В. Эфф - По ту сторону
Мисс Элинора тоже не могла понять, почему так весело вдруг стало профессору, и она спросила его:
— Скажите, профессор, почему вам так весело и почему вполне естественная просьба этого незнакомца, просящего о помощи, возбуждает в вас такой смех?
Профессор Хьюлетт с трудом сдержался и, отдышавшись, сказал:
— Но кого же вы можете здесь опасаться? Здесь никого нет, и никто не может вас здесь ни схватить, ни арестовать.
Глаза незнакомца впились в него и смотрели непонимающим взглядом.
— Мы сейчас, — продолжал профессор, — находимся вне пределов досягаемости не только полиции, но и вообще кого бы то ни было!
— Но почему же? — в один голос воскликнули Элинора и незнакомец.
Элинора начала было уже подумывать, что профессор Хьюлетт — маниак, по словам ее жениха, потерял окончательно рассудок.
— Да очень просто, — ответил профессор. — Я вам уже объяснял, мисс Броун, что моя ракета, приводимая в действие сильным взрывчатым веществом, должна была покинуть пределы земной атмосферы и установить двухстороннюю связь с приемно-передающей станцией, оборудованной в моей лаборатории. Я вам также говорил, что ваш жених, мистер Жозеф Делакруа, должен был полететь на этой ракете, и что вы, сударыня — при моем большом изумлении — с восторгом вызвались полететь вместе с ним, говоря, что это будет чрезвычайно оригинальное свадебное путешествие.
— Ну и что же? — нетерпеливо прервала его Элинора.
— Ну, а вышло подругому. Вместо моего ассистента Жозефа Делакруа, вашего жениха, судьбе угодно было чтобы полетел я.
— Как? — воскликнула пораженная Элинора.
— А очень просто! В настоящую минуту мы давно уже покинули землю и сейчас летим на невероятной высоте, стремясь в межпланетное пространство, направляясь неизвестно куда.
— Не может быть! — в один голос воскликнули Элинора и незнакомец.
— Но это все же так, и вы легко можете убедиться в этом, если посмотрите через это окно, а также на прибор, показывающий высоту.
Оба — Элинора и незнакомец — бросились к окну, и их глазам представилась изумительная и невиданная ими картина.
Внизу, под ними, виднелась земля, представляющая небольшой блестящий шар, на котором едва вырисовывались очертания материков. Кругом — ничего. Небо темное, темное, и на нем сияют как вверху, так и внизу многочисленные звезды. Красноватым и безжизненным глазом смотрит Марс. Луна шлет на них свои косые лучи, такие бесцветные и бледные. Резко выделяется со своим окружающим его кольцом Сатурн, а дальше идут — пылающая Венера, Юпитер, Уран и Меркурий.
А звезды… вот созвездие Лебедя в млечном пути. Стелется бесконечная пелена бесчисленных и блестящих звезд различных размеров и цветов, то красные, желтые или белые.
Каких только чудес не увидели они из окна ракеты…
Сомнений быть не могло — они находились далеко от земли, где-то по пути в межпланетное пространство.
Хьюлетт, стоя позади них, тоже глядел в окошко.
И когда они повернулись к нему, то он объяснил, как все это произошло.
— В этом виноваты вы, господин агитатор, и ваше неожиданное появление, — сказал профессор. — Вы задели меня при своем стремительном спуске в ракету: я же, падая, зацепил рубильник; крышка закрыла горло ракеты, а искра высоковольтного разрядника, включенного тем же рубильником, взорвала первую порцию взрывчатого вещества, и это привело ракету в движение.
И вот мы летим, направляясь в межпланетное пространство, и неизвестно, куда мы прилетим.
— Вы понимаете теперь, господин агитатор, что никакие полицейские теперь вам не опасны и что вам незачем просить меня, чтобы я вас не выдал.
Вот в чем причина моего веселья, вот почему я так хохотал, когда услышал, что вы опасаетесь ареста здесь, на ракете, стремящейся в заоблачные высоты, направляющейся в безбрежное пространство вселенной…
При этих словах оба — и мисс Элинора и тот, кого профессор именовал агитатором, от всей души расхохотались. Профессор Хьюлетт начал им вторить, и ракета огласилась веселым смехом…
Вдруг в этот смех ворвались какие-то странные звуки, которых случайные обитатели ракеты не могли понять.
Из-за дивана вышел какой-то человек, быстро подскочил к агитатору и грубым, но отчетливым голосом произнес:
— Именем закона, я вас арестую…
Глава XIV. Алло… Алло…
Лизанька схватила кота на руки и стала называть его всякими ласковыми именами.
— Вот те и раз, — глубокомысленно сказал Щур, — и Колчак отыскался. Итак, мы все в полном сборе?
— Да-а-а… — произнес Громов, — все это гораздо более загадочно, чем я предполагал.
И он глубоко задумался.
Лизанька и Щур не мешали ему, и только кот ласково мурлыкал на руках Лизаньки.
Лизанька первая не выдержала и, продолжая гладить кота, сказала:
— А знаете, братва, становится томительно. Я не могу больше. Где же мы, наконец, находимся, и почему «они» не показываются и не дают о себе знать?
— А ведь Лизка-то права, — воскликнул Щур, — как ты думаешь Ванька, а?
Громов ничего не ответил и сделал рукой какой-то неопределенный жест.
— Ну, Ванька, миленький, — сказала Лизанька. — Ты ведь такой умный, — скажи, что же дальше-то будет?
Подумавши, Громов сказал:
— Оно, конечно, надо бы. Но… плевать, впрочем, как говорится, «если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». Правда, мы не похожи, совсем даже не похожи на арабов, но… кое-что надо сделать. Но что? Вот в чем загвоздка…
И Громов опять задумался.
— Слушай, Мишка, — произнес он, наконец. — Я придумал. Прежде всего надо, как говорится повоенному, ориентироваться, изучить диспозицию и расположение неприятеля. Правда, неприятеля не видать, он по каким-то, ему одному известным, мотивам прячется, но ведь он существует. Ведь не боги же… Как вам, братва, нравится этот «„опиум“ для народа» в устах комсомольца Громова — а недурно? Так вот говорю я, ведь не боги же построили все это!
Давайте поразмыслим. Там, где существует так высоко развитая техника…
— А ну, Лизка, что говорит по этому поводу товарищ Бухарин? — И, не давая времени ей ответить, Громов продолжал:
— Так вот, говорю я, там, где все так механизировано, как здесь, — не забудьте, братва, что я не говорю, где именно, а просто «здесь», — должны существовать и люди или какие-либо другие существа, которые выстроили эти развалины, соорудили эти мачты, дали нам возможность на сигаре приехать в это здание, в котором мы сейчас, наконец, они, повидимому, видят нас, следят за нами, слышат нас… Да, слышат! Ведь дали же они нам жрать, когда мы проголодались до того, что уже друг друга собирались слопать…
