойнее спросил он.
— Потому, что вы мне не нравитесь.
— Почему именно? — настаивал он.
— Потому, что вы можете играть в Игру, а я — не могу. И потому, что у вас жена, новая жена, а вы — здесь, не там. Мне не нравится ваше к ней отношение.
— Когда нужно оценить слабости и плохие стороны людей, телепат — спасение.
— Именно так.
— Как удержаться, если меня привлекаете вы, а не Кэрол?
— С чувствами ничего не попишешь, но вы могли бы воздержаться от того, что совершаете. Мне точно известна причина вашего появления здесь, мистер Гарден. Но не забывайте, что я — тоже состою в браке. И отношусь к нему серьезно, в отличие от вас. Конечно, у вас этого нет; через каждые несколько недель или около того у вас — очередная жена. И каждый раз — регресс в Игре. — Она не скрывала своего отвращения — губы слегка сжаты, глаза пылают.
Он поинтересовался, кем Пэт была до проявления псионического таланта, из-за которого ее перестали допускать к Игре.
— Во многом тем же, что и сейчас.
— Сомневаюсь. — Он подумал о ее дочери. Интересно, была ли она такой же в том же возрасте, размышлял он. Думаю, это зависит от того, есть ли у нее телепатический талант матери, а если есть, то…
— У Мэри Энн его нет, — сообщила Патрисия. — Ни у одного из детей; мы уже обследовали их.
В таком случае, она не кончит, как вы, подумал он.
— Вероятно, нет, — спокойно заключила она. И вдруг выпалила: — Не могу позволить вам здесь остаться, мистер Гарден, но, если желаете, отвезите меня в Сан-Франциско. Мне нужно сделать там покупки. И, если вам того хочется, мы сможем сходить в ресторан и позавтракать.
Он решил было согласиться, но вспомнил о Джо Шиллинге:
— Не могу. Занят.
— Разговор о стратегии в Игре.
— Да. — Очевидно, отрицать этого не стоило.
— Начните со второго, оставив все остальное. Даже так называемые глубокие чувства ко мне.
— Я попросил приехать Джо Шиллинга. И должен быть на месте, чтобы его встретив. — Что тут непонятного? И что поделаешь, если для Пэт это не так? Ее цинизм коренился так глубоко, что задеть его не мог никак.
— Не осуждайте меня. Возможно, вы правы, хотя… — Она отошла от него, держа руку на лбу, словно испытывала физическую боль. — Я все еще не могу этого выносить, мистер Гарден.
— Жаль. Я должен уйти, Пэт..
— Знаете что? — предложила она. — Сегодня днем в час тридцать встретимся в нижней части Сан-Франциско. На углу Рыночной и Третьей улиц. Там сможем пообедать. Сумеете ради этого улизнуть от жены и друга по Игре?
— Да.
— Тогда — решено. — И Патрисия вновь принялась за уборку.
— Скажите, почему вы все-таки решили встретиться со мной? Что вы обнаружили в моем уме? Должно быть, нечто важное.
— Предпочла бы не говорить.
— Пожалуйста!
— Телепатическая способность имеет один существенный недостаток. Вы можете о нем lie знать. Телепат стремится охватить слишком многое; он очень чувствителен к маргинальным, или скрытым, мыслям людей, к тому, что старые психологи называли «подсознательным». Между телепатической способностью и паранойей существует связь; последняя — невольное восприятие подавленных или агрессивных мыслей других людей.
— Что вы прочитали в моем подсознании, Пэт?
— Я… Прочитала синдром потенциального действия. Если бы я была ясновидицей, то сказала бы больше. Вы можете это сделать. Однако… — Она посмотрела на него. — Это насильственное действие… И имеющее отношение к смерти.
— К смерти, — эхом повторил он.
— Вероятно, вы попытаетесь совершить самоубийство. Не знаю, все это в начальной фазе — пока. Имеет отношение к смерти… И к Джерому Лакмену.
— И очень плохо, что из-за этого вы можете снова решить со мной не общаться.
— Я была бы неправа, если бы, выявив такой сидром, взяла бы и просто вас бросила.
— Благодарю, — кисло произнес он.
— Не хочу, чтоб это оставалось на моей совести. Не хотелось бы услыхать в программе Натса Каца — завтрашней или через день после того, как вы примете излишнюю дозу эмфитала, которым безоглядно злоупотребляете. — Она улыбнулась ему, однако бесцветной, лишенной радости улыбкой.
