Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога
Всё это я с трудом, но понял. Позже забрался в такие дебри, что едва ориентировался. Однажды Книга высветила мне на экране причудливую сетку, сотканную из серебряных нитей. Они сплетались, расплетались, бесконечно раздваивались и расстраивались, расходясь в стороны.
«Карта ветвления глобального хронопотока, — сказал голос. — Пожалуйста, обозначьте область своего интереса».
Что, и во времени путешествовать можно?
Нет, для меня это через край.
Я опять вспомнил Орекса, Генку, Имхотепа и разозлился. Да почему я всегда в одиночку должен всё решать? Вон и Тотигай сидит рядом — радостно щерит пасть, аж слюну пустил в предвкушении: что мы сейчас с кораблём будем делать; точнее, что я с ним буду делать. А вот хрен тебе под майонезом!..
Я вытащил Книгу из гнезда в пульте и вылез из кресла.
Хорошо в корабле, сытно, спокойно. Здоровье такое заполучил — сто лет проживу не охнув. А случись что — можно подремонтироваться, поспав под стеклянным колпаком. Любая жратва и выпивка на выбор, стоит захотеть. Что с того, что я пока не умею делать ни людей, ни животных? Потом научусь, трава и деревья у меня уже выходят как настоящие. Будет и компания, и гарем из сотни красоток. Если нет — плевать, хватит остального: миров Обруча, разных вселенных и хронопотоков. Сотворить любую обстановку ради большего уюта могу прямо сейчас. Подумаешь — Харчевня какая-то!.. Которую ночь мы с Тотигаем спим вроде как в мехране под открытым небом, в своём убежище у Каменных Лбов. Так натурально всё — простор бесконечный, небо додхарское, Луна, ручеёк журчит… Когда просыпаешься, приходится напоминать себе, что мы ещё в корабле. Я дверной проём поставил прямо напротив прохода между камней, чтобы не заблудиться, а то ведь потом не найдёшь коридор и прочее.
Да только не Каменные Лбы это, и не мехран, и не вольный воздух. Там не зажиреешь, как здесь, без хлопот и забот.
Тотигай вопросительно смотрел на меня.
— Слушай, дружище, — сказал я ему. — Как на счёт немного пройтись по пустыне?
Тотигай уставился в сторону, будто припоминая нечто давно забытое. Он зевнул, потянулся и сказал:
— Знаешь… я бы не против. Честно говоря, у меня уже кости ломит от безделья. А что, разве мы никуда не полетим?
— Потом, может, и полетим. А сейчас я вот до чего додумался. Ты был мёртв много часов, когда я затащил тебя под купол. И дырки в тебе были такие, что… И запах уже шёл. Можешь мне поверить.
— Охотно верю. К чему клонишь?
— Я хочу попробовать оживить в корабле Коу. Для этого её нужно сюда доставить, но ведь мы похоронили её совсем недалеко.
Тотигай вытаращился на меня так, будто у меня локаторы вместо ушей выросли.
— Да ну, Элф! Она мертва две недели! В неё яд попал, который…
— Я всё знаю про этот яд, — остановил я его. — И я представляю себе, в каком состоянии сейчас её труп. Но если корабль сможет оживить Коу, то он сможет оживить и всех остальных. Имхотепа. Орекса. Бобела. Генку тоже. И того пацанёнка, Сола. Пусть от них только мумии сухие остались или одни скелеты — всё равно. Не могу объяснить, но чувствую, что регенерация тканей тут ни при чём. Всё сложнее. И одновременно проще… Корабль не живое существо восстанавливает, а его идеальный образ, что ли. Дошло?
Тотигай смотрел на меня во все глаза.
— Дошло, — сказал он. — Ну ты даёшь, трофейщик.
— Давай попробуем, а? Должно получиться. Не может быть, чтобы не получилось! Потом заберём Лику с фермы. А уж тогда и подумаем все сообща, куда нам лететь, зачем, и что с кораблём делать.
Кербер непроизвольно выпустил когти, и они впились в пол рубки Колесницы Надзирателей. Покрытие упруго прогнулось и снова выпрямилось. На нём не осталось следов.
— Хорошо, — ответил Тотигай. — Давай, командуй.
— А что тут командовать? Надо лишь придумать, как переправить сюда тела. Я бы сотворил машину, но для неё горючее нужно. Не бензовоз же делать? И ещё я подозреваю, что двигатель перестанет работать сразу же, как только машина окажется снаружи. Надзиратели — они, конечно, Надзиратели. Но и рувимы со своим заклятием — это рувимы. Так что лучше вызвать моего слизняка. Позволял же он мне кататься на нём? Может, уговорю его поработать перевозчиком трупов. Разгребатель нам так и так понадобится. Коу, положим, лежит неглубоко. Генка тоже. А Имхотеп? На разбор того завала в ущелье тысячи человек не хватит… Хотя, что это я? Размечтался… Сперва — Коу. А там посмотрим.
Я думал, что нам придётся ждать целый месяц, но разгребатель оказался у подножия плато уже на следующее утро. Я не представлял себе, как он мог так быстро добраться до корабля оттуда, где мы расстались. Или это совсем не мой разгребатель?
Пройдя по коридору, мы остановились ненадолго, вроде как прощаясь с Колесницей, и я открыл люк. Пока спускались по осыпи, он бесшумно закрылся, и мы снова стали сами по себе.
Впереди лежала пустыня. Где-то там были пхаясо, вечно выслеживающие любую добычу. Где-то там были яйцеголовые, которые вскоре учуют Книгу, лежавшую у меня в рюкзаке. На поле боя у туннеля, прямо возле могилы Бобела раскинули лагерь умники во главе с Феликсом. Теперь их было девятнадцать, а то, что они ещё не сбились с нашего следа, свидетельствовало о присутствии в отряде хорошего следопыта. По другую сторону Границы по мехрану двигалась цепочка всадников и полтора десятка пеших. И это были уже уцелевшие от истребления ибогалами монахи в поисках своего Первоевангелия.
На равнине я остановился. Посмотрел, прищурившись, на красное додхарское солнце, и вдохнул в грудь столько воздуха, что чуть лёгкие не лопнули. Никогда я ещё не чувствовал себя так хорошо, даже после того, как меня подновил корабль. У меня была цель, впереди — дорога. Горы снова стали горами, а реки — реками.
Разгребатель подполз к нам вплотную и шумно вздохнул, выбросив из-под себя во все стороны облачка пыли. Нет, конечно, это мой разгребатель. Неужели знал заранее, что ещё понадобится, и полз потихоньку за нами, пока мы драпали от яйцеголовых?
О природе разгребателей я никогда серьёзно не размышлял, хотя наслушался о них всякого. Теперь же подумал — что если они вовсе не живые существа, а машины, оставшиеся после Надзирателей, как и их корабли? Биороботы какие-нибудь. Вечные…
Я свернул самокрутку, прикурил и пошёл вперёд. Какая разница, что представляет собой разгребатель? Главное, что он всегда был мне другом.
Мы миновали равнину с обгорелыми останками кентавров и пошли в сторону страны каньонов. Тотигай, принюхиваясь, бежал рядом. Вдруг он резко притормозил и приподнял лапу, глядя на северо-запад.
— Смотри-ка, Элф! Во-он, видишь?
