Андрей Николаев - Клуб любителей фантастики, 2005
Как-то само собой случилось так, что ученики Мована постепенно опять собрались вокруг него, как будто среди всеобщего несчастья и растерянности единственной незыблемой опорой для них оставалось привычное расписание уроков.
Молодой учитель обвел глазами свою поредевшую группу. Многие уехали раньше или находились сейчас на других кораблях, но звонкоголосая Йата и Куруи, любитель каверзных вопросов, были здесь. Едва началось первое занятие, как сын бывшего водителя портового аэробакля поднял руку.
— Наставник Мован! Это правда, что Брилианга скоро вся погибать?
Он говорил на лингвате, и вопрос прозвучал сухо, как министерские документы, в которых содержался приговор покинутой планете.
Мован посмотрел на обращенные к нему внимательные маленькие лица. По ним можно было прочесть больше, намного больше, чем было сказано…
— Правда, Куруи, — сказал он, сознательно переходя на брилиангский. — Ты молодец, что спросил: это сегодня самая печальная и самая важная для нас тема. И говорить об этом мы будем на нашем родном языке — потому что только на нем у нас найдется достаточно слов и для слез, и для улыбки.
Художник Виктор ДУНЬКО
ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 3 2005
Юрий Нестеренко
КЛЯТВА ГИППОКРАТА
Миллер сразу же понял: что-то пошло не так. Яркие лучи летнего солнца пронизывали кроны вековых дубов; было, навскидку, около двух часов пополудни. Выход же в континуум всегда происходит ночью, по причинам вполне очевидным — так гораздо меньше шансов, что кто-нибудь из местных увидит людей, возникающих прямо из воздуха.
Кстати, о людях. Миллер поспешно огляделся. «Это называется: две новости — хорошая и плохая», — усмехнулся он. Хорошая заключалась в том, что, несмотря на его дневное прибытие, свидетелей в этом лесу, похоже, не оказалось; плохой же новостью было отсутствие также и его товарищей. Впрочем, согласно технической документации, разброс во времени прибытия при синхронном старте может составлять до шести минут; Миллер подавил желание взглянуть на запястье, где, разумеется, не было никаких часов, а имелся лишь бронзовый браслете вмонтированной внутрь панелью управления, и приготовился ждать.
Минуты через две рядом возник Франтичелли.
— Так, — произнес он, тоже сразу оценив ситуацию, — выходит, сбой. Я слышал, что такое иногда случается, но никогда не думал… И куда же нас, интересно, занесло? И где Цибульский?
— Ответ на оба вопроса: не знаю, — мрачно откликнулся Миллер. — Может быть, нам повезло, и сбой составил всего несколько дней. Тогда мы сможем продолжить миссию. Если же нет… Дальше 112 года нас зашвырнуть не могло, не хватило бы энергии, а вот ближе… мы могли вынырнуть где угодно — от Римской Галлии до прошлогодней Франции, Или даже в Германии — при сбое пространственные координаты тоже гуляют довольно ощутимо…
— Гадать нет смысла, — перебил Франтичелли. — В лесу мы это все равно не выясним, — он медленно повернул голову, всматриваясь в просветы между деревьями. — По-моему, в той стороне дорога или просека. Пойдем посмотрим.
— Инструкция предписывает немедленное возвращение при попадании не в то время, — покачал головой Миллер.
— Вернуться мы всегда успеем, — возразил Франтичелли. — Сначала нужно убедиться, что время действительно не то. Не забывай, экспедиции в прошлое обходятся в несколько раз дороже полетов на Марс, и бог весть, когда нам выпадет следующая возможность.
Миллер понимал это не хуже своего товарища, однако относился к инструкциям с несколько большим уважением, нежели тот.
— В любом случае, надо дождаться Цибульского. — сказал он. — Он возглавляет экспедицию, пусть он и решает.
— Можешь ждать его здесь, если хочешь, а я пока взгляну на дорогу. Не волнуйся, я не собираюсь вступать ни с кем в контакт.
— Ладно, — буркнул Миллер, — оставайся на связи. И осторожней со своими блестящими доспехами.
Он следил за итальянцем, пока тот не затерялся среди деревьев, а затем надавил языком на коренной зуб, активируя передатчик.
— Джузеппе, как слышишь меня?
— Отлично, — раздалось у него в ухе, куда был имплантирован микроскопический приемник. — Похоже, мы высадились у самой границы леса… Да, точно, лес тут кончается. За ним дальше река, довольно широкая. Вдоль реки по нашему берегу идет дорога. Хорошая дорога, если, конечно, не по современным меркам судить. Асфальта нет, так что это, самое позднее, XIX век… О, кто-то скачет! Трое всадников с севера. Сейчас, подъедут поближе… М-да, это явно не римляне и не галлы. Похоже на рыцарей. Ты знаешь, я не специалист по Средневековью, но, думаю, не раньше X века и не позже XV. Огнестрельное оружие здесь, должно быть, еще не распространено или вовсе неизвестно…
— Ладно, уходи оттуда, — мрачно распорядился Миллер. — Уже ясно, что это не II век, и нам здесь делать нечего.
— Цибульский не появился?
— Нет пока… Слушай, а может, он прибыл раньше нас? Шесть минут — это штатный разброс, а у нас нештатная ситуация.
— Ну так проверь. Монитор-то у тебя.
— Ладно, сейчас.
Миллер развязал лежавшую у его ног котомку из грубой холстины и вытащил из нее перетянутый шнурком свиток. Латинский текст, покрывавший одну из сторон манускрипта, представлял собой письмо из столицы коменданту одной из римских крепостей в Галлии, но Миллера сейчас интересовала обратная, чистая сторона документа. Он приложил палец к бледному пятну в углу; сличив отпечаток с шаблоном, нанопроцессор активировал схему, и экран толщиной всего в миллиметр заработал. Миллер быстро пробежал пальцами по проступившим на псевдопергаменте управляющим символам. Информация, возникшая на экране, не слишком его порадовала.
— Джузеппе, слышишь меня? Цибульский здесь. И он тяжело болен или серьезно ранен.
— Он в сознании?
— Кажется, нет. Сам посмотри, ты же у нас врач.
— Ладно, иду к тебе. Где он?
— Около трех километров к северу отсюда.
Четверть часа спустя Франтичелли озабоченно всматривался в данные телеметрии, посылаемые ЛИСом — личным индикатором состояния Цибульского.
— Ну что ж, хотя он и без сознания, жизнь его, похоже, вне опасности, — подвел он итог. — Хотя, конечно, чем скорее мы его отсюда вытащим, тем лучше. И почему он сам не эвакуировался?
— Очевидно, не успел. Ладно, идем. Надеюсь, он лежит где-нибудь в лесу, и нам не придется отбивать его у местной инквизиции…
Через полчаса хрононавты, ведомые сигналом ЛИСа, вышли на опушку леса, к раскинувшейся у дороги деревне. Сигнал явно шел оттуда. Вряд ли в этом мирном селении существовали какие-либо застенки — крепость, видневшаяся на другом берегу реки, внушала куда большие опасения на сей счет — но похоже было, что без контакта с местными жителями забрать Цибульского не удастся. У Миллера мелькнула мысль дождаться ночи, но он тут же сам отверг эту идею: собаки не позволили бы чужакам пробраться в деревню незамеченными.
