Михаил Кликин - Ни слова о магах
Взгляд буравил затылок.
Снова за спиной хрустнула ветка.
Его продолжали преследовать.
Стас не оборачивался, шел все быстрее.
Совершенно некстати он вспомнил прочитанное где-то утверждение, что все кошки нападают на свою жертву исключительно со спины – и индийские тигры, и рыси, и домашние кошки. Они впиваются в шею и сильно, так, что ломаются позвонки, встряхивают пойманную добычу.
Но за ним следит не кошка. Его преследует примат. Гоминид.
А как нападают они?…
Стас не выдержал, оглянулся.
Сперва он ничего не заметил и вздохнул облегченно, но вдруг в высоком можжевельнике что-то шевельнулось.
Страх забурлил в желудке. Сдавил сердце холодной когтистой лапой. Ноги сделались ватными.
Над можжевеловыми кустами, метрах в пятнадцати от Стаса поднялась кошмарного вида голова.
“Морда вся в шерсти, глаза в свете фар зеленым отсвечивают, как у волка, черная пасть и зубы – во! С мой мизинец…”
Маленькие глазки под массивными надбровными дудами недобро смотрели на Стаса.
Снежный человек – или кто он там? – больше не прятался. Он поднялся в полный рост, развернул широкие плечи, протянул могучую руку по направлению к человеку. Пасть разверзлась, исторгнув глухое ворчание.
Стас отступил на шаг, уперся спиной в дерево.
Ломая кусты, огромный гоминид направился к оцепеневшему человеку.
Стас не выдержал и, поддавшись нахлынувшей, словно цунами, панике, завопил во весь голос.
Существо чуть присело, остановилось, нахмурилось, склонило плоскую голову, словно бы прислушиваясь к пронзительным звукам. Рявкнуло, прорычало, и – странное дело! – рев его звучал вполне членораздельно.
Стас отпрыгнул в сторону, развернулся и бросился бежать. Но тут под ноги ему попалась коряга, он споткнулся, кувыркнулся и со всего маху полетел на землю. Он успел увидеть, что падает лицом прямо на черный плоский камень, торчащий из земли, но увернуться, сгруппироваться Уже не мог, руки у него были заняты гитарой, и черный камень неотвратимо надвинулся на него, застлал собой мир, ударил в лоб и рассыпался искрами.
Стас потерял сознание.
Гоминид, взрыкивая, подошел к безжизненному телу, присел на корточки, принюхался. Легонько коснулся лапой лежащего человека, осторожно толкнул, словно желая разбудить. Подсунув лопату ладони под живот, легко перевернул Стаса лицом вверх. И вдруг, увидев что-то, испугавшись, вскочил на ноги, отпрыгнул, оскалился, заворчал, замотал головой. Не отрываясь, косматый гигант смотрел на черную футболку с буквами-молниями “AC/DC”, с черепом и скрещенными, залитыми кровью гитарами. Он смотрел глазками, полными вполне человеческого ужаса, и пятился, пятился… Отойдя на несколько метров, великан развернулся и торопливо скрылся в можжевельнике. Затрещали, ломаясь, ветки – гоминид убегал от беспомощного, бессознательного человека.
Отбежав на достаточное расстояние, гигант немного успокоился, пожевал листья папоротника, растущие под ногами, и, поминутно фыркая, встревоженно оглядываясь по сторонам, направился на северо-запад, к своему логову, в месиво искореженных деревьев, к черным камням своей родины…
Раскалившееся солнце незаметно минуло зенит и медленно покатилось к западу.
Лес затаил дыхание.
Жаркий воздух был недвижим. Деревья утихли, уняли свой шепот. Смолкли трескучие сороки, убрались куда-то по своим делам. Утихомирился дятел, смолкли кукушки. Только жужжали мухи, и в тени надоедливо зудели комары, держась поближе к влажному, не просохшему еще мху…
А потом вдруг из-за деревьев пополз холодный туман: сперва заволок землю, потом стал подниматься вверх. Налетел ледяной ветер, взъерошил зеленые кроны, проредил листву, рассыпал по густой траве перхоть снежинок.
Встревоженная синичка выпорхнула из дупла, села на ветку, пискнула удивленно и, сорвавшись с места, полетела прочь, к теплу и свету. Колючий ветер кинул ей вслед заряд ледяной дроби и набросился на стонущие деревья…
Стас открыл глаза и вместо черного камня увидел серую пелену.
Его подташнивало. Саднил лоб. Ныла ушибленная нога. И было страшно холодно.
Он застонал, приподнялся, удивленно осмотрелся.
Снег!
Неужели он несколько месяцев пролежал без сознания в этом лесу? На подступах к Зоне? Возможно ли?
Но под ногами была зеленая трава, хоть и припорошенная снегом. И значит, сейчас по-прежнему лето.
Он поднял тяжелую руку, посмотрел на часы. Электронный календарь показывал все то же число, тот же месяц и день недели. Если верить цифрам на жидкокристаллическом индикаторе, без сознания он находился менее трех часов.
Снег. Колючий зимний ветер. Плотный туман.
Откуда?
Что происходит?
Неужели Зона?
Наверняка!
А йети?
Стас подтянул ноги, сел. С трудом выпутался из лямок рюкзака, достал топорик – жалкое оружие, но лучшего нет.
Снег летел отовсюду, он кружил в воздухе, бил в лицо, лепился к ветвям деревьев, к зеленым листьям, падал на траву, спекаясь жесткой коркой. В густом тумане ничего нельзя было разобрать: лес, небо, солнце – все исчезло, остались лишь смутные тени ближайших деревьев и клочок земли под ногами.
Стас не был уверен, что находится на том же месте, где потерял сознание. Может, это жуткое существо оттащило его куда-нибудь? Иначе почему он очнулся лицом к небу?
Черный камень!
Он сел на корточки, застывшими пальцами стал разгребать жесткий снег вокруг себя. И почти сразу наткнулся на плоский булыжник, о который разбил лоб.
Значит, он все на том же месте.
Значит, северо-запад там.
Там ли?
Стас поднялся.
На сегодня хватит. Надо идти назад. В деревню, в теплую избу, к Варваре Ивановне, к бестолковой Малке, к копошащимся в земле курам, к расшаркивающемуся петуху, к парному козьему молоку, к голосам, звучащим из радио… Надо идти в лето.
Зона подождет.
Он непослушными корявыми пальцами застегнул куртку. Вытащил из рюкзака легкий плащ из полупрозрачного пластика, накинул на плечи, натянул на голову капюшон.
Теплее не стало.
Надев рюкзак и подхватив гитару, Стас двинулся в путь.
Он не подозревал, что по-прежнему приближается к Зоне. Падая, Стас потерял правильное направление, и, кроме того, великан-йети, переворачивая на спину, немного его развернул.
Стас думал, что возвращается в деревню.
На самом деле он шел к северной границе Зоны. Именно туда, откуда приполз туман, откуда холодный ветер наносил колючий снег.
Стас шел быстро, то и дело запинаясь, падая. Ветви деревьев, неожиданно появляясь из тумана, хлестали его по лицу, хлопали по пластику плаща, сбрасывали на голову смерзшиеся комья снега. Несколько раз он проваливался в невидимые ямы, нога застревала в валежнике, и только благодаря прочным, высоким, накрепко зашнурованным ботинкам он не вывихнул лодыжку. Конечно, ему следовало идти медленней, осторожней, пробуя каждый шаг, но Стас все больше замерзал, а движение согревало.
