Эдмунд Купер - Далёкий закат
- Мой друг, о котором я вам, кажется, уже говорил, попросил меня показать вам некоторые вещи, найденные в лесу. Ему кажется, что вам они могут показаться любопытными.
С этими словами Шах Шан развязал узелок, показав его содержимое: пластиковый щиток, разбитая рация и пара атомных гранат.
И тут же Поул Мер Ло превратился в Пола Мэрлоу, со слезами на глазах взирающего на этот странный набор предметов.
- Кто это нашелся - наконец сумел спросить он.
- Жрецы Байа Лиз.
- Больше они ничего не нашли?
- Ничего... За исключением... - Шах Шан заколебался. - Моему другу сообщили, что в глухом лесу появился огромный черный кратер. Все это, без сомнения, очень удивительно. Скажи, эти предметы, они могут для чего-нибудь пригодиться?
- Они принадлежали тем, кто прилетел вместе со мной на серебряной птице. Вот это, например, страшное оружие. - Пол Мэрлоу поднял одну из атомных гранат. - Если я поверну эти рычажки определенным образом, - он показал на спрятанные в углублениях переключатели, - то пламя охватит всю Байа Лиз.
- Остается надеяться, - невозмутимо заметил Шах Шан, - что волею Орури ты этого не сделаешь.
- Шах Шан, - улыбнулся Пол, - можешь не сомневаться, что не сделаю. Хотя бы потому, что это повлечет за собой и мою собственную смерть.
Юноша немного помолчал.
- Граница владений Байа Нор проходит в одном дне пути отсюда, наконец сказал он. - Дальше живут дикари. Возможно, те, кто прилетел с тобой, подружились с ними?.. А может, дикари их убили, или же твои друзья просто заблудились в лесу и там погибли... Сколько вас было?
- Всего - двенадцать человек.
- Трое попали в Байа Нор.
- Троих из нас воины Байа Нор взяли в плен.
- Как мы назовем случившееся - несущественно, - пожал плечами юноша. - Таким образом, судьба девятерых ваших спутников покрыта мраком неизвестности.
- Эти лесные дикари... Кто они?
- Они называют себя Локх. Мы зовем их Локхали. Мы плохо понимаем их язык.
- А можно встретиться с Локхали, поговорить с ними?
- В принципе можно, - усмехнулся Шах Шан, - но я бы не советовал. Ваша беседа будет, скорее всего, весьма краткой. Эти люди живут ради войн.
- Может быть, если бы Энка Нэ послал им подарки и спросил...
- Энка Нэ не может иметь дела с Локхали, - холодно оборвал его Шах Шан. - Так повелось издавна. Так будет всегда. Когда-нибудь Орури наградит их тяжкими бедами... Поул Мер Ло, мой друг очень удивлен. Оракул предсказал, что вы великий учитель, и что именно благодаря вам Байа Нор достигнет небывалого величия.
- Возможно, я действительно великий учитель, но проку от меня пока что было мало.
- Значит, должно стать больше, - просто сказал Шах Шан. - Оракул не ошибается... У моего друга много и величия, и славы, но мало времени. Он хотел бы увидеть плоды вашего учения прежде, чем придет его черед ответить на зов Орури.
- Шах Шан, твой друг не должен ожидать слишком многого. Сама суть обучения заключается в том, чтобы сперва узнать самому, и только потом учить этому других.
- Позвольте заметить, уважаемый Поул Мер Ло, но суть обучения в том, чтобы тебя поняли... Это правда, что прошло много дней, прежде чем вы научились языку байани?
- Да, я действительно учил его много-много дней.
- А на каком языке ты говорил с людьми своего племени?
- На языке, который называется "английский".
- Я хочу выучить этот Онг Лиск. Тогда я смогу лучше понять мысли Поула Мер Ло...
- Но какой в этом прок? Ведь все равно в этом мире никто, кроме меня, не знает этого языка.
- Может быть, поэтому я и хочу его выучить... Я бедный, маленький человек, и мне нечего вам предложить... Но мой влиятельный друг был бы очень доволен.
- Что ж, Шах Шан, - рассмеялся Пол Мэрлоу, - будь по-твоему. Твой друг или очень умен, или очень глуп.
- Ты действительно не знаешь? - удивленно посмотрел на него Шах Шан. - А разве не может мой друг в чем-то оказаться умным, а в чем-то глупым?
13
Пол Мэрлоу сидел на веранде своего дома. Он стукнул пустой кружкой о ступеньку, и тут же Мюлай Туи молча налила в нее очередную порцию вина из каппы.
Он сделал большой глоток и с горьким удовлетворением почувствовал, как, обжигая горло, вино бомбой разорвалось в желудке. Он быстро пьянел, но это его ничуть не беспокоило.
- Большегрудая темнокожая сучка, - пробормотал он по-английски.
- Мой господин? - не поняла Мюлай Туи.
- Зови меня Пол, черт тебя подери! - снова по-английски.
- Пол? - с тревогой повторила нойя. Только это слово она и разобрала.
- Спасибо, - он перешел на байани. - А теперь помолчи. Бывает время, когда мужчина ведет себя как последний идиот. У меня оно как раз сейчас и наступило.
Прижав к груди кувшин с вином - на случай, если Поул Мер Ло захочет еще - Мюлай Туи поклонилась и села на пол.
Сумерки. И девять лун Альтаира Пять гоняются друг за другом по небу, словно... "Словно кто? - подумал Пол Мэрлоу. - ...Словно испуганные птицы?.. Девять летающих куч космического мусора..."
- Я мертв, - сказал он по-английски. - Я обыкновенный труп, но с памятью... Интересно, что сегодня вечером творится на Пикадилли? Кто в этом году победил в отборочных матчах, и о каком новом сенсационном скандале расскажут завтрашние воскресные газеты? Ведь сегодня (я абсолютно уверен) субботний вечер. А значит, мое время веселиться.
Он допил вино, и снова застучал кружкой по ступеньке. Мюлай Тук молча налила еще.
Ему хотелось послушать Бетховена - что угодно из старого доброго Бетховена. Но до ближайшего стереоустройства - не один десяток световых лет. Черт возьми!
- Я буду читать стихи, - ни к кому не обращаясь, заявил Пол Мэрлоу. Почему бы мне не почитать стихи? Все произошло совсем в другой стране, да и девица та давно умерла.
- Пол? - нерешительно спросила Мюлай Туи.
- Заткнись! Или кровь потечет как вода, - с пафосом заявил Пол и засмеялся. Но смех тут же перешел в приступ кашля. Откашлявшись, он начал с выражением:
Говоря языками людей,
Что понятно из разбитого образа,
из одинокого света луча,
из белой звезды над зимним болотом,
где резкие крики ночных птиц
дрожат над неслышными никому голосами,
и река
смеху подобно поет в полуночном тумане?
- Пол? - опрометчиво спросила Мюлай Туи.
- Я же сказал тебе, заткнись, сучка ты невежественная!.. Да, так о чем это я?.. Я читал стихотворение какого-то чертова, жившего еще в двадцатом веке, поэта, чьим имя я сейчас никак не ногу вспомнить... А почему-то вспомнились именно эти слова именно этого поэтами Я скажу тебе, маленькая байаньская шлюха. Потому что во мне дыра. Дыра, понимаешь? Чертовски большая дырка шириной в одно человеческое сердце и глубиной в двадцать световых лет... Я мертв, Горацио... Куда, черт возьми, делось это пойло?
