Ник Нэл - Чистая кровь (СИ)
— Слезай! — ещё раз предложил Стирворт. — Я, правда, не буду бить. Сорвёшься и всё, тебе конец. Вода ледяная в это время года. Здесь, впрочем, всегда. Не выплывешь.
— Тогда я пообещаю в неё не падать! — заявил нахал. — В прошлый раз мы беседовали второпях, не познакомились даже. Тебя как зовут-то?
— Антей.
— А меня — Мэсс. Вот и славно, а то бегаем как неродные: неудобно.
— А чего ты на платформе в драку полез?
— Да я просто поезда ждал.
— Размахивая кулаками?
— Мой поезд — как хочу, так и жду.
Терпение Стирворта лопнуло. Он вынул пистолет и демонстративно перевёл предохранитель в боевое положение.
— Я буду стрелять!
— Хочешь спасти меня от мук утонутия в ледяных водах? Стреляй!
Парень распахнул куртку на груди, и мелькнуло там что-то бледно-голубое, совершенно выпадавшее из общей цветовой гаммы одежды. Платок или шарфик. Стирворт отметил странный факт краем тренированного сознания. Мергрис продолжал:
— Не хочешь стрелять, поднимайся ко мне — двинемся дальше вместе.
— Я в отличие от тебя не псих, чтобы в морозную ночь бегать по железу.
— Это легко. Главное не смотреть вниз и правильно выбирать обувь.
Одно неверное движение, и парень без всякой пули полетит на камни и остатки того, что не уцелело во время войны. С такой высоты — это верный труп. Можно раз-другой обвести вокруг пальца агента господина Ковальского, но законы природы не обманешь.
Не спуская взгляда со Стирворта и его пистолета, Мергрис начал пританцовывать на полосе железа. Ступни легонько перемещались, каблуки отбивали такт, к губам пристыла едва заметная усмешка.
Велик был соблазн. Стоит лишь слегка шевельнуть пальцем, и клоунада обернётся кровавой трагедией. В жизни часто так бывает.
Стирворт опустил пистолет, машинально вернул в безопасное положение рычажок предохранителя.
— Вот и славно! — сказал нахал.
Он развернулся и, уже не оглядываясь, пошёл прочь. Сюрреализм сего зрелища пробирал до печёнок. Стирворт отвернулся. Погибнет или выживет — всё равно никуда не денется. Выловим из города, из залива, из жизни, из смерти. Мы тоже упрямые.
Глава 3
Чем чревато вновь обретённое украшение на запястье Мэсс догадывался. Как от него избавиться не знал. Плотный мутно-серый пластик, или что там придумали земляне, не поддавался лезвию кинжала. Сталь даже не оставила на материале царапин. Мэсс и не надеялся особо, попытался так, для порядка. Выкрутить кисть тоже не удалось.
Заводской акведук Мэсс преодолел легко. Несмотря на холод и неудобства он выспался в жёлобе. Там же он сделал разминку, приготовил тело к опасной работе. Как и говорил землянину, всего-то следовало правильно расслабиться и не смотреть вниз. Акведук на самом деле крепкий, не так уж и поела его коррозия, а поскольку немного всё-таки поела, поверхность стала шероховатой, и подошвы не скользили. Оказавшись в таком же пустом цеху на другой стороне залива, Мэсс постарался быстрее добраться до более обжитых мест. Холод донимал его, но голод терзал сильнее. Иногда организм обречённо затихал, но временами пробуждался, отчаянно требуя пищи. Мэсс немного почистил одежду и зашёл в ближайший дешёвый ресторан. Запах еды сводил с ума, но Мэсс позволил себе лишь небольшую порцию. За весом следить теперь не приходилось, но жадным позывам желудка всё равно потакать не следовало.
Времени у беглеца оставалось немного. Землянину и всего-то надо добраться до центра и приступить к поискам на этом берегу. Город не так велик, и пути сообщения в нём хорошо развиты. Мэсс в ближайшем магазине приобрёл новую одежду и там же избавился от старой, купил каштановый парик. На первый взгляд предосторожности казались лишними: ведь браслет всё равно выдаст, но иногда и секунды, если выиграть их у судьбы, способны решить дело.
Вместо того чтобы искать новую нору, Мэсс направился в самый центр города. Так он шёл навстречу врагу, но убегать и прятаться — значило принять навязанные противником правила и практически им подчиниться. Всё фамильное упрямство восставало против такой позиции. Прошлой ночью Мэсс сумел-таки понаблюдать немного за дядей. Ничего существенного, правда, не выяснил, но наметился тонкий едва уловимый след. Мэсс твёрдо решил, что будет играть собственную игру, а там уже как получится.
Не прошло и получаса, как он оказался у дверей того самого отеля. В фешенебельном центре время суток значит мало, жизнь кипит, разве что по ночам она перебирается в клубы и немного затихает на улицах. Мэсс беспрепятственно вошёл. Никто не обратит на тебя внимания, если ведёшь себя как аристократ. Ресторан заманчиво сиял мягким великолепием интерьера, но Мэсс свернул в «бар у витрины». В дорогих отелях Аммагелласта они есть всегда, чтобы неважно приспособленные к местным условиям гости могли с удобствами созерцать городскую жизнь.
Мэсс незаметно огляделся. В баре было почти пусто, лишь за шеренгой растений сидели две парочки, занятые исключительно собой. Мэсс выбрал столик не у стекла, а чуть поодаль. Отсюда он видел не только город и ближние подступы к отелю, но и заметную часть вестибюля. Персонал в таких заведениях слишком дорожит местом, чтобы болтать о постояльцах, спрашивать бесполезно, но наблюдая за теми, кто приходит и уходит в отель, уже можно выяснить довольно много.
Куртку Мэсс бросил на соседний стул, и тотчас рядом неслышно возник служащий бара и деликатно предложил отнести тёплую одежду в номер. Мэсс, даже не взглянув, отрицательно покачал головой. Он спросил кофе и немного еды, хотя желудок просил большего. Заказ принесли тотчас.
Дожидаясь наступления каких-либо событий, Мэсс размышлял о том, что собственно говоря, он намерен узнать. Даже если дядя проведал о местонахождении племянника и явился по его душу, эта цель не могла быть единственной. Наверняка присутствовал и политический интерес. Какой — Мэсс примерно представлял.
Лакитии чрезвычайно повезло с колониями. Найти в ближайшем окружении так много планет с приемлемой силой тяжести и терпимым климатом — это большая удача. Развиваясь, новые поселения, начали ощущать вполне естественное желание отделиться от метрополии, но империя полагала, что провинции не готовы к такому ответственному шагу. Разногласия вылились сначала в Малую Войну Колоний, а после изрядного перерыва и в Большую. Выиграла этот чемпионат Лакития, остальным пришлось зализывать раны и мириться с тем, что есть.
Естественно, наибольший урон от военных действий понёс промышленно развитый и богатый минеральными ресурсами Аммагелласт. Он же испытал наигорчайшее разочарование. Свобода поманила и улетела в дальние края, это было обидно. Надо заметить, что до войны планета обладала известной автономией, не утратила привилегий и после, но кубок полной независимости, мимолётно поднесённый к устам, содержал в себе слишком заманчивое питьё.
