Виктор Жилин - День свершений
— Куда-а?! — надсаживаясь, закричал Стэн. — Назад, назад!
Старик словно не слышал, упрямо полз к пригорку. Стэн увидел, как тенью метнулся вперед Ян, упал на Радона, прикрыл. «Сумасшедший!..» мелькнуло у Стэна.
Откуда-то выскочил Бруно, коротко взмахнул рукой. Слева и справа беззвучно полыхнули молнии, ослепили. И сразу стрельба захлебнулась. Все смолкло. Стэн с опаской приподнялся.
Из кустов на склоне медленно, головой вперед, вывалился солдат, покатился вниз. Рядом скользила винтовка. «Лихо! — мелькнуло Стана. Неужто все так?..»
Он осторожно выполз из-за ствола, встал — ноги подрагивали. Тишина оглушала, болезненным пульсом отдавалась в затылке. Сильно болело под лопаткой. Попали все-таки, гады, подумал он. Но комб-то, комб!.. Ведь никакая пуля не берет!
Бруно стоял в напряженной позе, голова, как на шарнирах. Ян с Раденом тяжело возились в траве, мешая друг другу. Старик задушение хрипел — никак не мог встать. К ним спешила Лота. «А ведь легко отделались!» — подумал Стэн, идя за Лотой.
— Постой! — Бруно поймал его за плечо, приказал коротко: — Осмотри заросли! Найди выход!
Стэн молча подошел к убитому солдату, подобрал винтовку. Мордатый прав: вдруг кто-нибудь уцелел?.. К тому же — сматываться надо отсюда, да побыстрей! Пальба, небось, в городке была слышна!..
Осмотрев винтовку — ничего вещица, не хуже ялмаровской! — Стзн быстро, но тщательно прочесал заросли на обоих склонах. Засада была организована грамотно и, видимо, недавно. Всего он обнаружил шестерых солдат в странной пятнистой форме — бог знает, что за часть?! Они лежали навзничь в тех позах, в которых их застигла внезапная смерть. Удивительная смерть — ни ран, ни крови, словно громом убиты. И ведь на Комбинате было то же самое — все мертвые, а крови нет. Чем же это их Бруно?..
Вход в трубу оказался за густой порослью чертова куста: круглая черная пасть с тяжелым запахом ржавчины и тления. От одной мысли о том, что туда придется лезть, по спине Стэна поползли мурашки.
Он вернулся к завалу. Радон уже сидел, привалившись к поваленному стволу, держался за сердце. Лицо — будто пеплом присыпано. «Плохо дело!» — подумал Стэн.
Ян почему-то все еще лежал, и над ним низко склонились Бруно с Лотой. У Стана кольнуло сердце: неужели?! Да нет, он же в комбе!..
На негнущихся ногах подошел ближе, заглянул. Весь правый висок Яна был разворочен, лицо залито красным, «В голову! — холодея, понял Стэн, оглянулся беспомощно. — Как же это?»
Он добрел до Радона, опустился рядом. Стэн видел рану всего миг этого было достаточно. Ян умер мгновенно, не мучаясь, уж в таких вещах Стэн разбирался. Вот тебе и легко отделались!..
Он смахнул пот с лица — губы были соленые; отчаянно ныла спина, кожа на лбу и щеках горела, как обожженная. Рядом мелко и часто дышал Раден — будто собака на жаре. Не отрываясь, мутно глядел на тело в траве.
Несколько минут Стэн просидел, не шевелясь. Мыслей не было, какие-то обрывки — пустые, глупые, идиотские… Что-то надо было делать, куда-то идти, где-то прятаться. Соображалось туго. На Радена надежды нет — сам на ладан дышит. Эти зачем-то с мертвецом возятся, кругачи рядом…
Стэн заставил себя подняться, подошел ближе. Лота сидела на корточках, будто оцепенев. Длинные волосы скрывали лицо. Мордатый, низко присев, деловито копался в ране — прямо толстыми, грязными пальцами.
Стэна передернуло: они сошли с ума! Схватил Бруно за локоть:
— Брось!.. Его похоронить надо! Не оборачиваясь, Бруно отпихнул его — словно щенка. Не устояв, Стэн упал в траву. Лота даже не шелохнулась.
Стэн вскочил, тяжело дыша — перехватило горло.
— Оставь их!.. — прохрипел Радей сзади. Он держался за сердце, серое лицо перекошено.
«Ладно, — подумал Стэн, — значит — все!.. Вот и хорошо!»
Он закусил губу, в горле почему-то стоял тугой комок. Вернулся к старику — на того было жалко смотреть. Он уже не столько дышал, сколько хрипел.
Сбегав к ручью, Стзн зачерпнул в кепку воды, плеснул Радену в лицо, намочил затылок. Бруно и Лота по-прежнему сидели в траве, у тела.
«Ну как хотят! — подумал Стэн. — Бог с ними!..»
Он наклонился, кое-как поднял Радона на ноги.
— Пойдем-ка… — сказал, подсовывая плечо. — Чего здесь сидеть?!
С трудом потащил вверх по склоку — старик висел на нем мешком, таращился через плечо назад, что-то пытался сказать…
Стэн сам не знал, зачем прихватил с собой Радена. Не хотелось оставлять его кругачам — ведь это значит: люстрации. Еще больше не хотелось уходить одному. Если старик отлежится, можно будет податься к хилиастам, о которых он говорил. Самое время найти какую-нибудь нору поглубже, выждать, затаиться, пока все затихнет. О столице-то сейчас нечего и мечтать. Ну а дальше — посмотрим!
РАДЕН
Ночь застала их в лесу, в небольшой ложбине, куда Стэн свалился, споткнувшись о бурелом, да так и остался — не было сил даже шевельнуться. Было тихо только где-то в чащобе, откуда тянуло болотной сыростью, утробно ухала ночная птица выпь. Пахло смолой, прелью, грибами. Раден лежал на влажном мху, вытянув руки вдоль тела; толстые щеки сильно отвисли, глаза полуприкрыты; дышал он редко, со стоном.
Стэн уже давно сообразил… что все зря: старик не отлежится. Похоже, это конец. Слишком много на него сегодня свалилось: разгром, труба, засада, Ян… Это при больном-то сердце. Может, лекарь где-нибудь в городе и помог бы, подумал Стэн, а здесь все, крышка, пора молитвы читать. Хотя — какие молитвы, не нужны ему никакие молитвы: еретик ведь!
Где-то далеко ударила длинная пулеметная очередь, раскатилась эхом на весь лес. У канала, определил Стэн. В кого это они?.. Неужто тех двоих еще не взяли?! Ладно, не его это дело, мордатый сам пусть думает, ежели такой умный. Удирать надо, а он какую-то идиотскую возню затеял. Может, они из какой-нибудь тайной секты, вдруг у них там покойников вообще не хоронят: какие-нибудь свои ритуалы…
Стэн поправил ночные очки, наклонился к старику. Радон беззвучно шевелил губами, уставя неподвижный взгляд в ночную сферу. Вздохнув, Стэн обхватил себя руками, съежился. Да, очки эти чудесные он все-таки сохранил. Выходит — на память! И еще — чехол. Так и протаскал весь день, не снимая. Между прочим, потому и жив до сих пор. Там, в геликоптере, в него попало, и в канале — дважды; да еще грохнулись в развалины эти — машина вдребезги, а им всем хоть бы что, даже не поганились! В общем, не простые это чехлы, с секретом. И от пуль предохраняют, и разбиться не дают… Кому скажешь, ни в жизнь не поверит! Как они тогда в кабине раздулись — будто мячи резиновые! Это, значит, чтоб падать не больно. М-да… А вот Яну не повезло, прямо в висок, как на заказ, и комб не спас. Надо было ему соваться под пули, идиоту, старик вон все одно богам душу отдает, кстати, это смерть Яна его скорей всего доконала, уж очень он прикипел к желторотому. Выходит, судьба у них такая, столько, значит, боги им отмерили…
