Геннадий Прашкевич - Шпион в Юрском периоде
В темной щели показались большие бесцветные глаза и не без любопытства уставились на меня. Потом тяжелые веки дрогнули, опустились, и их обладатель хрипло выдавил:
— Зайди.
С молчаливого согласия секретаря я обогнул стойку и прошел в приоткрывшуюся дверь. В достаточно просторном кабинете всего было по два: два стола, два кресла, два демонстрационных щита, два сейфа, но человек был один. Того, лысого с усами, не было. Ушел. А тощий длинный мужчина, неестественно прямо возвышающийся над столом, и был, наверное, Д. С.П. Сейдж — санитарный инспектор. С неподдельным интересом он спросил:
— Как тебе удалось побить сразу трех полицейских?
— Случайно, шеф, — ответил я виновато.
— Верю. Любишь поработать кулаками?
— Да как сказать… В пределах нормы…
— Верю. И каковы они у тебя, эти пределы?
Я пожал плечами.
— Я к тому веду, — подмигнул Сейдж, — что мне нужен крепкий и уверенный парень. Чтобы умел следить за механикой, всегда был на месте, умел постоять за хозяина и, само собой, не совал нос куда не положено.
— Но ведь за особую доплату?
— Это само собой, — без тени усмешки ответил Сейдж. — Но вычеты у нас тоже строгие. Любой каприз влетает в копейку.
И потребовал:
— Покажи руки!
Я показал.
Сейдж хмыкнул и как ни в чем не бывало закурил.
Но я его понял. На его месте я тоже не преминул бы взглянуть на руки человека, выдающего себя за профессионального водителя. Одного Сейдж не мог знать: в Консультации сидят не дураки. Доктор Хэссоп всего за неделю так обработал мои ладони, что я мог не бояться осмотров. Тугая, грубая кожа, хоть на барабан пускай, и мозоли самые настоящие. Соответственно и ногти, хотя в меру — ведь по документам я почти год не садился за руль автомашины.
Быстрым движением Сейдж протянул рукой шнур портьеры, и она отъехала в сторону, приоткрыв стену, отделяющую нас от приемной. Стена оказалась прозрачной. Сквозь дымчатое стекло я увидел секретаря и нескольких парней, ломающих перед ним шляпы.
— Знаешь кого‑нибудь?
Я покачал головой.
— Тебя смущает стекло? — догадался Сейдж. — Не волнуйся, они нас не видят. У этого стекла такое свойство, оно прозрачно лишь в одну сторону.
— Разве такое бывает?
— А ты из приемной видел меня или эту портьеру?
— Не видел, — согласился я. — Но я не знаю этих людей.
— Верю. В медицине что‑нибудь смыслишь?
— Могу перевязать рану.
— Рану? — прицепился он, чрезвычайно оживившись. — Ты служил в армии? Почему это не отмечено в твоих бумагах?
— Я не служил в армии. Для меня любой порез — рана.
— А если перелом? Внутренний перелом, скажем.
— Парни на моих глазах ломали руки и ноги, но я к этому никаким боком.
— Верю, — кивнул Сейдж. — И забираю твои бумаги. Завтра утром явишься в аэропорт, пройдешь в нижний бар в северном секторе, там будешь ждать. Через транслятор объявят имена тех, что летят в Итаку. Если твое имя не назовут, вернешься сюда за бумагами. И помни! — неожиданно резко закончил он. — Из Итаки ты уедешь только через тринадцать месяцев. Только через тринадцать! Это обязательное условие. Ни о каких других сроках речи и быть не может. А вот продлить контракт… Если ты нас устроишь, продлить контракт можно.
2
Какое‑то время я убил на покупку мелочей — зубные щетки, белье, зубочистки. Я не хотел рисковать, мало ли что захочет подсунуть мне тот же санитарный инспектор Сейдж в тюбике зубной пасты! К тому же я знал, что за мной будут следить, ведь я летел в Итаку, в закрытый город, и знал, что это не пустой звук.
— Герб, — сказал я себе, выруливая на стоянку отеля “Даннинг”, — работа началась, будь внимателен.
Не торопясь, вошел в холл, обменялся с портье двумя–тремя репликами (где интереснее, в верхнем или в нижнем ресторане?), набрал несуществующий телефонный номер (“Привет, крошка, я уезжаю, не поминай лихом, вернусь, встретимся’”), выкурил сигарету, не спуская подчеркнуто жадного взгляда с долговязой девицы, делавшей вид, что она увлечена каким‑то рекламным проспектом, потом поднялся на второй этаж.
Коридор пуст, мягкий ковер заглушает шаги.
Буквально за два шага до снятого мною номера я скользнул на лестницу черного хода.
Машина стояла на месте.
Джек Берримен, не глянув на меня, дал газ, и мы вылетели на ярко освещенную улицу. Шторки на стеклах Джек опустил, ему явно нравилась таинственность происходящего Но хохотнул он только на хайвэе, ведущем в Нью–Арк.
— Ты опоздал на две минуты.
— Фиксировал присутствие.
— Передержка, Эл. Ты мог встретить двойника. Впрочем, все обошлось. Сейчас ты, то есть твой двойник, бросил покупки на стол, вышел из отеля, сел в потрепанную “дакоту” и отправился в ближайший бар — он дешевле. Там ты будешь пить часов до двенадцати, потом снимешь девку и поволочешь в свои номер. Как? — Он ткнул меня локтем в бок — Считай, ты получишь удовольствие. Ну а к утру несколько помятый, но в настроении, ты отправишься в аэропорт. Ясно9
Я кивнул.
— Этот ты, таскающийся со шлюхами по барам, — наш агент Шмидт. Немножко грима, а вообще он похож на тебя, как родной брат. У него даже голос похож на твой. Если бы ты увидел его в ресторане, ты задумался бы… — Джек довольно хохотнул. — Что касается документов, Эл, за них можешь быть спокоен. Они настоящие, мы купили их у одного парня, решившего срочно улететь на Аляску под другим именем. Надеюсь, ему повезет. И тебе тоже.
— А если он опомнится и попробует разыскать тебя или шефа?
— Это исключено. Теперь ты можешь хвастаться в любом баре: “Я — Гаррис! Я Герб Гаррис! Я личный водитель санитарного инспектора Сейджа!”
— Ну–ну, — хмыкнул я.
3
Шеф ждал нас в разборном кабинете, предназначенном для самых важных бесед.
Выложив шефу историю с наймом, я получил тонкую папку. Под коричневой обложкой были собраны служебные записки, посвященные деловой карьере санитарного инспектора Д. С. П. Сейджа, и его фотографии разных лет. Ни одной женщины! Вот это да! Это меня поразило. Если верить запискам, неутомимый Д. С. П. Сейдж все свое время отдавал комбинату “СГ”. Семьи нет, приятельниц не имеет, друзья отсутствуют.
— Не густо.
Шеф усмехнулся:
— Это ничего, что нет друзей. Ищи врагов. В отличие от друзей враги есть у каждого человека. Разыщи их, они расскажут больше. Мы не перегружаем тебя аппаратурой. Камеры вшиты в одежду, их мощности хватает для ночных съемок. Снимай в Итаке все — драки, демонстрации, грязь, аварии, частные кварталы, рабочие цехи, сцены в столовых. Мы пока не знаем, что нам пригодится. Снимай курьеров, боссов, полицейских, стариков, алкоголиков. Любая информация будет нам интересна. Особенно вызывающая активные протесты общественности. Правда, Джек?
